Ее руки болели, она осторожно опустилась вниз. И Мойра позволила ей это сделать.

— Представь себе это, Мойра, больше я ни о чем не прошу. Просто представь, что будет, если человек будет иметь власть над смертью.

Мойра не опустила оружие, но к удивлению Саммер слегка ей улыбнулась.

— Либо ты сильно изменилась, с тех пор как Фаррин нашел тебя на Нимфе. Или ты умело притворяешься. Где же та девушка с несколькими лицами, которая боялась всего и всех?

— Я все еще такая, — серьезно сказала Саммер. — Но во мне кроется еще много чего другого. Как у любого человека. Я испытываю страх, я не особенно сильна. Я труслива и слишком часто и быстро лгу. Я была Зорей по имени Тьямад, теперь я Саммер. Гусеница и бабочка.

«Без крыльев», — добавила Саммер про себя.

— Я не могу отпустить тебя, — сказала Мойра. — Ты это знаешь. Если я сейчас перейду на сторону Леди Мар, то все ради чего я жила утратит свою силу. Тогда люди будут умирать.

— Не ради смерти. Бессмертие не будет означать конец страданиям.

Мойра сглотнула. Ее лицо омрачилось.

— У меня был друг, — задумчиво сказала она. — Его ранили во время битвы за мой город. Его... звали Делур. Мы были знакомы с детства, вместе ушли к одному Лорду в качестве дани. Тогда нам было по шесть лет. Даже не могу перечислить, как часто мы спасали друг друга. Он единственный человек, который что-то для меня значил. Я сидела рядом, когда он лежал на больничной койке. Это было так бессмысленно. У него была серьезное ранение, но он пережил первые три дня. Какое-то время казалось, что ему стало лучше. В эти часы мы говорили обо всем, о чем никогда не отваживались говорить. О нас, о том, что между нами было нечто большее, чем просто дружба. Мы пообещали друг другу, что никогда не расстанемся. У нас были хорошие шансы. Война закончилась, на ней погиб Лорд, которому мы принадлежали. Однако Леди Мар еще не сыграла с нами последнюю игру. Его рана воспалилась, и мне ничего не оставалось делать, кроме как беспомощно наблюдать за тем, как он борется со смертью.

— Он боролся с жизнью, — мягко сказала Саммер. — И проиграл. Не Леди Мар ранила его, и не одна из нас, а другой человек. У нас нет оружия, мы бываем только там, куда вы позовете нас.

Мойра судорожно вдохнула. Хотя она и старалась придать своему голосу деловой тон, который принадлежал ей как черное и белое, Саммер смогла четко уловить в нем дрожь.

— Я помню, что в один прекрасный момент я даже просила, чтобы он умер, — сказала Мойра. — Прежде чем заснуть навсегда, он что-то прошептал, но я не поняла, что.

— Имя. Её имя.

Мойра опустила оружие.

— Ты знаешь ее?

Саммер покачала головой.

Мойра тяжело сглотнула и опустила голову. От ветра ее волосы легли занавесом на лицо, а когда он поднял их, ее лицо по-прежнему было неподвижным, но мокрым от слез.

— К черту все это,— сказала она, шмыгнув носом. — Это произошло слишком рано. Ему было двадцать три. У нас была вся жизнь впереди. Впервые это была бы жизнь без войны.

— Это всегда происходит рано, — ответила Саммер. — Мы шагаем по жизни быстрее, чем сама жизнь. Жизни нужно время, нам нет.

— Единственный, у кого время не ограничено, это... как ты его называешь? Индиго?

Саммер кивнула, постепенно вставая.

— Пусти меня к нему, Мойра, — попросила она. — Он должен был умереть двести лет назад от лихорадки. С тех пор он живет украденным временем. Но ни один человек не может жить вечно.

Мойра сглотнула, и как в трансе подняла оружие.

В любой другой день Саммер, испугавшись, отпрянула бы назад. Но сегодня она была Зоря Индиго.

— Если ты убьешь меня, Индиго выиграет,— сказала она твердым голосом. — Для избранных больше не будет смерти. Индиго и его заговорщики будут иметь над ней власть, и будут жить вечно. Их враги будут умирать, а друзья и союзники нет. Но разве смерть не должна быть дана каждому человеку? Не должна уравнивать вас всех? Индиго единственный, кто знает, как можно убить нас. Все зависит от тебя и меня.

Она понизила голос.

— Чего стоит вечная жизнь, Мойра? Без обновления, без становления и ухода из мира сего. Душе нужно развитие, она готова покинуть этот мир. Что будет с ней, если она будет заточена в вечности? Если ничто не ценно, потому что ничто не бренно?

Мойра так крепко держала пистолет, что костяшки ее пальцев побелели.

— Я уже не знаю, что правильно, а что нет.

Ее дрожащий голос смешался с завыванием ветра.

— Поэтому я буду некоторое время смотреть из этих развалин на страну и думать. Думаю, что отвлекусь на одну, две минуты и ничего не услышу и не увижу. За это время я решу позвать охрану. Потом мы – охрана и я – пойдем наверх по этой лестнице, взломаем двери и зайдем на площадку, чтобы защитить Индиго от тебя или кого бы то ни было. Неважно найду ли я тебя или кого-то другого в камере ветров, я не буду делать никаких различий, я буду стрелять.

Раздался тихий щелчок. Саммер открыла глаза. Только Джола стояла и враждебно смотрела на нее. Мойра отвернулась. Через дыру в стене дул ветер со снегом, несколько снежинок запутались в волосах Мойры. Ее правая рука все еще крепко держала оружие, направленное в землю.

— Спасибо за преимущество, — так тихо прошептала Саммер, что Мойра не могла услышать ее, после чего девушка ринулась прочь.

В некоторых местах ступеньки были надтреснутыми. Ветер завывал в трещинах и щелях, несколько снежинок упали на Саммер сверху. Мокрая куртка прилипала к телу, поэтому девушка сняла ее и, тяжело дыша, поползла дальше как можно быстрее. Бабочки летали вокруг ее плеч и рук. Саммер добралась до подъема, ведущего к комнате стражника. Она даже на мгновение ожидала увидеть здесь Теллуса, играющего в карты. Но его вещи исчезли, также как стол и полка. Может быть, его взяли в плен. Или – она надеялась на это – ему удалось вовремя сбежать.

Саммер прокралась к нише. У стены друг на друге стояли пустые ящики. Их нужно было убрать. Она быстро провела кончиками пальцев по выемке между скрытой дверной рамой и дверью в поисках скрытого замка. Маленький рычаг застрял, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить его. Саммер лихорадочно размышляла над тем, куда ей положить взрывчатку, чтобы открыть замок, как вдруг подвижная стена к ее безграничному удивлению поддалась. Девушка осторожно нажала на нее и почувствовала сопротивление. Только надавив на дверь всем телом, Саммер смогла открыть ее ровно настолько, чтобы суметь протиснуться сквозь образовавшуюся щель.

Внутри было холодно. Ее голая нога наткнулась на что-то холодное. На что-то... из кожи? Она еще никогда так быстро не доставала фонарик. Бледный свет выхватил из темноты чье-то плечо. Затем лысую голову. Теллус! Он сидел на полу, поджав колени и слегка наклонившись вперед, как будто спал. Но он не спал. Должно быть, во время нападения он скрылся в камере. У Саммер перехватило дыхание. Неужели у него не выдержало сердце?

— Мне очень жаль, Теллус, — прошептала она сдавленным голосом. Рой ее бабочек мельтешил перед ней в воздухе.

«Иди дальше!» — подталкивал ее беспощадный, предупреждающий, внутренний голос. — «У тебя нет времени, Мойра и охрана через несколько минут будут у Индиго!»

Она поспешно вытерла слезы, схватилась за лестничную перекладину и подтянулась наверх.

Картинки кошачьей жизни промелькнули в ее голове, пока она все выше и выше взбиралась наверх – театр, Финн, Мия. Корабль и Анжей. И, конечно же, Теллус, радовавшийся победе в карточной игре. Саммер немного утешило то, что с ним рядом была Зоря.

И вот: Любимый. Его она видела таким, каким он был, когда она покинула его несколько часов назад. Безмятежно спящим. И счастливым. Она снова ощутила отчаяние. Саммер не могла отпустить его, поэтому она взяла с собой все его тепло, его глаза, улыбку и все бесконечные часы вдвоем. «Даже Леди Смерть не удастся забрать у нее это».

Кошачий проход становился все уже, пока она спиной не коснулась стены. Наконец-то, спустя целую вечность, девушка натолкнулась на каменный заслон. Поднявшись по последней ступеньке, она выгнулась и плечом надавила на камень. Засов все еще был закреплен деревянным колышком, как и во время побега Любимого. Ей пришлось плечом давить на камень, а рукояткой фонарика со всей силы бить по колышку, чтобы наконец сдвинуть его с места. Саммер уже задыхалась, но не стала терять время.