Но Лидии было всё равно. Она просто пошла вперёд и слилась со своими друзьями. Заклятия летели с сумасшедшей скоростью в абсолютно всех возможных направлениях. Раздавались крики боли Пожирателей и ярости - ребят. Крис отстреливался, стоя на возвышении, а Эллисон, ослеплённая не меньше остальных, выпускала стрелы во все тёмные фигуры, желая принести им как можно больше оглушающей боли.
Потому что больше, чем принесли её они, быть уже просто не может.
Лидии казалось, что больше это не она. Её тело было будто бы захвачено, а разум отказался проявлять сопротивление, так как был задушен. Яростью, ненавистью и горем. Третье было ещё неосознанным, так как она не верила.
- Уилл не мёртв, - шептала она себе под нос, оглушая двух Пожирателей и уже абсолютно не заботясь о том, свалятся они с края или нет. - Уилл не мёртв! - оглушающе завопила она и изо всех сил ударила в живот одну из фигур, заставляя ту согнуться пополам.
- Нам нужна руна, не дети! - раздался крик одного из Пожирателей.
И потом они вдруг стали с громкими хлопками исчезать. Ребята, ослеплённые и всё ещё не пришедшие в себя, лишь яростно оглядывались. И вскоре они поняли, что произошло.
Пожиратели поголовно стали трансгрессировать вниз, туда, где лежал Уилл, а ребята не могли последовать за ними. Никто из них ещё не овладел трансгрессией, а Лидия, у которой с этим были хоть какие-то продвижения, была оглушена настолько, что ни о какой концентрации и речи быть не могло.
- Пап, мы в том здании, где были год назад, - раздался дрожащий голос Стайлза, вызвавшего своего абсолютно не вписывающегося в обстановку патронуса. - Нам нужна помощь. Мы в зале через несколько коридоров. Пожалуйста, найди нас.
Ребятам оставалось лишь смотреть туда, вниз. Пожиратели какое-то время крутились возле Уилла, всё появляясь и появляясь, а затем кто-то из них громко закричал.
Кора, сидящая на коленях на полу, смотрела вперёд и ничего не говорила. Лидия судорожно вздохнула, взглянув на неё, а потом почувствовала, как обрывается что-то внутри.
В кармане куртки девушки лежало то, что было нужно Пожирателям. Из него торчал тот самый чёрный шнурок, на котором носил руну Уилл. Он отдал ей руну во время битвы. Он знал, что может умереть.
Лидия видела, что все остальные находятся в таком же состоянии, в каком находилась она. Им хотелось продолжения битвы. Им хотелось причинить Пожирателям столько боли и страданий, чтобы те погибли, просто не выдержав. Им хотелось мести. Перед глазами каждого стояла пелена, и ребята даже не могли её сморгнуть, всё ещё просто не понимая.
Потому что это невозможно.
В один миг один из них всё же пришёл в себя. Стайлз зашевелился и, порывшись в карманах куртки, достал маленькое круглое устройство с чем-то вроде чеки. А затем, тихо вздохнув и смахнув стекающую слезу, он выдернул её и кинул устройство вниз.
На нижнем уровне начала распространяться тьма. Она расползалась по полу, заменяла собой воздух, приводила Пожирателей в замешательство. Начавшиеся было хлопки аппарации прекратились, так как Пожиратели были просто сбиты с толку. И продолжали стрелять лишь Эллисон и Крис, уже точно не заботящиеся о том, в кого попадут.
Там попасть хотелось в каждого.
А потом ребятам показалось, что замысел Стайлза всё же не сработал. Оглушающие хлопки возобновились, причём аппарировали теперь снова на их уровень. Ребята подняли вверх руки с зажатыми в них палочками и сжали зубы, готовясь атаковать так, как никогда раньше, но оказалось, что это были лишь…
- Пап, - выдохнул Стайлз.
Джон Стилински вместе со всем своим отрядом Мракаборцев появился прямо из ниоткуда с палочкой наготове. Оценив обстановку и осознав, что кроме подростков и Криса на площадке никого нет, он нахмурился и выпрямился, одаривая сына непонимающим взглядом.
- Они внизу, - ответил Стайлз совсем тихо, не имея сил сказать громче или чётче. - Всё внизу, пап.
Мракаборцы по указанию Джона стали аппарировать вниз, и примерно тогда стало спадать действие Перуанского порошка. Внизу раздались крики, звуки возни, новые хлопки. Какие-то Пожиратели бежали, а какие-то оказались задержаны мракоборцами. И Лидия бы хотела сказать, что её волнует то, насколько серьёзное наказание будет им вынесено.
Но на самом деле ей хотелось лишь того, чтобы им ни в коем случае не нашли смягчающих обстоятельств.
Лидия сделала пару шагов назад и прижала ладонь ко лбу, чувствуя странное покалывание в районе груди и обжигающую боль в боку и голове.
А затем она прикрыла глаза и, по инерции шагнув назад, потеряла сознание от нахлынувшей боли. Последнее, что было в её голове - тёплый взгляд медовых глаз и широкая озорная улыбка.
Последнее, что было в её голове:
- Ну я же говорил, что я живучий.
Часть 19
Лидия сидела в Аврорате уже примерно час, ровно как и остальные. Джон забрал их в отдел потому, что был вынужден устроить что-то вроде допроса, хотя и сам всё прекрасно знал.
Мартин, сидя между Эллисон и Скоттом, глупо смотрела в пространство перед собой ничего не выражающим взглядом. У всех остальных взгляды были точно такими же.
Ребята сидели в коридоре, так как в кабинет сейчас пригласили Стайлза, и, судя по тому, что не было его уже минут семь, рассказать ничего он не мог. Мартин казалось, что она спит. Вот так, в коридоре, полном людей, прямо здесь. Потому что так не бывает. Потому что такого не может быть.
Потому что Уилл не может умереть.
Стайлз громко кричит и, вырвавшись из рук Скотта, падает на колени около ближайшей стены. Его трясёт. Он поднимает руки, смотрит на них какое-то время и, кажется, даже не дышит. Они трясутся так, что он и сам удивлён. Они были такими всегда?
А потом он начинает дрожать сильнее и, пытаясь совладать с собой хотя бы немного, изо всех сил бьёт в стену. Они уже не в том месте, они уже в Аврорате, но это его не останавливает. Он бьёт ещё и ещё, до тех пор, пока белая плитка не окрашивается в красный. Он опускает руки лишь тогда, когда чувствует, как по костяшкам стекает густая алая кровь. И лишь тогда он зарывается лицом в ладони и кричит ещё раз, последний. Громче, чем когда-либо, сильнее, чем когда-либо.
Потому что ему сейчас больнее, чем когда-либо. Потому что хочется просто лечь и больше никогда не проснуться.
Лидия вздрогнула, когда дверь в кабинет Джона с грохотом распахнулась, и из него вышел Стайлз. Он неузнаваем. Он будто истончился за этот час. Самый ужасный и болезненный в их жизнях.
Первый час без него.
Стайлз не подошёл к ним, не сел на лавочку, даже просто не повернулся. Он дошёл до противоположной от двери стены и просто остановился у неё, прислоняясь лбом к поверхности.
Никто не посмотрел на него непонимающе или осуждающе. Потому что все просто знали, что ему даже хуже. Потому, что это он его нашёл. Потому, что из-за него они все познакомились с Уиллом. Потому, что это Стайлз был ему лучшим другом.
Потому, что это он сказал ему не отдавать медальон.
Лидия хотела подойти к парню, просто чтобы проверить, дышит ли тот, но из-за двери выглянул Пэрриш и кивнул ей на кабинет, как бы говоря, что она следующая. Мартин вздохнула, но всё же встала на ноги и, проходя мимо парня, совершенно невесомо сжала его плечо. Просто чтобы он знал, что сейчас мысленно погибает заместо Уилла там не один только он.
Лидия вошла в кабинет и, не обратив внимания абсолютно ни на кого, села в указанное Пэрришем место. Сложив руки перед собой на столе, она уставилась в него взглядом, вновь исчезая где-то там. В минувшем часе.
Сил нет даже на то, чтобы подняться. Трансгрессировавшие пару мгновений назад врачи что-то делают с ними, залечивают раны, устраняют последствия. Лидия сидит на одной из раскладных кушеток и просто качается из стороны в сторону, даже не замечая этого.
Она видела. Видела, видела, видела. Утром, перед тем как войти. Она видела. Она солгала девочкам, чтобы не испугать их сильнее. Она не спасла Уилла. Часть его крови на её руках.