Хаусхофер некоторое время размышлял, а потом сказал барону:

— Молодой человек, я прекрасно вас понял. Давайте поступим сейчас следующим образом. Вы пригласите сюда к нам господина Николаева, и мы с ним составим беседу. Раз у нас сложилась такая ситуация, то тогда имеет смысл отправиться в поход всем вместе. Если бы половина наших славных ребят из штурмового отряда не отбыли отсюда, можно было бы вообще ничего в пути не опасаться. Но и половина нашего отряда это грозная сила. Плюс мы с вами. Плюс с караваном отправятся в путь еще десяток бойцов. Это уже совсем иная история. У такого каравана, с такой защитой, появятся шансы выжить в голодной степи. Если ваш знакомый Михаил согласится на мое предложение о совместной экспедиции, то тогда я дам приказ собираться в поход. И к утру мы все будем готовы отправиться в путь. Пригласите вашего знакомого к нам и я, надеюсь, мы с ним сможем найти возможность для заключения взаимовыгодного союза.

Барон Унгерн встал и сказал:

— Это был неплохой вариант заключить союз. В данной ситуации он был бы исключительно полезен всем нам. Я сейчас же отправлюсь к господину Николаеву и составлю с ним предварительный разговор. Если он отнесется к вашему предложению с пониманием, то тогда я приведу господина Николаева сюда к нам.

Почтенный профессор ответил:

— Договорились. Я буду ждать вас здесь. Удачи всем нам.

Господин Хаусхофер встретил Михаила Олеговича у дверей дома. Профессор пригласил его войти вовнутрь помещения и там сначала сам сел на стул, а потом предложил и гостю расположиться на стуле прямо напротив себя. И с доброжелательной улыбкой на лице спросил:

— Я понял так, что вы, уважаемый господин Николаев, в курсе моего предложения о заключении союза и о совместном походе по диким калмыцким степям? Мне хотелось узнать, принимаете вы мое предложение или нет?

Михаил Олегович ответил:

— Предложение ваше, уважаемый господин профессор, замечательное. Я готов его принять, но хотел бы получить определенные гарантии с вашей стороны прежде, чем мы начнем совместный проект. Со своей стороны я тоже готов принять на себя определенные обязательства, связанные с нашим общим делом. Я думаю это разумно.

Хаусхофер сказал:

— Ваши слова разумны. Мои условия. Общее командование караванов возьмет на себя барон Унгерн, как человек пользующийся общим доверием. Второе. Вы рассказываете нам всю имеющуюся у вас информацию о Джа-ламе. И вообще, я считаю, что наш союз должен быть построен на полном доверии друг к другу. Я в свою очередь тоже готов с вами поделиться имеющейся у меня информацией. Но ни с кем иным, кроме вашего и моего ближайшего окружения полученной от меня информацией вы делиться не должны. Это может быть для нас всех смертельно опасно. Я гарантирую вам, что после того, как Джа-лама будет нами отыскан, у вас будет возможность с ним общаться и решать общие вопросы.

Михаил Олегович ответил:

— Господин профессор! Я полностью согласен с тем, что союзы следует заключать только на условиях полного доверия. Я вам доверяю. Хотя я знаю, что вы сотрудничаете с германской разведкой, и что здесь расположена бригада штурмовиков. Я это всё прекрасно знаю, но я при этом считаю, что мы сейчас можем найти возможность для заключения взаимовыгодного союза. Не время нам сейчас делиться между собой, господин Хаусхофер. Я не враг не вам, ни тем более Германии. И еще. Я немного наслышан о вас и о ваших научных взглядах. Признаюсь. Они мне во многом импонируют. Я надеюсь, что мы с вами сумеем найти общий язык, уважаемый профессор. Вот моя рука!

И тут два мужчины встали и пожали друг другу руки.

И утром следующего дня мы на шести подводах отправились в поход. Я с Велимиром ехал на второй подводе. Спереди и сзади на подводах ехали молчаливые крепкие, как на побор, парни. Караван двигался быстро, и мы прошли большое расстояние до наступления темноты. К этому моменту мы подошли к месту, где были видны следы сожжённых телег, и нам стало понятно, что именно здесь погиб тот самый караван, о котором мы были наслышаны. Останавливаться на ночлег в этом месте вовсе не хотелось, но темнота стремительно стала сгущаться, и в таких условиях продолжать поход было невозможно. Пришлось сделать остановку. Воины разбрелись по степи и стали собирать дрова для костра. В этом месте росли карликовые деревья, и поэтому дров для костра было в изобилии. Огонь был зажжен, и стала готовиться пища. Затем состоялся ужин.

Я долго боролся с искушением уснуть. Но вскоре стал засыпать. Но тут же был разбужен, потому что Татьяна спрыгнула с подводы и тихо сказала:

— Не спать! Бандиты рядом. Они крадутся к нам, они уже практически в нескольких сотнях метрах от нас. Посмотрите на запад, они подбираются к нам ползком.

И тут она указала рукой место, где по её мнению находились разбойники. Один из штурмовиков взял в руки карабин и направил его туда, куда ему указала Татьяна. Прицелившись, воин выстрелил. Из темноты раздался крик смертельно раненого человека. Наш отряд быстро занял круговую оборону и стали ждать приближения врага. Тут Татьяна вновь показала рукой штурмовику, куда ему следует выстрелить. Тот выстрелил в темноту и снова в ответ раздался крик раненого человека. Потом этот же голос пригрозил нам жестокой расправой и потребовал, чтобы мы сложили оружие. И тут Намсыр, мой друг детства, сказал тихо:

— Я узнал этого человека по голосу. Это один из братьев Васильевых. У них большая банда, а сами они уроженцы здешних мест, у них большой хутор, и никогда здесь разбоем их бандиты не промышляли. Нам нельзя сдаваться. Они караван ограбили и вырезали всех, кто с ним шел. И все, потому что не хотели, чтобы кто-нибудь узнал об их преступлении. Если в округе узнают о том, что гибель каравана на совести этой банды, то их всех местные жители истребят, как бешеных собак. Такое не прощают.

Михаил спросил у Намсыра:

— А банда то у этих братьев большая?

Намсыр ответил:

— Сабель сто пятьдесят.

И тут бандиты попытались пойти в первую свою атаку. Они с криком бросились на нас. Но точный пулемётный и ружейный огонь штурмовиков заставил врага залечь. Наступила пауза в бою. И тут Татьяна, которая пряталась от пуль рядом со мною, вдруг закричала нечто нечленораздельное и кинулась бежать в степь. Михаил попытался броситься за нею, но его схватили крепкие руки штурмовиков. И тогда я кинулся вслед за Татьяной. Девушка бежала очень быстро, и я ни о чем ином, кроме как не потерять её из виду в этот момент не думал. Но тут я споткнулся и упал на землю, а когда встал, то Татьяны уже не было видно. В этот момент началась новая атака бандитов. Я бегом вернулся и стал стрелять по врагу. Бандитская атака и на этот раз захлебнулась. Их было явно больше, но воинское искусство штурмовиков было непревзойденным. Каждый их выстрел, даже в почти полной темноте достигал цели. Тут главарь приказал бандитам отступить к лошадям. Захватить нас врасплох им не удалось, так что нужно было менять тактику. Бандиты решили теперь атаковать нас в конном строю. Мы молча ждали. И тут стали до нас доносится крики врагов. Через некоторое время стало рассветать, и стала хорошо видна местность. Штурмовики выдвинулись вперед, и я пошел вслед за ними. Повсюду валялись трупы наших врагов. Чем дальше мы шли, тем больше трупов нам попадалось на глаза. Было похоже на то, что на бандитов напала стая волков. Но Татьяны нигде не было видно. Наконец, её удалось разыскать. Она лежала рядом с громадным громилой. Похоже, было на то, что звери напали на бандита, в тот момент, когда он бросился на Татьяну. Девушка была вся в крови. Отец подбежал к дочери и прислушался к её дыханию. И затем сказал:

— Дышит. Жива.

После этого он поднял дочь на руки и понес её к покинутому лагерю. В этот момент на горизонте появились всадники. Все мы быстро вернулись к своим телегам и подготовились дать отпор неприятелю. Но тут барон Унгерн узнал среди всадников своего адъютанта Миронова. А Намсыр воскликнул: