– Ну, бабуля! – покачал головой Андрей. – Ничего от нее не скроешь…

– Пришли… – радостно воскликнул Виктор, первым подходя к колодцу.

– Так точно. Пришли. Здесь Витя доверие наше не во зло употребил. Спускаемся осторожно, мы с Виктором впереди, ты, девочка моя, сзади.

– Может, я посредине? – спросила она неуверенно.

– Нет! Мы перед тобою завалы из валежников и булыжников будем разбирать…

– А их там много?

– На наш век хватит. Ступаешь бережно по скобам – цок-цок, словно по Бродвею на каблуках, – и Андрей начал спускаться. – Осторожно, скобы проскальзывают, а внизу сплошная грязь, – предупредил он Агриппину. И увидев на ее лице некоторое сомнение, подбодрил. – Не боись! Если вдруг сорвешься – подхвачу.

Однако помощь девушке не понадобилась. Ловко перебирая скобы, она быстро добралась до траншеи, где её уже поджидали мужчины. Снова двинулись вглубь подземелья, друг за другом. Правда на этот раз уже знакомый путь проделали гораздо быстрее – не надо было разбирать завалы.

– Ну, вот мы и на месте! – и Андрей сделал приглашающий жест, точно гостеприимный хозяин подземных земель.

Они стояли на первой развилке, и тоннель со стенами, выложенными ярко-красным кирпичом, уходил далеко, терялся во мраке.

– Просто не верится, – с нескрываемым восторгом отозвалась Агриппина, и оба мужчины ощутили законную гордость оттого, что им удалось удивить такую замечательную девушку.

Постояли и, подсвечивая путь фонариками, двинулись дальше. Причём идти по тоннелю можно было: мужчинам – лишь немного нагнув головы, а девушке – выпрямившись во весь рост.

– Небо и земля, – восхитилась она.

– Ты о чём? – не понял Андрей.

– О нашем ночном приключении в подвале, за железной дверью.

– Каюсь, был неправ, интуиция подвела. Вернее наоборот – пошел на поводу у рацио. Но теперь-то, надеюсь, заслужил реабилитацию?

– Посмотрим.

– А давайте-ка сверимся с картой…

Андрей изучал «Гатчину Подземную» при свете фонарика, который терпеливо держала над ней Агриппина. Они как раз подошли к очередной развилке, и следовало определиться, по какой из двух веток двигаться дальше. Получалось, – чтобы попасть в точку «икс», нужно было свернуть влево. Они и повернули налево, но спустя некоторое время вновь оказались перед похожей дилеммой – и снова выбрали левую сторону.

– Таким способом мы вернее достигнем пункта назначения, – солидно объяснял Андрей, почему надо сделать именно так, а не иначе.

Но у следующей развилки он и сам застыл в недоумении: судя по карте, здесь должен быть перекрёсток – пересечение с другим тоннелем – но вместо этого перед ними была обычная развилка.

– Эх, была не была, – Андрей принял решение, и они двинулись направо.

Шли, пока не уткнулись в самый настоящий тупик. Просто стена. Каменная. Тяжёлая. Зазоры между камнями промазаны раствором.

– Черт возьми!.. На карте этот тупик не обозначен… – Андрей растерялся, – делать нечего, разворачиваемся.

Они вернулись к предыдущей «неправильной развилке» и продолжили движение по другой ветке тоннеля.

– Этот путь должен привести к новому перекрёстку… Не к развилке, нет! На карте показан именно перекрёсток – не далее, чем в тридцати шагах, – убеждал и себя, и друзей Андрей.

Но ни через тридцать, ни через сорок шагов никаких перекрёстков не оказалось. Не было даже простых развилок. Зато тоннель значительно сузился и уменьшился по высоте. Вместо серого камня (он начинался там, где заканчивался кирпич) стены были укреплены железными прутьями, напоминавшими обручи от винной бочки – с тою лишь разницей, что здешние обручи были укреплены внутри, а не снаружи «бочки». На полу опять появилась вода, лужицы серой слизи хлюпали под сапогами.

Тоннель становился ещё уже. Ещё ниже нависал потолок. Стены влажно блестели, словно на них выступил подземный пот.

– Скоро придётся на четвереньках ползти… А потом и на пузе, – с мрачной обречённостью произнёс Виктор.

– Стойте… – махнул рукой Андрей и в очередной раз принялся изучать карту – лихорадочно бессистемно, глазами перебегая от угла к углу, от самой северной до самой южной точки.

Агриппина и Виктор молча наблюдали за его метаниями. Им уже было ясно: Андрей не знает, где они находятся и куда ведёт их эта ветка тоннеля. Прежние представления оказались неверными. И неважно, карта ли неправильно составлена или они пропустили некую развилку, какой-нибудь перекрёсток из-за невнимательности своей…

– Может, повернём назад?..  – тихо предложила Агриппина.

Андрей поднял голову:

– Если через десять шагов нам не встретится никакого реального ориентира – возвращаемся, – он махнул фонарём, и все не просто увидели, но ощутили, как луч упёрся во что-то… Каждый из них тотчас интуитивно дифференцировал для себя это что-то, однако понадобилось десять шагов, пройденных в абсолютном молчании, чтобы подобрать словесное определение того, что им открылось.

Узкий ход, по которому они двигались все это время, внезапно расширился во все стороны, образуя своеобразную пещеру. Внутри нее, в конусе рассеянного света, словно выступая из тьмы, висела на ржавой цепи железная клетка, в которой млечно сверкали в луче фонаря два человеческих скелета. Поза первого человека выдавала полное отчаяние и бессилие – видимо, он сдался раньше, чем умер, а перед концом не боролся, смирившись с неизбежным. Второй, напротив, в ярости склонился вперед, намертво вцепившись зубами в толстые прутья, последним в жизни усилием пытаясь перегрызть, перекусить ненавистное железо, и пусть это усилие стоило ему жизни – он не сдался, не сложил руки, не смирился.

От этой страшной картины волосы вставали дыбом.

Вдруг мертвую тишину нарушил негромкий голос Агриппины. Сдержано и спокойно она декламировала монолог Гамлета:

Андрей передернул плечами, будто в ознобе. Вечная дилемма. Вечный вопрос. И нет на него универсального ответа.

– Ни хрена себе – предки развлекались!..  – неожиданно громко выдал Виктор.

И голос его, отражаясь, отталкиваясь от каменных стен, превратился в эхо, отозвавшееся инфернальным смехом.

– Уходим! – сказал Андрей.

И они, не произнося ни слова, двинулись следом за ним, испытывая ужас от только что увиденного и одновременно облегчение, что те времена миновали. И только когда отошли уже на значительное расстояние, немного расслабились, и Андрей снова принялся с мучительным интересом разглядывать Гришину карту, – но ровным счётом ничего не понимал. Все они вроде бы делали правильно: спустились в подземный лабиринт, воспользовавшись одним из входов, обозначенных на ней, – и в этом случае, как и в предыдущем, как и в самом первом, «за железной дверью», «Гатчина Подземная» их не обманула; все три подземных хода были обозначены верно, так что несмотря на казус с ходом из пятиугольного кабинета, Андрей уверовал в её достоверность. Уверовал, хотя первые два подземных хода почти немедленно упёрлись в тупики. Что же удивительного, даже «туристический официальный» ход, ведущий из подвала дворца к Серебряному озеру, долго ремонтировали, прежде чем запустить туда туристов, – чего можно ждать от секретных подземных троп?.. Понятно, в каком они состоянии. Само проникновение в секретную часть подземного лабиринта может оказаться смертельно опасным для человека! Сдвиги слоёв почвы, отзвуки землетрясений, затопления – наверняка привели к обрушениям кровли подземелий…

Все же весомым аргументом в пользу достоверности Гришиной карты было то, что старинная схема из шкатулки, на которой красным крестом обозначена была искомая точка, ложилась на неё почти без искажений, они явно относились друг к другу как целое и фрагмент.

Но теперь ее полная достоверность вызывала у Андрея большие сомнения. Почему вместо обозначенных на ней перекрёстков им попадались развилки? И тупики… Они облицованы камнем, эти тупики; они никак не могут быть последствиями обвала, проседания, оползня. Выходит, место входа верно обозначено на «Гатчине подземной», однако, карта тоннелей – неверна изначально и, по-видимому, умышленно.

– Не расстраивайся, старик! Чего не бывает? Ну, карта подвела, – Виктор сочувственно похлопал его по плечу. – Как-нибудь прорвемся!

– Ребята, довольно блуждать! Пора на выход… – жалобно произнесла Агриппина.

И Андрей сразу понял: в ней говорит усталость. Её усталость вместе с её голосом непостижимым образом вдруг проникла в него, навалившись на плечи тяжелым грузом, так что он даже покачнулся на месте.

– Согласен. Пора на выход, – повторил он слова девушки, превращая её просьбу – в своё решение.

Они шли, почти не пригибаясь уже, и воды под ногами не было, но Андрею показалось: несмотря на быстрый шаг, обратно они идут дольше, чем туда.

Где же красный кирпич? С недоумением спрашивал он себя. Ярко-красный, яростно-красный, рьяно-красный кирпич вдоль стен?.. И беспокойство, постепенно переходя в тревогу, поднималось по нарастающей. Неужели заблудился? Он похолодел. Только этого не хватало! Он остановился и повернулся к ним.

– Ребята, мы развилку не пропустили?

– Была вроде, – неуверенно ответил Виктор.

– Мы ведь с другого «рукава» шли? Повернуть надо было!

– Кажется, да…

– А чего тогда не сказал?

– Думал, мне показалось…

Андрей ощутил, как струйка пота стекает со лба на ресницы. Нервы разгулялись, – подумал, а вслух сказал:

– Так и заблудиться недолго… Чертов юродивый напаял меня с картой!

– Значит, теперь будем звать тебя не Кутасовым, а Сусаниным… – съязвила Агриппина.

– …Если выберемся, – высказал Виктор общую мысль и со злостью добавил, – в чём я не уверен!

Вариантов не было. Вернулись к предыдущей развилке и снова на свой страх и риск двинулись другой дорогой, хотя никто из них не был уверен в правильности подобной стратегии.