— Ксению мне одному, как я понимаю, не доверили? — слегка обиделся Сырцов.

— Дурачок ты, Жора, — ласково сказала Лидия Сергеевна. — Доверили, доверили. Но вот вопрос: отнесутся ли к вам, молодым, доверительно нынешние хозяева дачи. А у меня большой опыт общения с таким милым уголовным контингентом, как воровки на доверии. И честно признаюсь: их методы общения с обывателем мною использовались неоднократно и успешно.

— И помногу сшибали? — деловито осведомился Сырцов.

Ксения хрюкнула от сдерживаемого смеха.

— А ты не хрюкай, а учись у старших. Может, пригодится, — опять же весьма серьезно присоветовал ей Сырцов. — Ну как, прошерстим сегодня дачку?

— Ее еще найти надо, — со вздохом напомнила Ксения, не особо надеялась на себя. — Но я, правда, буду стараться.

С перрона спустились на взбалмошную привокзальную площадь, где в стороне от палаток, лотков и ящиков с зеленью Сырцов припарковал свою «девятку». Перед тем как сесть за баранку, он внимательно поизучал ряд легковых машин поблизости и наклонился к Лидии Сергеевне, которая вместе с Ксенией устроилась на заднем сиденье.

— Лидия Сергеевна, а кто нам сегодня хвоста подчищает?

— Сам.

— Тогда я спокоен, — решил Сырцов и включил зажигание.

— Смотри, Жора, припомнит тебе экс-полковник «деда»! — предупредила Лидия Сергеевна, а Сырцов, лихо вывернув в движущийся автомобильный ряд, бодро прокричал:

— Я от него все стерплю!

До города с неудобоваримым названием «Жуковский» в плотном потоке дачников-автомобилистов добрались за полчаса. Повернули налево, эстакадой проехали над Казанкой, и тут Сырцов (наблюдал свои тылы в зеркало заднего обзора) сдался, небрежно спросив у Лидии Сергеевны:

— А на какой машине Александр Иванович нас пасет?

— На казаряновской, — незамысловато объяснила Лидия Сергеевна, потому что плохо стала разбираться в новых иномарках.

— Ну не просекаю я его! — в обиде прорыдал Сырцов и в раздражении ударил кулаком правой по ни в чем не виновной баранке.

— Жора, — ласково напомнила Лидия Сергеевна, — по-моему, ты кое-что путаешь. Нам не старого хрыча и моего милого супруга искать надо, а дачу, на которой десять лет назад произошли непонятные и странные события.

— Умыт, — вслух признался Сырцов. — И с мылом.

— Глаза не щиплет? — участливо поинтересовалась Ксения.

— И эта туда же! — взъярился Сырцов. — Ты лучше по сторонам внимательнее смотри. Вон водонапорная башня. Та?

— Давайте поближе подъедем, — попросила Ксения.

Подъехали, остановились. Ксения вышла, сделала круг вдоль забора, вернулась, молча уселась на место и, подумав, твердо решила:

— Нет.

Поблизости башен больше не было. Покатили по беспечным дачным улицам. Бессмысленная езда не устраивала Лидию Сергеевну. Увидев из окошка пожилую интеллигентную даму, она приказала:

— Останови, Жора.

Вот она, работа на доверии. Подойдя к даме, Лидия Сергеевна лучезарно улыбнулась, сказала нечто веселое, услышала в ответ что-то важное, покивала, соглашаясь с дамой, взяла одну из дамских тяжелых сумок, помогая, и под руку подвела ее к сырцовской «девятке». Открыла дверцу машины и сообщила:

— Вторая и последняя здесь водонапорная башня в дачном кооперативе «Наука». Ксения Андреевна в порядке одолжения покажет нам дорогу. А за это, Ксения Андреевна, мой балбес племянник в малой степени компенсирует неудобства, которые мы доставили вам: он тотчас отвезет вас домой.

— Да какие неудобства, какие неудобства, Лидия Сергеевна! — запротестовала Ксения Андреевна, садясь рядом с Сырцовым. — Оказать малюсенькую услугу таким симпатичным людям — удовольствие для меня.

Вот она, последняя надежда — стоящая на пустыре водонапорная башня. Сырцов и «девятка» исчезли, увозя воспитанную и доброжелательную Ксению Андреевну. Молодая, совсем молодая тезка ее пристально осматривалась, нервно раздувая ноздри. Потом закрыла глаза (видимо, восстанавливала в зрительной памяти картину десятилетней давности, стремительно открыла их и твердо сказала:

— Здесь.

— Где здесь, Ксюша? — осторожно спросила Лидия Сергеевна.

Ксения кивком указала на растущие плотно, как пальмы в оазисе, вековые, с прекрасными оранжевыми, девственно обнаженными стволами сосны.

— Это на том участке. Я очень хорошо запомнила эти сосны.

— Ты боишься, Ксения? — не спросила, но полюбопытствовала-посочувствовала Лидия Сергеевна. Ксения кинулась к ней, прижалась лицом к ее плечу.

— Почему, ну почему я боюсь?

— Пошли, дочка, — сказала Лидия Сергеевна и осторожно поцеловала ее в щеку.

Странная эта была дача: забор, участок, сам дом — все было из шестидесятых — семидесятых (добротно, скромно и весьма подержанно), а внешний марафет — во вкусе сегодняшних новых русских. Пластмассовая дворовая мебель, пестрые шезлонги, надувной бассейн для маленьких, скамейки-качели под полосатыми тентами. И, естественно, электрический звонок с пупкой на калиточном столбе. Лидия Сергеевна без сомнений позвонила.

Дамочка в соку неспешно брела от дома к калитке. Полковник в отставке Болошева-Смирнова, пользуясь отпущенным временем, профессионально прочитывала ее для грядущего разговора. Конечно же из новых русских. Ну, не из самых новых — не банкирша, не жена суперфирменного воротилы, так, на уровне владения магазином импортной бытовой техники. Миловидна, немного полновата, следит за собой безусловно, в делах, скорее всего, не участвует. Одета для дачного существования весьма достойно: недешевые шорты, свободная и дорогая в простоте рубаха, без лифчика. От тридцати трех до тридцати пяти. Дамочка подошла, Лидия Сергеевна ожидательно улыбнулась и, сильно смущаясь, приступила к разговору:

— Здравствуйте. Меня зовут Лидия Сергеевна Болошева. А это моя дочь Ксения. Мы понимаем, что обеспокоили вас, но так получилось, так получилось. Да и дело наше может показаться пустяковым, но вы просто по-человечески постарайтесь понять нас.

— Здравствуйте, — прорвалась наконец через болошевский словесный водопад дамочка. Поздоровалась, но не представилась. Подозрительна. — Я, пока ужинает моя малолетняя банда, могу уделить вам несколько минут.

Фразу эту составила с трудом, напрягаясь. Сделала внимательное лицо, но за ограду не пригласила.

— И сколько же у вас их, обожаемых бандитов? — непосредственно заинтересовалась Лидия Сергеевна.

— Трое. Двое пацанов и девица. — Дамочка впервые улыбнулась.

— Ну и ну! — восхитилась Лидия Сергеевна. — Как же успели в вашем-то возрасте? — И тут же спохватилась: — Ой, да я заболталась, старая дурында! Дело наше вот какое: десять лет тому назад мы снимали эту дачу у Ицыковичей. А потом знаете как бывает: мужа на десять лет законопатили в посольство наше в Мексике, всего полгода, как вернулись и поняли, что жить в городе сейчас просто невозможно. А для Ксюшки все десять лет вот эти сосны, — Лидия Сергеевна задрала голову и посмотрела на плотные, как цветная капуста, верхушки деревьев, — и были Россией.

— Вы очень похожи, — решила дамочка, переводя взгляд с Ксении на Лидию Сергеевну и открыла калитку. — Что мы все стоя да стоя. Пойдемте, присядем и поговорим по-настоящему. Ой, извините, не представилась: меня зовут Галина.

Они втроем устроились под тентом на скамейке-качелях. Ксения по-детски непосредственно оттолкнулась ногой от земли, и качели ощутимо закачались. Галина засмеялась и добро спросила:

— Ты, Ксюша, в этом году школу закончила?

— В институт поступает, — не стала разочаровывать хозяйку дачи Лидия Сергеевна.

— В МГИМО, конечно? — не без подковырки заметила Галина.

— Вот и не угадали! — рассмеялась Лидия Сергеевна. — Иняз, или как он теперь называется? Академия?

— Академия, — подтвердила Ксения.

— Заговорила, слава Богу, — проворчала Лидия Сергеевна. — А то молчишь и молчишь.

— Детство вспоминаю, — невесело призналась Ксения.

— Должна вас разочаровать, — жалеючи их, призналась Галина. — Два года тому назад мы с мужем арендовали эту дачу сроком на пять лет.