Жизнь народа и его будущее зависит от правильности его мыслей, то есть от правильного состояния и направления его ума. Отсюда первостепенную значимость приобретает вопрос — что считать нормой и как приобретается она умом? Запад и Восток, оказывается, понимают это весьма различно. Киреевский пишет, что, "стремясь к истине умозрения, восточные мыслители заботятся прежде всего о правильности внутреннего состояния мыслящего духа; западные — более о внешней связи понятий. Восточные для достижения полноты истины ищут внутренней цельности разума… Западные, напротив того, полагают, что достижение полной истины возможно и для разделившихся сил ума… Бесчувственный холод рассуждения и крайнее увлечение сердечных движений почитают они равно законными состояниями человека" (Критика и эстетика").
В том и заключается, по убеждению Киреевского, огромное преимущество России перед Западом, что "учения святых отцов Православной Церкви перешли в Россию, можно сказать, вместе с первым благовестом христианского колокола. Под их руководством сложился и воспитался коренной русский ум, лежащий в основе русского быта…" (Там же).
Замечательно точно вскрывает Киреевский и сами духовные основы, на которых строятся эти два несводимых друг к другу типа жизни. Православие не мыслит истинной духовной и, следовательно, правильной человеческой жизни без смирения, то есть в данном случае понимания и прочувствования не только своей нравственной и духовной неполноценности, но и невозможности одними своими силами стать настоящим, святым человеком. Человек без смирения, кичащийся собой, своим разумом — не созидатель, а разрушитель духовной жизни и собственной, и общественной.
В статье "О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России" Киреевский отвечает и на главный вопрос, волнующий не только его современников, но и нас сегодня. Что нужно, "чтобы действовать благодетельно" для России? Вот как он пишет: "Одного только желаю я: чтобы те начала жизни, которые хранятся в учении святой Православной Церкви, вполне проникнули убеждения всех степеней и сословий наших, чтобы эти высшие начала, господствуя над просвещением европейским и не вытесняя его, но, напротив, обнимая его своею полнотою, дали ему высший смысл и последнее развитие и чтобы та ЦЕЛЬНОСТЬ бытия, которую мы замечаем в древней, была навсегда уделом настоящей и будущей нашей православной России…" "Тогда, вырвавшись из-под гнета рассудочных систем европейского любомудрия, русский образованный человек в глубине особенного, недоступного для западных понятий, живого, цельного умозрения святых отцов Церкви найдет самые полные ответы именно на те вопросы ума и сердца, которые всего более тревожат душу, обманутую последними результатами западного самосознания. А в прежней жизни Отечества своего он найдет возможность понять развитие другой образованности… Тогда жизнь общественная в России утвердится в направлении, отличном от того, какое может ей сообщить образованность западная".
Основным же источником этой жизни является невидимая духовная борьба, совершающаяся на началах Евангелия, святоотеческого Предания Церкви, ибо, как справедливо писал Киреевский, "каждая нравственная победа в тайне одной христианской души есть уже духовное торжество для всего христианского мира" — есть, прибавим, созидание того духовного единства, которого так мало у нас осталось и которое только может дать силы русскому народу выйти победителем в последней брани. "Никто и ничто, — говорил святой Патриарх Всероссийский Тихон, — не спасет Россию от нестроений и разрухи, пока правосудный Господь не преложит гнева Своего на милосердие, пока сам народ не очистится в купели покаяния от многолетних язв, а через то не возродится духовно "в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины" (Еф. 4, 24).
журнал "Русский дом" №№ 4, 5 за 1999 год.
Почему Россия в постоянном кризисе?
Беседа с доктором богословия, профессором Московской духовной академии Алексеем Ильичом Осиповым.
— Православные люди обеспокоены проблемой глобализации. То есть созданием единого мирового государства. Ибо, в отличие от неверующих людей, они понимают, что речь идет о государстве антихриста. Они знают: никакого иного мирового государства, кроме антихристового, быть не может.
В какой мере, с вашей точки зрения, эти тревоги обоснованы?
— Создание единого мирового государства — это один из объективных признаков вступления человечества в завершающую стадию своей истории. В настоящее время и целый ряд других признаков свидетельствует о том, что исторический процесс ускоренно идет в этом направлении. Глобализация, то есть централизация власти над всем "глобусом" во все более узком кругу лиц, осуществляется по многим, если не по всем, направлениям жизни в современном мире: информационном, политическом, экономическом, военном и т. д. Но самое серьезное в настоящий момент — образование той единой идеологии, элементом которой должна стать и единая религия. Эта религия будет одной по существу, но, думаю, позволит во многом сохранить различия вероисповедных форм, культов, обычаев и, конечно же, названий всех прежних и новых религий. Сущность этой единой религии — очевидна, и может быть выражена одним словом: "мамона", или, что то же самое, — 666. При этом имя какого бога будет призываться в той или иной "церкви" — не важно.
— В результате чего может подобное произойти?
— Возникновение этой лжерелигии обусловлено глубоким духовным и нравственным кризисами, все более поражающими современный мир. Духовный кризис проявляется в катастрофической утрате, по крайней мере, в т. н. цивилизованном (то есть в христианском, по статистике) мире, даже мысли о самом главном — о смысле жизни, о Боге, о вечности. Один христианский философ писал: "Цели человеческой жизни померкли. Человек перестал понимать для чего он живет и не имеет времени задуматься над смыслом жизни. Жизнь человека наполнена средствами к жизни, которые стали самоцелью". Это с особой силой ощущается на Западе, где жизнь, фактически, сведена к культурно-биологическому существованию. Уже Юнг говорил, что большая часть его пациентов — люди, утратившие смысл жизни. А Хайдеггер так охарактеризовал атмосферу жизни в Европе: "Запад — мышеловка, в которой произошла полная утрата смысла бытия…". О нравственном кризисе можно и не говорить ввиду полной его очевидности.
Результаты угасания духовного начала в людях вполне естественны. Целый ряд других кризисов, назовем их материальными, неотвратимо надвигаются на нашу бедную землю. Кризис экологический уже входит в ту фазу, которая, по мнению большинства ученых, может породить быструю и неотвратимую, глобальную катастрофу. Академик РАН Моисеев, например, писал: "Глобальная катастрофа может разразиться столь стремительно, что люди окажутся бессильны. Надежды на технику совершенно напрасны, нас уже не спасут новые технологии… Необходимы новые заповеди…". Вот та атмосфера, в которой созидается и возникнет последнее государство.
Однако глобализационные процессы находятся еще в стадии развития, а не завершения. Апостол Павел пророчески писал: "Ибо, когда будут говорить: `мир и безопасность, тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут" (1 Фес. 5;3). Но пока никто не может сказать, что мир и безопасность наступили; еще существует много независимых государств, которые решительно противятся "глобализации по-американски"; Россия, оказавшись, если сказать словами А.С. Пушкина, "у бездны на краю", приостановилась; мир пока не единополярен; и Православие еще существует не только по форме, — все это, если хотите, столь же объективно говорит о том, что мир к финишу еще не подошел.