В комнате отеля воцарилась тишина, которая Дане совсем не нравилась – при таком количестве магов, которых обычно не заткнуть.

– Судя по вашему драматичному молчанию, он кто-то необычный, – робко предположила девушка.

Первым опомнился Амиар:

– Он феникс. Они не то что необычные, просто очень редкие. Честно, я бы не догадался… Фениксов очень мало, их всегда было мало. А раз он был ребенком, когда познакомился с Хораной, значит, он попал в Эден совсем птенцом. Это невероятно, потому что у фениксов редко появляется потомство, и если уж такое случилось, они глаз с ребенка не спустят.

– А кто сказал, что он попал туда добровольно? – тихо спросила Эйтиль. – Они похищали нелюдей… я говорила вам об этом.

– Да, но нелюди нелюдям рознь, – указал Катиджан. – Одно дело – спереть, например, вампира, которых – как грязи, другое – феникса.

– Мне кажется, я знаю, как они его получили, – задумчиво произнесла Уника. – Пару лет назад я разговаривала о фениксах с другими ведьмами, и они рассказали мне о скандале, связанном с этим видом. Фениксы не рвутся общаться с другими нелюдями, так-то они затворники. Но примерно двадцать пять лет назад стало известно, что на них напали – вырезали целую семью и похитили четырехлетнего ребенка.

– Целую семью фениксов? – изумился Рин. – Это ж какая сила нужна!

– Там действовал культ демона, наделенный его силой. Им было непросто – на месте сражения нашли несколько сотен трупов. Но победа осталась за ними, птенец исчез. Фениксы не могли найти его самостоятельно и наняли на эту работу – угадайте, кого?

Тут даже Дана, не знакомая с тонкостями колдовского мира, могла ответить:

– Инквизиторов.

– Верно. Я не знаю, какой орден это был, но держу пари, что орден Белой Лилии. Они отыскали тот культ, вырезали всех до единого человека, однако птенца так и не нашли.

– Хотя на самом деле нашли, – продолжил Рин. – Уника, да ты гений! Инквизиторы не решились бы спереть маленького феникса просто так, им репутация дороже. Но тут для них идеально все сложилось: можно было получить редкую птичку и прикрыться поклонниками демона!

– Если они всерьез надеялись получить ручных нелюдей для охоты на чудовищ, то феникс – отличный вариант, – подтвердил Роувен. – Они умные и очень сильные.

Инквизиторам, работавшим в Эдене, так и не удалось приручить нелюдей, но в случае Кея это было и не нужно. Он остался с Хораной, потому что хотел этого. Если речь шла действительно о нем, то его родители погибли, а дальнюю родню он мог толком и не знать. Получается, он оказался в том же положении, что и Хорана.

Два брошенных ребенка, вынужденных начинать жизнь заново.

– Я пытаюсь вспомнить, как звали того маленького феникса, – нахмурилась Уника. – Обычно я такие вещи не запоминаю, но у фениксов всегда очень красивые имена. Оно у меня в памяти вертелось еще долго… Точно! Кьярта-Ра Солас!

– Это вполне можно сократить до «Кей», – заметила Света. – Хотя не факт, что это он.

– Да не важно, он это или не он, – сказал Катиджан. – Важно то, что он – феникс! Вся наша теория со случайным убийством во время общей резни в замке инквизиторов летит к чертям.

– Почему это? – смутилась Дана.

– Потому что феникса очень тяжело убить, – пояснил Амиар. Он один никогда не забывал, что она всю жизнь прожила в мире людей, а потому не хмыкал раздраженно, услышав очередной «детский» вопрос. – Их мало, они редко рождаются, зато они практически бессмертны. Я говорю даже не о продолжительности жизни, хотя она и поражает – они до тысячи лет легко доживают. При этом фениксы – хищники, они часто вступают в бой и часто рискуют, но почти никогда не умирают. Раны слабого или среднего уровня на них очень быстро затягиваются. Если феникс получает серьезное ранение, которое для человека стало бы смертельным, он просто перерождается, изменяя свое тело так, чтобы можно было избежать гибели.

– Феникс, возрождающийся из пепла? – вопросительно посмотрела на него Дана. Амиар кивнул:

– Такие легенды не появляются на пустом месте. Фениксам не нужно этому учиться, это их инстинктивная способность.

– Возможно, там он был окружен, не было смысла перерождаться – его бы убили в любом теле, – предположила девушка, хотя ей и самой было сложно представить, как такое могло произойти.

– Это означало бы, что они все кидались на Кея – а с чего бы, если он работал на орден много лет? Но даже если вдруг это было так, у фениксов есть еще одно мощное оружие – всепоглощающее пламя.

– В смысле, что они превращаются в огонь, когда умирают?

– Нет, – ответил Амиар. – Когда феникс умирает, на его месте остается самый обычный огонь, который можно потушить чем угодно, хоть водой, хоть песком, хоть ногой затоптать. А тут другое. Всепоглощающее пламя – это магия крови. В момент смертельной опасности феникс может превратить свою кровь в огонь особой разрушительной силы, способный уничтожить кого угодно и что угодно.

– Проще говоря, Кей мог уничтожить того, кто напал на него, и выжить, – пояснила Уника.

– А он все равно умер, – заметил Рин. – Может, мы все неправильно понимаем? Может, это Хорана убила его на самом деле? Она-то знала, как!

– Но почему тогда она хочет его вернуть?

– Может, все-таки не его!

– Да как же не его?

Снова начались бессмысленные споры. Они могли гадать хоть целую вечность, но так ничего и не добиться, потому что подсказки кончились. Кей погиб в замке, он почему-то не захотел спасать себя – и это при том, что его сила, и без того немаленькая, была увеличена годами, проведенными в Эдене. Что-то в этой истории просто не сходилось.

Им нужно было знать наверняка. Время поджимало, обходных путей больше не было.

– Нам придется заглянуть в прошлое! – решительно заявила Дана. – В день, когда произошла та резня. Я это сделаю, а Роувен поможет мне. Уника, ты можешь научить меня тому заклинанию?

– Могу, – кивнула ведьма. – В самом заклинании нет ничего сложного, тут важна только энергия. Но… ты уверена, что хочешь этого? Может, лучше я?

– Нет, – ответила Дана. – Я благодарна тебе за помощь, но я не могу больше отсиживаться в стороне. Ты еще не восстановилась полностью после Эдена, а у меня больше энергии – вся сила Огненного короля. Я должна это сделать – и я это сделаю. Вам нужно будет только отвлечь госпожу Льос и ведьм, которые на нее работают.

– Сделаем, – заверил ее Наристар. – Это несложно. Проще, чем твоя задача.

– Но ты справишься, – подхватила Света. – Просто сосредоточься на заклинании и предоставь остальное нам!

Дана не сказала им, что ей не страшно, она знала, что маги быстро распознают ложь. Она боялась того, что произошло в замке на горе восемь лет назад. Но отступать она не собиралась.

К вечеру море, волновавшееся весь день, успокоилось. Волны мягко набегали на песок и возвращались обратно, не касаясь ног девушки, сидевшей у воды. В воздухе пахло солью и свежестью – этот запах всегда почему-то казался ей арбузным, а когда она говорила об этом Кею, он только смеялся.

Воспоминание о его смехе лишь подчеркивало гулкую тишину, теперь разрывавшую ее изнутри.

Хорана не собиралась надолго оставаться на побережье Средиземного моря, она вообще не любила задерживаться во внешнем мире. Но этот вечер покоя она себе позволить могла, как награду за очередное успешно выполненное задание. Этот дикий пляж, безлюдный в такое время, очаровывал ее. Он напоминал ей другое море, другой мир – и день, который остался где-то далеко в прошлом.

Тогда она была на берегу не одна, и даже не понимала, глупая, какое это счастье. Хорана настояла на прогулке перед сном. Кей весь день был сам не свой, хмурился, мало разговаривал. Она понятия не имела, что его беспокоит, и надеялась, что умиротворение природы сможет его отвлечь.

– Здесь сейчас только звезд и не хватает, – мечтательно сказала она. – Как во внешнем мире!

Они любили смотреть на звезды. После каждого задания они обязательно забирались на крышу и рассматривали бесконечное небо над ними, это уже стало их маленькой традицией.