Он миновал двор, заставленный древними скелетами автомобилей — длинные «бьюики», «форды-фэйрлайн» с задними фарами, похожими на опрокинутые колонны, «де сото» с откидным верхом. У кого-то здесь было очень много денег и столько же терпения. Когда-то давным-давно.

Подволакивая ноги, словно зомби с планеты Паразит-девять, где черви прорастают в теле человека таким образом, что сначала убивают мозг, а затем заменяют собой мышцы, он подошел ко входу в здание. Сбоку крутился жестяной флюгер, справа во дворе высилась водонапорная башня, рядом гордо стоял враскоряку седельный тягач с цистерной машинного масла. Он единственный выглядел здесь новым.

Это было хорошо. Значит, хозяин был дома.

Внутри здание состояло из одного просторного зала, который маскировался под авторемонтную мастерскую, пустого и покинутого. Вдоль стен тянулись ободранные трубы подачи пара и ацетилена, окна оказались затянуты проволочной сетью, через ремонтные ямы в полу были небрежно перекинуты толстые стальные плиты. Мигали и потрескивали лампы дневного света, отбрасывая опасные блики на почти новые четырехдверные «доджи» 1957 года, у которых не было откидного верха, ржавые «понтиаки», у которых еще не была разделена передняя решетка. Вдалеке все сливалось в одинаковые неживые ряды — «рамблеры», «паккарды», «импалы», несколько остроносых «студебекеров».

— Знатоки, — пробормотал Бад, тихо ступая по заляпанному маслом и мазутом полу, на котором валялись топливные шланги, свечи и совсем уж невразумительные, слегка подергивающиеся кабели. — Убивать надо таких знатоков. «Студебекеры» они себе привезли!

Лампы продолжали мигать, торцы пожарных цистерн, вмонтированных в потолок, выглядели в их свете, как гигантские груди неизвестных кормилиц, застрявших в самом неудобном и двусмысленном положении. Баду пришло в голову устроить пожар, чтобы проверить процесс кормления, но он отогнал эту мысль.

Без оружия было чертовски неуютно.

— Томас, парень! — позвал он. — Ты здесь?

Никто не отозвался, только где-то рядом словно бы заклокотала паровая централь отопления.

— Ты меня знаешь под именем Бад Лейн, — продолжил десантник. — Мне нужна твоя помощь.

Где-то, похоже, в соседнем помещении, что-то гулко упало, да так, что под ногами задрожала земля. Заскрипело, упало еще раз. Скрипнуло вовсе уж душераздирающе. На третьем падении Бад наконец сообразил, что это шаги.

С прошлой их встречи Томас сильно изменился. За спину он повесил себе миниатюрный легководный ядерный реактор, где в герметичной камере шипела и плевалась перегретым паром тепловыделяющая сборка с изотопами урана. В левой руке вместо ладони была привинчена газовая горелка, правая выглядела как гигантские кусачки, а в голове горел синим неоновым светом единственный фасеточный глаз. На металлическую тушу он зачем-то натянул синий полотняный комбинезон механика.

— Я помню Бада Лейна, — сказал он неожиданно мягким голосом. Стальные челюсти сходились и расходились несинхронно со словами, но робот, видимо, очень хотел походить на человека. — Но не припоминаю, чтобы когда-нибудь обещал ему свою помощь.

— Да брось, — десантник принужденно рассмеялся. — Это, если вдуматься, и не помощь вовсе, так, скорее беседа. Старые приятели всегда найдут, о чем поболтать, знаешь…

— Не знаю. У меня никогда не было приятелей. — Робот сделал еще шаг и остановился перед ним — большой, железный и печальный, со следами коррозии на могучих боках.

Бад развел руками.

— Ты прав, парень. Ну, извини тогда.

Он прыгнул — с места и высоко, улучшенные мышцы ног давали ему такую возможность. Приземлился на широкие, увенчанные поршнями плечи и с силой погрузил кулаки в сделанные из мягкой меди виски робота.

— Ответишь на пару вопросов — и все. Небольшая братская помощь, приятель, плевое дело.

Робот покачнулся. Громадные руки взметнулись с голове, грозно загудела, включаясь, горелка. Бад саданул ногами по поршням, руки дрогнули, опускаясь. Голос не изменился, в нем будто бы прорезалась сожалеющая нотка.

— Боюсь, не могу ее вам оказать. Я на ремонте и больше не работаю.

Бад ударил снова, под подбородок, напоминающий ковш экскаватора. Затем, согнувшись, полез в беспомощно раззявленный рот робота, ухватился за подрагивающий от электрических импульсов язык и сильно потянул. Тот был сделан из каких-то довольно прочных полимеров, поэтому только растягивался, но не рвался. Бал вытащил язык изо рта на метр, будто змею из воды.

— Оборву к херам, — пообещал он. — Если не начнешь говорить. Тебе он все равно без надобности.

Робот заскрипел и залязгал.

— Мы нанесли ядерный удар по Сиону на Киткате-восемь три дня назад, — послушно сказал он. — Первый взрыв воздушный, мощность шестьдесят килотонн, направление — главный шлюз, второй взрыв подземный, мощность пятнадцать килотонн, направление — Ипанема, третий взрыв…

— Сейчас большая Ипанема образуется на месте твоей халупы, — сказал Бад. Его терпение было на исходе. — Мне нужна консультация относительно возможного использования роботов в деле покушения на жизнь человеческого существа.

— Невозможно.

— Поговори мне тут. Погоди, что именно невозможно?

Робот сдался, его покатые плечи поникли. Бад спрыгнул на землю, все колени у него были в машинном масле.

— Прошу уточнения: под человеческим существом Бад Лейн подразумевает себя?

— Подразумевает.

Томас заколебался.

— Теоретически возможно. Строго говоря, Бад Лейн не является в полной мере человеком, количество имплантатов и модификаций в его теле делает возможным рассмотрение его как киборга, то есть практически андроида. При очень сильной положительной мотивации некоторые модели синтетов могли бы, полагаю…

— Хрен в зубы, а не мотивация. Взгляни сам. У тебя есть здесь накопитель и достаточно белый экран?

— Да. Флэш-диск на том столе.

Бад перебросил данные с камеры на флэшку. На дальней стене появилось изображение.

— Это не андроид, — уверенно сказал робот, быстро проглядев запись. — Оставить мину у человеческого жилища — однозначное нарушение Первого Закона, даже НС-100, самые гибкие в этом смысле модели, не способны на такое.

— М-да? А что ты скажешь насчет того. что по пути сюда мою машину догнала и обстреляла пара автоматических беспилотников?

— Летательные аппараты при здешней гравитации? Позвольте сказать, абсолютно невозможно.

— Позволь мне самому решать, что здесь возможно. Или ты думаешь, что я приперся сюда в таком виде пешком?

— Простите, но физические законы неизменны практически везде. Модификация, да и то в очень жестких пределах, возможна только по прямому разрешению… высших сил. Сами понимаете, это не тот случай.

— Тут ты прав, парень. Сам я очень даже понимаю.

На стене крутилась кольцом последняя сцена из записи. Та самая, где человек — теперь в этом не было сомнений — поднимался с корточек тем самым странным, рваным движением.

— Постойте, — сказал вдруг робот. — Повинуясь его мысленным командам, запись застыла. Потом включился покадровый просмотр.

— Вот дерьмо, — сказал Бад и сплюнул. Теперь он тоже видел. Человек присаживался на корточки, медленно, очень медленно, а затем… на долю секунды исчезал! И тут же появлялся, почти — почти! — в той же позе, что и раньше. Именно этот перебой в изображении и вызывал впечатление дерганости.

— Что это? — спросил Бад у воздуха. — Может, зеркальный камуфляж? Телепортация? На кой-черт она здесь нужна? Да и на кой-дьявол здесь нужен камуфляж?

— Нет информации, — сказал Томас. — Кстати, обращаю внимание на особенности установки мин.

— О чем ты?

— Судя по последовательности взрывов, обе мины были установлены и взведены последовательно. Взведены на месте. Что физически невозможно сделать за ту секунду, пока этот человек присаживался на корточки. Есть ли у вас еще вопросы относительно данного инцидента, Бад Лейн?

— Нет, — мрачно сказал десантник. — Ни хрена у меня больше нет.