Особенность действий авиации заключалась в том, что генерал Хрюкин использовал имевшиеся силы сосредоточенно, что было довольно необычно для того времени. Иногда по решению командующего в воздух поднималась одновременно треть или половина всех сил авиации и наносила сокрушительный удар по наиболее уязвимому месту врага. Таким местом в августе 1941 года была Ломовская переправа, по которой немцы перебрасывали подкрепления на Нижнеднепровский плацдарм.

Вторично авиационный генерал вернулся воевать в Приднепровье осенью 1943 года во главе 8-й воздушной армии, осуществлявшей поддержку войск 4-го Украинского фронта. К тому времени он накопил богатый опыт ведения борьбы с сильным и коварным врагом. А начинал он с самых первых шагов знакомства с авиацией, когда по партийному набору поступил в Ворошиловградскую школу пилотов, когда воевал с фашистами в Испании, где заслужил свой первый орден — Красного Знамени, когда выполнял свой интернациональный долг в Китае, где ему было присвоено звание Героя Советского Союза и генерал-майора авиации.

Свыше 3 тысяч воинов-авиаторов 8-й воздушной армии были награждены орденами и медалями, 170 летчиков удостоились звания Героя Советского Союза, девять авиационных дивизий были преобразованы в гвардейские, два авиационных корпуса, 12 дивизий, 21 полк получили почетные наименования. Заслуги самого командарма были отмечены присвоением Т. Т. Хрюкину воинского звания генерал-лейтенанта авиации и награждением полководческим орденом Суворова. В конце войны Тимофей Тимофеевич стал дважды Героем Советского Союза, но это было уже в Восточной Пруссии.

По всему фронту гремела слава о летчиках 3-го истребительного Никопольского авиационного корпуса, которым командовал генерал-майор Е. Я. Савицкий. Летчики авиакорпуса совершили 28 860 боевых вылетов и сбили 1653 вражеских самолета. Сам Е. Я. Савицкий произвел 216 боевых вылетов, сбил 22 фашистских самолета лично и два — в группе. Последний самолет врага он сбил над Берлином и к концу войны стал дважды Героем Советского Союза. Его позывной в воздухе был «Дракон».

Бывший член Военного совета 8-й воздушной армии генерал-полковник авиации А. Г. Рытов вспоминал: «Хорошими воздушными охотниками были многие командиры. И первое место среди них по праву принадлежит командиру 3-го истребительного корпуса генералу Савицкому. Неугомонному комкору не сиделось на месте, он сам все время жаждал личных встреч с противником.

Однажды ночью во главе с группой истребителей, в которую вошли Тарасов, Рубахин, Егорович, Абдрашитов и Пискарев, он вылетел на свободную охоту. На фашистском аэродроме шли боевые полеты. Немцы замаскировали старт, обозначив его всего лишь несколькими фонарями. Истребители подкрались с потушенными аэронавигационными огнями. Кто-то из летчиков заметил летевший по кругу фашистский бомбардировщик, и очередь трассирующих снарядов решила участь «юнкерса». Другие истребители в это время уже бомбили стоянку, а потом, снизившись, стали поливать свинцом вражеские самолеты и помещения.

И вот на командном пункте слышим спокойный голос Савицкого:

— Я «Дракон», идем домой.

Я попросил наш штаб армии подготовить справку об итогах охоты истребителей корпуса. Результаты оказались блестящими: за четыре месяца они сбили в воздухе 91 самолет и сожгли на аэродромах еще 53. Кроме того, вместе с штурмовиками и ночными бомбардировщиками охотники уничтожили 54 танка, 150 вагонов, 1883 автомобиля, 4 баржи, 3 катера».

В одном из воздушных боев был подбит самолет Савицкого. Осколком снаряда генерала ранило в голову, но он продолжал сражаться. С большим трудом ему удалось посадить горящий самолет на нейтральной территории: между нашими и вражескими позициями. Помогли наши разведчики, которые не только прикрыли огнем, но и сумели перенести раненого генерала в расположение своих позиций. В штабе корпуса сутки не знали о судьбе командира. Когда же Савицкий после короткого пребывания в полевом госпитале вновь вернулся в соединение, его ожидала новость: ему присвоено звание Героя Советского Союза. И снова схватки в воздухе, «Дракон» атакует врага.

Летчики 3-го авиакорпуса мужественно сражались с врагом в течение всего периода боев на Никопольском плацдарме и заслужили высокую оценку командования наземных войск. Вот как отозвался о их действиях командующий 3-й армией Д. Д. Лелюшенко: «С большой благодарностью мы вспоминаем интенсивную поддержку с воздуха, которую осуществлял командир авиационного корпуса генерал-майор Евгений Яковлевич Савицкий».

Вот несколько боевых эпизодов участия летчиков корпуса в боях за Никополь. Командир 812-го истребительного полка майор Корнилов вызвал в штаб летчиков И. В. Федорова и Л. Т. Тищенко и пригласил к карте.

— Только что звонили из дивизии, — сказал он, — приказали разыскать аэродромы, с которых противник делает налеты на наши войска. Они где-то у Никопольского плацдарма. Поручаю это дело вам.

Два раза Тищенко и Федоров слетали вхолостую и лишь на третий день обнаружили наконец аэродромы. Один — вблизи Большой Костромки, другой — у станции Апостолово. Они были забиты бомбардировщиками и истребителями. Было решено силами своего полка нанести удар по одному из этих аэродромов. Генерал Савицкий одобрил инициативу и порекомендовал, как лучше разведать противовоздушную оборону аэродрома. Едва забрезжил рассвет, истребители взлетели в воздух. Вот и Большая Костромка. Сразу за селом расположена зенитная батарея, рядом — летное поле. Федоров покачал крыльями и, прикрываемый ведомым, перешел в пологое пикирование, за ним пары А. М. Машенкина, Е. Е. Анкудинова, А. Т. Тищенко и другие летчики. Засверкали трассы пушечных очередей. Вспыхнули «юнкерс», «мессершмитт», бензоцистерна. Истребители повторяли заход за заходом. Удар оказался эффективным, на штурмовку аэродромов стали летать и летчики других полков.

В другой раз Федоров проследил, когда будет садиться вражеский бомбардировщик, и обнаружил неизвестный аэродром, на котором стояли десятки самолетов. Генерал Савицкий принял решение немедленно нанести по нему удар двумя полками. Первой вылетела группа Федорова, за ней — остальные.

— «Скворцы», я — «Дракон», — услышали летчики позывной командира корпуса. — Аэродром справа. Атакуем!

Заходы следовали один за другим. На аэродроме возникали все новые очаги пожаров. В воздухе появилось несколько «мессершмиттов», но группа прикрытия сковала их. Боем руководил генерал Савицкий. Вскоре послышалась его команда:

— «Скворцы», я — «Дракон», уходим от цели!

Но вот кто-то из летчиков заметил, что самолет Савицкого подбит, и сообщил об этом по радио. Истребители сразу же перестроились. Два «Яка» заняли места рядом с самолетом командира корпуса и стали наблюдать за пим.

— Держаться можете? — спросил Федоров, увидев дыру на крыле командирского самолета.

— Могу. Только на небольшой скорости.

— В случае чего — садитесь. Вывезем!

Через несколько минут показался аэродром. Пока садился генерал Савицкий, все находились в воздухе и не спускали с него глаз.

— Благодарю, друзья! — услышали по радио голос «Дракона» летчики и тоже стали заходить на посадку.

А. И. Покрышкин,

трижды Герой Советского Союза, маршал авиации

…Вечером, возвратившись с задания, я увидел инженера-капитана Якова Жмудя в окружении однополчан. Он рассказывал им о своей поездке в родные места, в Ногайск. Голос у него был тихий, надломленный, глаза красные. За один день он, казалось, постарел на несколько лет.

— И детей постреляли? — услышал я чей-то возмущенный вопрос.

Стало тихо.

— Все в одной яме лежат: сестра, старики, дети. Все…

— Вот изверги!

Жмудь заплакал. Гнетущая тишина, казалось, давила на плечи. Все стояли окаменев, словно видели перед собой эту страшную картину.

Я подошел к инженеру и просто, по-мужски сказал:

— Не плачь. Слезами горю не поможешь. Надо бить их еще крепче, еще злее. Обещаю тебе завтра же в отместку за гибель твоей семьи уничтожить немецкий самолет.