Для западного мышления три царя из сказки о волхвах являли собой все самое экзотичное и цивилизованное. Они были не только властелинами или посланниками языческого Востока, но и паломниками высшего порядка. Они были людьми святыми, признававшими, что, какими бы огромными ни были их материальные богатство и власть, они все были слугами Младенца Иисуса. Западные художники и скульпторы средневековья старались отобразить это чувство смирения перед лицом большего величия и одновременно одалживали у византийцев идею аналогии. Подобно византийским императорам, Константину и Юстиниану, велевшим изобразить себя на мозаике над вратами Софийского собора, приносящими дары Приснодеве и Младенцу, европейские короли также позировали для подобных картин. Самым известным примером этого служит и самое, пожалуй, таинственное произведение средневековья. Его тщательный анализ обнаруживает скрытое знание и, как мне кажется, указывает на контакт между одной из коронованных особ Европы и тайным обычаем христианской герметики, облачившимся в одежды волхвов.
РИЧАРД II И «УИЛТОНСКИЙ ДИПТИХ»
В 1993 году в Национальной галерее Лондона открылась примечательная выставка, главным экспонатом которой стало прекраснейшее из дошедших до нас произведений искусства XIV века — «Уилтонский диптих». Этот небольшой, переносный двустворчатый складень был заказан одним из менее понятых английских королей — Ричардом II. Это один из действительно величайших мировых шедевров, стоящий в одном ряду с «Моной Лизой» Леонардо да Винчи, «Ночным дозором» Рембрандта и «Подсолнечниками» Ван Гога. К несчастью для Ричарда, он прославился лишь тем, что в его правление парламент принудил его признать главенство парламента. Не повезло Ричарду, что жил он в такое время, когда стали происходить подобные вещи, ибо сам по себе он отличался интеллигентностью и благоразумием. Он не заслужил того, чтобы стать жертвой такого давления, как и того, чтобы быть убитым в возрасте всего лишь тридцати трех лет после отречения от престола в пользу своего неотесанного кузена Генриха IV. Историк Джон Харви так описывает его:
«Ричард II велик, ибо он был в высшей степени типичным представителем своей семьи, всей династии Плантагенетов, являясь в личном плане высшим выражением божественной монархии. Его настояние на священной и неделимой природе королевских прав, пожалованных ему его помазанием, и на полном сохранении прерогатив короны проистекало из его предвидения природы всего, что последовало бы после снятия этого барьера. Нет ничего сентиментального или романтического в том, чтобы признать Ричарда исключительно умным и в высшей степени культурным человеком, идущим в ногу с высоко интеллектуальными достижениями своего времени и одаренным большим пониманием, нежели другие люди, в том числе и большинство монархов, сущности управления.
…Типичнейшей и самой распространенной ошибкой является предположение, будто чем более отдален от нас какой-то период во времени, тем более варварским, хуже оснащенным и менее утонченным он был. Истине нас учат безупречное искусство Греции VI и V веков до н. э. и изысканные произведения скульптуры, живописи и литературы времен фараона Эхнатона, отдаленного от нас еще на одно тысячелетие. Так и XIV век стал свидетелем завоевания высшего пика европейской жизни, и мы будем ближе к истине, если охарактеризуем Ричарда II как супермена, который был мудрее и подготовленнее нас с вами, а не представим его грубым властителем в век барственной жестокости. Вполне вероятно, что собственно Европа не знала с XIV века ни одного человека, способного оценить по достоинству Ричарда II».
В^пьесе Шекспира «Ричард II» — первой из цикла, описывающего «Войну Алой и Белой роз» — король предстает слабым, изнеженным, подпавшим под влияние презренных, заурядных друзей, с которыми он якобы состоял в гомосексуальных отношениях. Последнее почти бесспорно является вымыслом, к которому прибегли его враги, чтобы оправдать его низложение. В 1382 году Ричард сочетался браком с Анной Богемской, дочерью императора Карла IV. Хотя брак оказался бездетным, он был освящен любовью и смерть супруги в 1394 году оставила короля безутешным. В его облике могла проглядывать изнеженность — все же он был очень красив. И наука определенно интересовала его больше, нежели такие мужские занятия, как ведение войны, но это вовсе не означает, что он был гомосексуалистом.
Родословная Ричарда была достойна его королевы, и, — будь у них дети, история Европы в XIV веке могла бы развиваться по иному пути. Он был сыном «Черного Принца» и внуком Эдуарда III, от которого он унаследовал трон. По этой семейной линии он был потомком французского короля Филиппа Красивого и его сводной сестры Маргариты, а также дальним потомком византийских императоров и связан родственными узами с венгерской королевской семьей. Имелись у него и крепкие уэльские корни, восходящие в Луэлину, мужу Джоун, являвшейся дочерью короля Иоанна. Принимая во внимание его несомненный ум и привилегированное положение отпрыска стольких королевских династий, нет ничего удивительного в том, что он, похоже, имел доступ к тайному знанию.
Заказанный им «Уилтонский диптих» представляет собой двустворчатый складень, расписанный с обеих сторон. Недавно его очистили, и после реставрации он стал объектом необычайного, прямо-таки детективного расследования. Чисто внешне это обыкновенный предмет культа, возможно, использовавшийся подобно другим диптихам в качестве задника временного алтаря. На правой филенке изображена Приснодева с Младенцем. С головы до ног она облачена в голубое. Мать и Младенец окружены одиннадцатью ангелами, также облаченными в голубое и украшенными венками из цветов. Большинство ангелов стоит за ее спиной, наблюдая открывающуюся перед ними картину. Справа от нее один ангел держит в руках флаг с изображением Святого Георгия, символизирующего Англию, а трое других — двое стоят на коленях рядом с ней — привлекают жестами рук ее внимание к сцене на соседней филенке. На ней так же преклонил колени юный Ричард II, а за его спиной стоят трое, окруженных ореолами святых, явно выступающих в качестве его поручителей. Двое из них были вылитыми канонизированными королями Англии — Эдуардом Исповедником (умершим в 1066 г.) и Эдмундом, последним королем Восточной Англии, преданным мученической смерти датчанами в 870 году. Обоим святым были посвящены популярные культы — первый отправлялся в знаменитой усыпальнице Эдуарда в Вестминстерском Аббатстве, а второй — в гробнице Св. Эдмунда, Третья фигура, стоящая справа, то есть ближе всех к Присно-деве, изображает Иоанна Крестителя.
На картине Ричард II протягивает пустые руки, как если бы сам ожидал получить что-то. Эта идея о встречном даре Девы Марии мудрецам, не упомянутом в Евангелии от Матфея, занимает важное место в другом писании — Апокрифическом Евангелии, которое, похоже, использовалось гностиками во II веке. В этом Евангелии, как и в указании на рождение Иисуса в пещере вблизи от Вифлеема, приводится интересный рассказ о волхвах и его пеленках:
«И вот произошло, когда Господь Иисус был рожден в Вифлееме, городе Иудеевом, во дни Ирода царя: с Востока в Иерусалим пришли мудрецы в соответствии с предсказанием Заратуштры (Зороастра) и принесли с собой дары: золото, ладан. и смирну, и поклонились Ему, и предподнесли Ему свои дары.
И тогда Богородица взяла одну из Его пеленок, в которые был завернут Младенец, и дала им ее вместо благословения, и они приняли его от нее как самый дорогой подарок».
Каково же было удивление, когда оказалось, что свивальник обладает удивительными свойствами:
«И вот вернулись цари, и принцы пришли к ним и спросили: что они видели и делали? Как прошли их путешествие и возвращение? Какие попутчики были у них в пути?
И они предъявили свивальник, который дала им Св. Мария, и устроили в честь него праздник.
И вот, разожгя согласно обычаю своей страны костер, они поклонились ему.
И бросили свивальник в костер, и огонь взял его и удержал его.