Испытали будущую презентацию на Ладимире. Тот впал в экстаз, прострацию, панику, печаль, грусть, радость, опять экстаз. Именно в таком порядке. Рассказали крепостному деду обо всем, показали домик, как лодочки подходить будут, как их буксиры забирать и ставить будут, как по дорогам трактора ездить начнут, или машинки, чем черт не шутит? Ладимир по мере рассказа охреневал, но под конец и я опять распалился, и он тоже разорался, идеи двигал. Опять нас разогнала супруга, Вовку мы таки разбудили.
Аналогично прошла и презентация для крепостных. Начал я, продолжил Ладимир, потом опять я, другие подключились, потом опять я, разорался, как обычно, народ, стоящий по началу напряженно, воспрял, потом крики пошли, потом все сильнее. Орала уже вся крепость, даже моя супругу. Вовка мелкий орал "У-ла!" и махал ручонками у нее на руках. А потом мы сняли тряпицы с макета, и народ начал по одному подходить смотреть. Макет вызывал восхищение. Люди прикасались кончиками пальцев к будущим домам, порту, брали лодки в ладошки, удивляясь тонкой работе. В Москве, пока еще не белокаменной, царило всеобщее воодушевление. Вот что значит цель дать людям! Макет поставили на входе в санитарный блок, они там часто бывают, пусть видя. И табличку сделали сверху, полукругом - "Москва-870". Вот вам и срок, и план. А особо ретивые начали дома себе выбирать, в каком жить!
Теперь вечером в бараке кипели нешуточные страсти. Люди спорили, какой из домов удобнее, искали аргументы, отстаивали свою точку зрения, чуть до драк не доходило. Слава Перуну, никто не пострадал да не обиделся, коллектив стал дружнее, объединенный общей целью.
Мы же засели за проект, даже скорее, за архитектурный план. Умещали дома, ремесленные и хозяйственные постройки, портовые сооружения, прикидывали необходимое оборудование и материалы. Наука опять сдвинулась с места - много нам еще надо, чтобы реализовать проект Москвы. Я радовался, Буревой тоже, Ладимир частенько теперь заходил, спрашивал и давал советы.
К концу лета определили порядок работ. Для начала нам надо расширять гавань, а для этого - строить стену на входе в нее, чтобы вода не мешала. Потом углублять фарватеры, нужна машина для рытья дна, потом, в грандиозном котловане строить фундаменты будущих пристаней, пирсов, стен по периметру - основ для дорог. Для этого надо сделать пути подъездные, к каменоломням, для тех - отбойные молотки. Для этого - рубить дрова на паровые двигатели. Дел куча, но направление есть, желание есть, цель есть - что еще нужно для работы? Пузо набитое, чем срам прикрыть, да крыша над головой? А это все и так есть. Дело спорилось...
Первого сентября отметили традиционный День знаний. С поднятием флага, торжественной речью, описанием процесса учебы для новоявленных школьников. Народ относился с пониманием, учиться хотели. Виной всему был тот же макет. Люди-то не дураки, прикинуть могут, сколько труда в такое вложить придется. Вот и спрашивали. Соорудили с дедом кубометр земли, кубометр кирпичей, дров. Лис помог сделать надпись на словенском, его тут знали немного. Надпись гласила о количестве работ, относительно стоящих кубометров. Люди ошарашено смотрели, кто мог читать, рассказывали друг другу. Пошли делегации, на момент того, а не звиздишь ли ты, мил человек, что при нашей жизни все закончим? Устроили показательные соревнования между землекопом и экспериментальным трактором-экскаватором, на время. Рыли одинаковые ямы. Потом землекопов стало два, затем три. На десятке они так сровнялись с производительностью экскаватора на восьмую часть кубометра. А потом лекция, на тему строения и обслуживания экскаватора, его возможностей и поглощаемых им дров и металла. На лекции народ ни хрена не понял, хотя я старался сделать ее максимально доступной. Лекции продолжились, стали еще проще. Потом крепостные начали пробовать работать на экскаваторе. Разбирать, собирать, кормить дровами, смазывать, даже ездить и копать.
Призадумались - знаний людям не хватало, а жить в модном каменной доме очень хотелось. Пошли делегации с требованиями не только учить детей, но и их самих. Организовали вечернюю школу, теперь взрослые по часу-два в день учились читать, писать, считать. Чуть научились все - тут и пришел День Знаний. Рассказал на "линейке" о целях наших и задачах, трудностях и радостях, народ серьезно слушал, кивал головой. Образование в нашей Москве уже начинало цениться. Дети вели себя как и всегда - говорили, шутили, вертелись, за что получали от родителей подзатыльники, и тоже задумывались над моими словами. Я же откровенно радовался такому отношению к учебе.
Почему в мое время такого не было? Ответ прост - цели нет. Явной, достижимой, которую руками пощупать можно. Ну научат тебя читать, писать, физика там, химия. Потом вуз или техникум, вроде как ты с профессией. А зачем все это, если и так кругом всего полно? Магазины завалены, денег много и без образования заработать можно, все уже придумали, сделали, да на полку поставили. А представьте, что пришлось половину, а то и больше, семьи потерять, из-за болезни? Чуть не пару месяцев по морозу за санями плестись, в голоде? Смотреть, как умирают близкие и знакомые люди? Жить в землянке на том же морозе, перебиваясь с древесной коры на воду, да кутаться во все, что под руку попадется, чтобы не околеть? Веточки по всему лесу собирать, чтобы воды из снега сделать? И тут людям, пережившим такое, дают цель. Мечту. И путь к этой цели и мечте - только через знания. Нет ничего тут в магазинах, да и самих их нет. Не придумали еще ничего и не сделали. Все самим делать придется, если хочешь к мечте той хотя бы на шаг приблизится. Вот и проникся народ. Да и наши рассказы о том, как тут все это поднималось да начиналось, тоже в копилку пошли. Если кто не верит в проекты наши - пусть по сторонам посмотрит, да того же Добруша спросит, как мы жили без знаний. Мы - живое свидетельство эффекта от науки, крепость - материальное воплощение. Смотри да спрашивай.
Собрали урожай, добрый получился, продемонстрировали всем по кучкам, как я в свое время, ежедневную порцию еды на год - народ одобрительно зашумел, там чуть не полведра получалось. Сталь и железо, что делали по лету, ушло на консервные банки, вместе с оловом. Стекло на это дело использовать не стали - сено нам еще пригодится. Разве что уже готовые банки в дело пошли. Рыбный баркас шнырял туда-сюда, вываливая в переработку рыбу, которая шла на клей, муку костную для живности, консервы. Болото обнесли - клюква у нас тут очень в ходу, да грибов собрали по всем окрестностям. По провизии мы готовы.
Началась заготовка дров и стройматериалов на весну. Именно тогда, весной, начнется стройка. Точнее - рытье котлована. Видя стремление народа поучаствовать в строительстве в том числе собственного дома, мы решили изменить оплату труда. Оператор трактора получал теперь в больше простого рабочего, при выполнении нормы, как и механик. Системы мотивации были разработаны для каждого. Старались, правда, при этом сохранять некий паритет. Основной упор был на качество выполнения работ и план. Это я настоял - насмотрелся в свое время. Кто должен больше получать - дворник или землекоп? И второго работа-то посложнее, да напряженнее. А у первого - знай себе маши по утру веником. А если у дворника двор как конфетка, человек душу вкладывает, соринки нет, палисадники цветут? А землекоп "под мухой" через день, да роет так, что проще его в той яме прикопать, чем дождаться окончания работ? Как тут оценить труд? Результат-то только у землекопа будет считаемый, а работу дворника никто и не заметит, пока все в порядке? Вот уйдет он, зарастут палисадники сорняками, кучи мусора ветер начнет носить по двору - тогда и вспомнят, и поймут, и подумают, а не мало ли платили-то за работу его? Мы старались этого избежать. Для каждой работы был определен результат, считаемый или не считаемый. И вот по результату тому мы и ставили оклад.
Результат привязан к плану - его нарушать нельзя, даже за перевыполнение - штраф. Почему так? А как иначе? Допустим, есть план на лесоруба, десять бревен. А он двадцать сделал, увлекся. Вроде как и работал человек больше, надо бы оценить. Как бы не так! Топор износился больше - износился. Одежка рабочая, рассчитанная на определенный срок в тряпки превратилась раньше времени - тоже убыток, складов для хранения тех бревен нет, значит, сгниют на земле. Трактор двойную порцию бревен вытянет из леса за раз? Нет. Вторую ходку делать - а ресурс трактора на нее рассчитан? У тракториста свой план, обслуживание, дрова. Десяток раз перегрузил его - и строй заново. И после таких вот подсчетов и получается, что не подвиг это трудовой, а диверсия и саботаж. Можешь больше работать - подойди, скажи. Тебе участок деятельности другой дадут, по силам и возможностям, чтобы максимально труд твой использовать, да не вводить в расход лишний все общество. А на новом участке - и оклад побольше, и работа может поинтереснее. Но план нарушать - нельзя! План - закон, выполнение - долг, перевыполнение - перерасход ресурсов и штраф. Такой вот социализм получается. Планы, к слову сказать, мы периодически перерабатывали, но только по согласованию со всеми, к кому деятельность та могла иметь отношение. Не знаю, долго ли продержится такая система, но пока она себя оправдывала. Крепостным разъясняли ее работу, те находили такое достаточно справедливым, и не возмущались тому, что воспитательница в детском саду получает столько же, сколько и лесоруб. Дети-то здоровы, довольны, накормлены, да присмотрены - какие тут могут быть вопросы?