Я никогда не думал, что меня будет заботить все это бытовое дерьмо. Но Зои превратила этот дом в наш дом — да, именно наш. На стенах и каминных полках расположены фотографии всех, кого мы знаем и любим, они напоминают нам о том, что мы должны быть благодарны всем окружающим. Но самое главное то, что у меня есть Зои, к которой каждый день хочется возвращаться домой.

Оказывается, когда-то давно Зои увлекалась фотографией и забросила это хобби. Но теперь, когда она взяла семестр с небольшой нагрузкой, чтобы помочь Жизель с ребенком, она вернулась в это дело.

Должен сказать, что это принесло нам пользу.

Поначалу, когда она заявила мне, что хочет сфотографировать меня, я воспринял это как «да, конечно — чиииз». Но затем она стала настолько влиятельной, используя слова, как «расслабься, сядь ровно, сними это, подвинься поближе, возьми это, обнажи для меня свои чувства», что я поймал себя на мысли, что завелся.

Огромная ладонь сжимает мне плечо, выдергивая меня из моих фантазий.

— Эй, сынок, я не хочу расстраивать тебя, но уверен, что ты должен был для начала смазать формы для выпечки, прежде чем залить в них тесто.

— Черт, — бормочу я и выливаю коричневую жидкость обратно в миску.

Мой папа отнимает у меня формы и несет их к раковине, чтобы помыть.

— Не думаю, что когда-либо видел, как ты готовишь что-то еще, кроме сэндвича. Я впечатлен.

У моего отца есть хорошие дни и плохие дни, и я решил воспользоваться хорошими.

Он вручает мне посуду, и я ее вытираю.

— Я подумал, разве трудно испечь торт?

Мой отец смеется.

— Не переживай, Нейт. Она скажет «да».

— Я не переживаю.

— Действительно, тогда почему ты просто налил тесто в посуду, не смазывая ее?

— Черт!

— Позволь мне закончить вместо тебя. Почему бы тебе не прихватить для нас пиво и не присесть?

— Тебе нельзя выпивать, отец, ты знаешь об этом.

— Я могу наблюдать за тобой и притворяться.

На его ответ я качаю головой.

— Ты — лучший.

И это правда.

Я начал посещать психолога. Теперь я признаю тот факт, что моя мать сделала правильный выбор, оставив меня с ним — я никогда в этом не сомневался. Он вырастил меня. Надеюсь, он гордится мной, потому что я горжусь им.

Мой отец положил начало общественному центру в тот год, когда моя мать бросила нас. Я вырос там, занимаясь джиу-джитсу у человека, который потерял свой дом, и был просто благодарен, что его семья в порядке. Этот центр и люди вместе с ним стали нашей семьей, и теперь мы с Зоей делаем все возможное, чтобы держать его открытым. Пока все идет неплохо, но нам предстоит пройти долгий путь по сбору средств, необходимых для его долголетия, которого он заслуживает.

Я беру пиво, предложенное отцом, и наблюдаю за ним.

Похоже, что он сегодня в себе. В такие хорошие дни, я знаю, что должен быть все время начеку, потому что вскоре их могут заменить достаточно плохие.

Спустя сорок пять минут, я, наполненный двумя бутылками, чтобы успокоить свои нервы, с миской глазури в руке, перехожу к более сложной части приготовления торта — загустению. Я оставляю своего отца перед телевизором с игрой в бейсбол и просто пялюсь на два шоколадных блина, читая вновь указания: выпекать в духовке в течении тридцати пяти минут. Остужать в течение десяти минут. Затем вынуть на решетку, чтобы полностью охладить.

Какого хрена, Марта?

Разве ты не могла мне подсказать, как вытащить их из формы для выпечки и что это за решетка, черт возьми?

К черту.

Я переворачиваю их, и когда приподнимаю форму одного, он прекрасно ложиться на поверхность столешницы. У второго же есть небольшая проблема. Половина коржа застревает в посудине. Решаю пока оставить его и помещаю цельную часть на тарелку, затем беру вторую ее половину и кладу поверх первого слоя. С помощью ножа я выскабливаю разрушенную половину коржа и размещаю его рядом со своим товарищем. Далее я беру глазурь, которая, как мне кажется, получилась неплохо, и разливаю ее на поверхность торта.

Хочу попридержать часть глазури на потом — если вы понимаете, о чем я.

Начинаю распределять глазурь ножом для масла.

— Привет я здесь. Энчилада просто необходимо положить в духовку.

Я поворачиваюсь и вижу, как Рози держит огромный поднос в руке.

Спасибо, бл*дь.

— Вот, позволь я тебе помогу.

— В машине есть еще. — Она смотрит стол, затем обратно на меня.

— Эй, не смотри на меня так.

— Как?

Я помещаю кастрюлю в духовку.

— Как будто ты боишься, что потеряешь свою работу.

— О, это вообще не то, о чем я подумала.

Она включает микроволновку фирмы Miele.

Именно эта техника подкупила Зои, когда мы впервые осматривали этот дом. Хотя ее также покорила просторная подъездная дорожка, длиной в дом, с двойными гаражами с каждой стороны. Она называет их «он» и «она», поэтому ей больше не нужно беспокоиться о том, что она может врезаться, когда заезжает и выезжает из своего гаража. Я предложил использовать один гараж для лодки, но она отклонила эту идею.

Теперь лодка покоится на пристани.

— Как насчет того, чтобы я помог тебе принести все из машины, а ты закончишь поливать глазурью торт?

— Вот как это называется?

Я смотрю на печальную кучку шоколада, лежащую на тарелке.

— Может быть, мне стоит сбегать в магазин?

Рози неожиданно обнимает меня.

— Нет, он выглядит великолепно. Я помогу тебе, не беспокойся. Где другой подарок, который ты подготовил? Я хочу его завернуть.

— Я спрятал его в кабинете, но он уже завернут.

Она машет рукой.

— Глупости. В магазинах всегда все обертывают черным. Зои любит все цветное. Я купила идеальную упаковочную бумагу.

— Ты лучшая.

— Я знаю, теперь иди.

Если кто-либо может сделать то, что я называю «тортом», я знаю, что это будет Рози. И если кто-нибудь может красиво завернуть подарок, то это тоже будет она. Я встречался с Сантана, ювелиром, который работает около галереи, чтобы смастерить для Зои платиновое ожерелье с драгоценным камнем Ловца снов, который будет ей все время напоминать о мечтах.

Боже, я рассуждаю как гребаная мямля.

Расправив плечи и чувствуя себя более мужественным, я заглядываю в гостиную комнату и обнаруживаю отца, уснувшего на диване в сидячем положении. Он храпит. Я останавливаюсь на минутку, чтобы посмотреть на него, и мне так хочется, чтобы он все время был таким. Но затем мой взгляд смещается на стоящий в углу комнаты мольберт с изображением двоих детей, лакомящихся мороженным, которых Зои перенесла на холст. Я благодарен за то время, которое провел со своим отцом.

Автомобиль с открытым багажником припаркован рядом с входной дверью, и я хватаю все, что смогу унести.

— У тебя здесь достаточно еды, чтобы прокормить армию, — говорю я Рози, сбрасывая первую партию на кухонный стол.

— Слишком много еды никогда не бывает, и кроме того, вы, мальчики, сами кушаете, как армия. — Она смеется и начинает вытаскивать все из сумок.

После моего третьего захода, я бросаю взгляд на кухонный островок и расположенный прямо посреди вишнево-красного цвета столешницы торт — торт ко дню рождения Зои. Настоящее кондитерское шоколадное изделие, которое она так обожает.

— Отлично сработано.

— Я нашла в холодильнике дополнительную глазурь, так что это было легко.

Черт!

— Оливер уже на пути с цветами.

Я тереблю пуговицу своим ногтем.

— Все идет так, как планировалось. Кто бы мог подумать, что вечеринка-сюрприз может быть такой пустяковой?

— Ну, не совсем, — подает звук Рози.

Я прищуриваюсь.

— Что случилось?

— Жизель только что сказала мне, что Зои с детьми забрали ее рано.

— Как? Магазин открыт до пяти.

— Наверное, твоя мать заскочила и сказала ей, что она закроет его сама.

Твою мать!

Полагаю, что могу только покачать головой.

Я не только приобрел закрытый магазин рядом с галереей, и не только окончательно убедил Изабеллу открыть там еще один магазин одежды, я также порекомендовал идеального менеджера для ее места — Жизель.