Веселина вырвалась из рук матери и побежала по полю. Я хотел было кинуться за ней, но дед остановил:
- Пусти ее, Серега, пусти. Пусть поплачет, легче станет. Любовь у нее первая, да такая несчастная...
Сигни и Кукша взялись за руки. Торир мял в руках шлем, Брунгильда уже не казалась такой железной, Кнут крутил рукой протез. Снег чуть перестал идти, в проеме между облаками выглянуло солнышко.
- Слышит он нас, да видит, - шепнула Зоряна, - хороший парень был...
- Я думал, у них с Веселиной не сильно заладилось, - по дороге домой все молчали, я только в крепости смог продавить комок в горле и спросить деда.
- Дык любовь, у обоих, а Веселина-то дитя еще, вот и пугалась его, - Зоряна ответила вместо деда, - он ухаживал за ней, красиво... Влюбилась девочка, да только поняла это только в последний раз... той осенью... Вот и подарила арбалет, и сказала ему, что ждать будет. Он расцвел весь...
У супруги глаза на мокром месте, у всех тоже самое.
- Ушел он, зная что любит она его, - Агна прижалась к Святославу.
- Верно, - я махнул рукой.
Мы устроились за столом, помянули хазарина Славика...
Вечером, долго сидеть не стали, часовой окрикнул меня, мол, в ворота кто-то стучит, тихонько. Открыл - там Горшок, с Веселиной на руках.
- Вот... Ваша, вроде? - Горшок был потерян, - Я домой шел, с болота, гляжу - лежит на земле, спит. Прямо так, без ничего. Одета вроде по-нашему, я забрал... Там только бросить все пришлось, палатку да котелок с инструментами...
- Не страшно, Горшок, не страшно.
- Разбудить боюсь, - пожаловался Горшок, - куда несть-то?
- А давай за мной... - отвел парня к дому Леды и Лиса, тот уложил девочку прямо в одежде на кровать, мать накрыла ее одеялом.
Мы вышли из дома.
- Чего так, заболеть можно, околеть, - Горшок был смущен, что для него было, судя по всему, в новинку, - Я ведь это... ну... плохого не хотел... Если что не так...
- Пойдем, Горшок, расскажу я тебе о славном парне, Ярослав его звали. Веселину нашу очень любил, и она его, как выяснилось... Не стало только парня того...
По дороге к актовому залу, где стол мы еще и не разбирали с поминок, рассказывал Горшку про Славика. Выпили, закусили, поговорили. Утром нашел его на Перуновом поле, у идола Перуна. Геолог наш задумчиво рассматривал новую табличку. Потом ушел в лес - палатку забирать да инструмент. В этом году работа его закончена.
За время подготовки к церемонии расспросил Торира о событиях почти прошедших лет. Сидели в актовом зале, с дедом, Кнутом и Атли. По словам мурмана, после того как они нас покинули, у Сигни будто крылья за спиной выросли, все хотела приехать пораньше обратно к Кукше. Ну и понятное дело, бегала по Ладоге, куда они зашли на пару дней перед отплытием в Скандинавию, искала побрякушки к свадьбе. Там и слегла. По приезду домой с больной девушкой на руках Торир заперся с Ярославом, ухаживали за Сигни. Потом и вождь слег. Видя такое, народ от пожилого викинга разбежался - он даже не протестовал, понимал, чем грозит мор. Остались в их селении только самые преданные люди - Кнут, Атли, Ивар, Давен, все, кто с ним пришел. Когда Ярослав поставил на ноги Сигни и его, слег сам. Остальное было известно. У девушки начался "Пинг-понг" - только встала, засуетилась, опять слегла. Торир использовал повязки да кипяченную воду, это ему Ярослав так сказал. Народ, который приходил с Ториром в прошлый раз, пришел к вождю, и после недолгого совещания забрал лодку, и направился на запад, на грабежи. А что делать? Жить-то как-то надо, Торир их отпустил спокойно, не до того было. До середины прошлого лета мурман поддерживал жизнь в постоянно заболевающей дочке. По осени та отошла от болезней, наверно, иммунитет выработался. Собрались все, кто остался возле Торира, сели считать небогатые пожитки, оставшиеся после болезней, и решать, что делать дальше. Год, проведенный без походов, проел в ресурсах дыру, собирать новых людей было уже поздно, а весной никто может и не пойти с Ториром. Вождь рассказал о моем предложении - после недели раздумий люди согласились. Продали по соседям остатки ресурсов, поменяв на еду, рубили по морозу деревья для новой лодки. Маленький коллектив строил ее до этого лета, после чего направился в нашу сторону, даже не заходя на Ладогу. Вот собственно вся история...
- Вот мы и пришли. Примешь? - Торир закончил рассказ, и посмотрел на меня.
- Глупость спрашиваешь, Торир, конечно приму. Вы нам как родные уже стали, - я потягивал отвар, - После церемонии оформим вас в граждан свободных, паспорта сделаем, да определим на участок работы. Людей у нас мало, особенно таких как вы. Надежных и преданных.
- Мы серебра привезли и олова, что достать смогли. Там мало. Не обессудь, - вождь виновато развел руками.
- За олово - спасибо тебе, а то нам на банки консервные не хватает. Свинцом хотели, да он ядовитый, мыши мрут лабораторные, - я прикидывал новый расклад сил, выдавая на автомате кучу непонятных слов мурманам.
Те сидели и не удивлялись, привыкли уже.
- И за серебро тоже, нам на фотолабораторию не хватает, - я вынырнул из своих мыслей, слабо улыбнулся, - потом все покажу, отдыхайте пока.
Разместили мурманов в наших домах, пришлось всем чуть уплотниться, десятка домов не хватало на наши семьи. Рыбаков отселили к Юрке с Ладой, Буревой с Кукшей к нам переехали. Потом его с Сигни поселим, да будем думать, что делать дальше, надо расширяться, в плане жилплощади. Да и структуру руководства надо поменять, с учетом новых людей. Крепостными я их делать не хотел, слишком ценные кадры перебрались к нам, да еще и по моему приглашению.
До конца осени устаканилась новая администрация. У меня в помощниках остался Святослав, с помощником Ладимиром, Буревой остался на должности министра промышленности. Кнут пошел к Лису, они вдвоем заведовали виртуальным портом, морской и торговой деятельностью, внешними сношениями, тоже виртуальными. Кнут причем вроде как по подвижной части, по лодкам, Лис - по стационарной, портам и торговым сооружениям на суше. Кукша стал начальником штаба, Торир - главным военным, как более опытный. Ивар теперь у нас начальник учебного центра по военной науке, как инвалид. Атли же возглавил первое крупное воинское формирование - роту. В нее вошли все свободные граждане, включая женщин. Мурманские барышни были крепкие, топором и копьем владели неплохо, их тоже записали в отряд.
Получилось, что на каждого нашего пришлось по новенькому, или в помощниках, или в начальстве. Специально так делали, для взаимного обмена знаниями и навыками. У вояк особенно хорошо получалось - Торир ставил задачу, учебную или дозорную, Кукша, зная нашу технику и вооружение, Устав, разрабатывал план ее реализации, согласовывал с вождем. Отдельно встал вопрос о наших крепостных. Мурманам было не совсем понятно, кто эти люди и как к ним относится. Терпеливо разъясняли, рассказывали, даже на учебу их в вечернюю школу отправили. Вроде притерлись, подружились даже в некотором роде. Подружились - и начали приставать с вопросами. Основным был один - чего народ гоняет без оружия? Мол, если они не рабы, живут в крепости, чего они ее не учатся защищать? Вопрос был сложный, комплексный. Вооружать винтовками сотню человек не хотелось - мало ли что кому там в голову придет, я их меньше года знаю. Но и мурманы правы - если толпа гоповарваров очередных придет, чего наши крепостные делать будут? Наблюдать за нашим уничтожением? Не дело...
Так появилось ополчение. Его учил Ивар, мужиками командовал Атли. Бабами, которых тоже обучали, руководила Брунгильда, всем своим видом являющая непререкаемый авторитет и силу. Вооружали людей щитами, копьями, топорами, доспехи пока только у командиров. Мечей делать не стали - им еще научиться биться надо, броней ополчение оснащать решили по мере ее наработки. На оружие пускали сталь неплохую, но не булат - сильно долго его делать. В процессе учебы девушки-крепостные выделились в подразделение стрелков-арбалетчиков, строй им держать все таки сложно было, а вот глаз наоборот - наметан. Учитывая что почти все они занимались раньше вышивкой да ткачеством, моторика рук хорошо развита и зоркие они, пока что. Вот Брунгильда и выдвинула мысль вооружить их чем полегче, щиты поменьше сделать, да во второй линии использовать. Винтовки давать не стали - развернули опять производство арбалетов по нашей технологии. На трех человек в строю у нас приходилось две арбалетчицы, есть некоторый перекос у нас в половом составе.