Они тренировались с самого первого дня, как вернулись на Айто, и Иджиме чувствовала себя вполне довольной жизнью. «Рэйку» оказался именно так великолепен, как его описывал Мичио — не самолет, а демон, подстать своему имени1. Он был заметно тяжелее «Раймея», и не так проворен на виражах, зато в остальном безупречен. Пятьсот восемьдесят километров в час на трех тысячах метров, почти на сто километров больше — на высоте. Превосходная скорость и скороподъемность диктовала очевидную тактики боя: всегда подниматься выше врага и нападать сверху-сзади. Благо, мощное вооружение позволяло покончить с любым противником единственной удачной атакой.

Первые дни летали с инструкторами, прибывшими с Джангара вместе с несколькими двухместными учебными самолетами. Управление «Рэйку» довольно сильно отличалось от «Раймея», но Иджиме приспособилась быстро. На самом деле, в чем-то оно даже было проще, кое-какие манипуляции, которые раньше приходилось проделывать вручную, теперь доверили хитроумным автоматам. Меньше внимания рычагам и рукояткам — больше небу вокруг. Вскоре пилоты «Дзинкай» уже отрабатывали полеты в одиночку, привыкали взлетать и садиться на новых машинах на тесной палубе авианосца.

— «Стрела-1», это «Стрела-7», — сообщила Иджиме через ларингофон. — Учебные стрельбы закончены, все цели поражены.

— Не спеши радоваться, «Седьмая», — проворчала Митсури. — Вернемся на «Аранами», увидим, что ты там «поразила».

«Ох, все-таки она редкостная брюзга, — подумала Иджиме Сетано. — Хоть и герой, а характер у нее прескверный. Я же знаю, что не промазала».

Миями Митсури может думать что угодно, но Иджиме тоже знала себе цену. В конце концов, ее самолет украшает рисунок золотой двухзубцовой молнии — личный знак, право на который пилот может заслужить, одержав пять побед, что причисляет его к асам. Тэй Дженг не прошел для нее даром. Может, она еще не достигла уровня Миями, но уже не новичок-желторотик.

Эскадрилья развернулась на обратный курс, и вскоре впереди показалась береговая линия, а в нескольких милях он нее — соединение «Дзинкай». Сначала Иджиме увидела белесые линии на серо-синей поверхности моря, затем рассмотрела и корабли. «Аранами», «Хонояма», «Майтори» и «Хайятори» шли ровным строем, развернувшись по ветру; по мере снижения Иджиме распознала «свой» авианосец по большим черным знакам, нанесенным на палубе ближе к носу. Несколько «Рэйку» уже стояли в ряд на палубе у правого борта; их складывающиеся крылья были задраны вверх для экономии места. Иджиме пришлось подождать своей очереди, но, наконец, и она получила разрешение на посадку и зашла с кормы «Аранами». Красные и зеленые маячки с обоих бортов позволяли ориентироваться по высоте и направлению, Иджиме вывела истребитель на глиссаду, сбросила скорость, выпустила шасси. Как ни забавно, именно к новому шасси ей пришлось привыкать дольше всего: после долгой практики на «Раймее» приходилось постоянно напоминать себе о том, что теперь шасси надо убирать и выпускать.

Палуба стремительно приближалась, затем — толчок, когда колеса коснулись деревянного настила, и резкий рывок, когда тормозной гак в хвосте зацепится за трос аэрофинишера. Самолет дернулся, как птичка, влетевшая в паутину гигантской арахнии, и остановился; люди из команды тут же поспешили к нему, чтобы откатить в сторону, освобождая полосу для нового самолета. Н-да, этим парням не позавидуешь, не в первый раз подумала Иджиме, работенка у них та еще. Большой вопрос, кто при посадке рискует больше — пилот или люди из палубной команды. На «Аранами» восемь аэрофинишеров — стальных тросов, протянутых поперек палубы. Если вдруг один из них не выдержит… Бррр! Иджиме мотнула головой, отгоняя от себя картинку, которую нарисовало слишком живое воображение. Лучше разбиться, рухнув с небес, чем быть перерезанной пополам.

Не прошло тридцати секунд, как очередной «Рэйку» заходил на посадку, а Иджиме выбралась из кабины самолета. Механик помог ей избавиться от громоздкого ранца парашюта, и девушка побрела внутрь. Быстро сменив летный комбинезон на обычную форму, она прошла в кают-компанию. Скоро всем предстоит разбор полетов, но прежде у них было немного свободного времени, чтобы выпить стакан аржуса или чая.

В кают-компании она застала Аюми. Напарница-ведомая с печальным видом сидела за столом и потягивала чай из металлической кружки. Недавно Аюми пришлось поплатиться за любовь к суригу2 — угощение, которое она попробовала в ресторане на Айто, оказалось второй свежести, в результате, бедняжка Аюми даже на пару дней угодила в лазарет. Теперь ей было лучше, хотя карие глаза казались еще больше обычного на неестественно бледном лице. Но полеты врач запретил еще на несколько дней.

— Страдаешь? — осведомилась Иджиме.

— Радуюсь отдыху, — сумрачно отозвалась подруга. — Разве по мне не видно, как я сияю от счастья?

— Скорее, просвечиваешь насквозь, — хмыкнула Иджиме.

— Угу… Сдохну от голода, но никогда больше не прикоснусь ни к чему, что при жизни плавало в воде. Как все прошло?

— Нормально. Без инцидентов. Скоро Миями соберет нас для головомойки… я хотела сказать, на разбор полетов. Хотя разбирать особо нечего. Честно, Аюми, я тебе почти завидую.

— Не верю, — вынужденное безделье сделало Аюми довольно-таки сварливой. — Да, кстати. Пока вы там летали, по радио передали кое-какие новости.

— И какие? — Иджиме, налив чаю и себе, устроилась рядом с ней. Другие пилоты-истребители занимали свободные места.

— Касаемо Анга. Наше правительство предлагает общие переговоры для того, чтобы определить, как быть с островами, — в глазах Аюми появился намек на энтузиазм. — Если южане и восточники на самом деле хотят решить все мирным путем, как заявляют, они просто обязаны согласиться!

— Ха! — Кейдзи присоединился к ним двоим. — Согласиться-то, может, они и согласятся, только не верю я, что они откажутся от своих притязаний на архипелаг. Они никогда не смирятся с тем, чтобы Анг стал частью Северного Братства.

— Но, если правительства на всех островах высказались за это, у них нет другого выбора, кроме как признать факт, — возразила Аюми. — Если народ Тэй Анга выбрал союз с нами, они…

— Народ Тэй Анга? — хмыкнул Кейдзи. — Народ волнует только две вещи: чтобы не сожгли урожай, и чтобы никого не забрали в солдаты. До остального им дела нет, впрочем, это мы можем им дать.

— Видишь, Кейдзи — ты сам признаешь, что народ Анга на нашей стороне! — заявила Аюми.

— Народ Анга никого ни на чьей стороне, — пренебрежительно ответил брат. — Они много чего хотят и много на что надеются, но ни за что не станут бороться. За десятки лет, пока их острова делили все, кому не лень, они привыкли смиряться с любой властью и плыть по течению. Мы — значит, мы. Восточники — значит, восточники. Южане — значит, южане. Но ни Коалиция, ни Ксаль-Риум не заинтересованы в том, чтобы оставить Анг нам.

— И что с того, Кейдзи? — спросил другой пилот, Ойкити, сидевший за соседним столиком. — Мы, к слову, воевали на Дженге! Кое-кто из наших там и погиб. И мы не можем теперь отступиться!

— Я и не говорю, что мы отступимся. Я лишь говорю, что от этих переговоров никакой пользы не будет.

— Кто знает… — пожала плечами Иджиме. — Уж точно, дядюшке Морите придется очень постараться, чтобы убедить восточников и северян признать наши права на Анг, — она усмехнулась. — Словом, Аюми, лучше бы ты скорее поправлялась. Сдается мне, недолго нам осталось наслаждаться покоем на Айто.

— Угу, — рассмеялся Ойкити. — Так и просидишь в лазарете, пока мы будем бить восточников, Аюми.

Несчастная девушка только скривилась.

— Не переживай, — поспешила успокоить ее Иджиме. — Если наши дипломаты об… кхм, не преуспеют, врагов на всех хватит.

1 Рэйку — в агинаррийской мифологии демон ветра, насылающий ураганы и грозы.

2 Суригу — блюдо из маринованной рыбы с овощами.