Элисия вцепилась пальцами в плечо Лики. — Вот оно! — лихорадочно прошептала она, — Это источник!

Сэмуэльсон осмотрел стилет и спрятал его в седельную сумку, завернув в тряпицу.

— Похоже, дама пыталась защищаться, — заметил Галлина, — Возможно, ей удалось даже ранить монстра, и именно поэтому он не напал на вас, господин Джардет!

Лика мягко подталкивала Элисию к телеге — девушку опять била дрожь, глаза её расширились, и теперь она выглядела она точь-в-точь как перед приступом.

Билли между тем закончил выводить на выданном ему Сэмуэльсоном пергаменте неровные буквы.

— Вот, — сказал он, передавая свиток капитану, — Здесь всё написано. Если мы вам больше не нужны…

— Вы можете ехать, — кивнул тот, — Я выдам вам сопровождение.

Дворф махнул рукой. — Пустое это, господин капитан, — сказал он, — Тут на нашем Атуине езды всего ничего, а с вашими всадниками будем плестись в два раза дольше. Нет нужды.

Капитан кивнул — Поступайте, как считаете нужным, — разрешил он.

Лика помогла дренейке залезть в телегу, и уже поставила ногу на подножку, когда из полумрака вынырнула фигура Джардета.

Лицо его выражало крайнюю усталость, глаза смотрели печально и строго.

— Прошу простить меня еще раз, — тихо сказал он, — У вас наверняка, был очень тяжелый день, раз до сих пор ездите по городу. Но я не могу не спросить… Вы говорили вашему начальнику о нашей встрече?

Лика кивнула, недоумевая про себя, чем был вызван этот вопрос.

— Мне показалось, — проговорил Джардет, — Что, вскоре после нашего прощания он был в таверне. Во всяком случае, он соответствовал вашим описаниям.

Лика нахмурилась, вспоминая байки, наперебой рассказываемые дворфами во время их посиделок в «Ягненке». Кажется, они тогда не обошли и брата Склифа, хотя точно она уже не помнила.

— Высокий мужчина в цилиндре и с тростью, — продолжал Джардет, — Он непохож на завсегдатаев этого заведения.

Лика взволнованно смотрела на человека, по чьему лицу скользнула тень грустной улыбки.

— Я знаю, вам кажется странным мой интерес, — сказал он, — Но… Мне показалось, что этот человек следил за таверной. Случайно, или нет, но он ушел из неё вслед за тем самым гномом, помните? Маленький, в красном таком балахоне.

— Лика! — позвал гномку Билли, — Мы едем, или остаемся?

Дворф подошел ближе и разглядел Джардета.

— Ба, да это же наш чернокнижник! То-то я слышу — голос знакомый, и не могу понять, чей. Да…

Он неловко кашлянул. — Может, подвезти?

Джардет отрицательно покачал головой. — Благодарю. Полагаю, у капитана еще будут ко мне вопросы. И надо что-то решить с телом…

Билли понимающе кивнул, сочувственно хлопнул человека по спине и полез на водительское сиденье.

— Извини, приятель, — окликнул его Вилли, — А ты точно уверен, что это был не гнолл?

Но Джардет лишь снова покачал головой.

Чоппер зарычал и, сорвавшись с места, понесся по мостовой.

Глава 16

Свидетель обвинения

Лика чувствовала глубокую усталость. Казалось, всё тело её было разбито, то ли от бесконечной тряски в Атуине, то ли от потери сил, потраченных на лечение. Всё, происходящее вокруг неё было будто нереальным, словно она была не участником всех этих событий, а лишь смотрела на них со стороны. Её охватило желание зажмуриться, потрясти головой и проснуться, чтобы избавиться от ощущения кошмара, наполнявшего эту ночь. Сидевшая напротив неё дренейка коснулась её руки.

— Ты неважно выглядишь, — прошептала она, — Может, я могу чем-то помочь?

Лика грустно усмехнулась. Хороша целительница, которой впору самой лечиться у своих же пациентов!

— Да ничего, — сказала она вслух, — Это просто… Просто…

— Просто неудачный день? — закончила Элисия, глядя на неё с улыбкой.

Лика фыркнула. — Скорее уж, неудачная ночь.

Дренейка посерьезнела. — Ночь и правда тяжелая, — сказала она, — Полнолуние — это всегда особое время.

— Ты действительно в это веришь? — нерешительно спросила Лика, — Ну, то есть, ты же слышала, что этот человек, Джардет, говорил про воргена?

Элисия помедлила с ответом, зеленые глаза её ярко мерцали в темноте.

— Я не знаю, как это объяснить, — сказала она со вздохом, — Я просто это чувствую. В воздухе, в запахах, в своём состоянии… Есть вещи, которые понимаешь интуитивно, иногда настолько ярко и чётко, что теряется связь с реальностью. Словно вспышка. И тогда я вижу что-то, о чем потом не могу вспомнить. А внешне это выглядит, как… Ну, ты видела.

Лика кивнула. — А… давно это у тебя? — осторожно спросила она.

— С детства, сколько себя помню, — ответила дренейка, — Еще с приюта.

— С приюта?

— Ну да, — дренейка устало откинулась на бортик телеги, — Я росла там, пока мне не исполнилось четырнадцать. Потом сбежала. Хотела тайком уехать на острова, где живет мой народ. Забралась в трюм корабля, стоящего в порту, но меня там быстро обнаружили и сдали властям. Потом старый Пых оформил надо мной опеку, так что, формально, он несёт за меня ответственность.

— Старый Пых… — Лика машинально коснулась браслета, висевшего на её запястье. Несмотря на сумрак, Элисия заметила это и усмехнулась. — Да, он любит дарить такие фенечки. Как он говорит — на счастье.

Лика задумалась. Ей трудно было себе представить, на что могла быть похожа жизнь без родителей, в казенном доме, среди десятков таких же детей, без родных и близких. Возможно, она бы тоже попробовала сбежать. Возможно, ей бы даже удалось спрятаться лучше, чем дренейке…

Внезапно её, словно электрическим разрядом, поразила мысль про Штепселя.

Она совсем забыла про него!

— Извини, — торопливо сказала она дренейке, — Мне надо кое-что проверить.

Цепляясь за натянутые веревки, крепящие тент, она пробралась к той части кузова, где лежал гном. Он по-прежнему выглядел спящим, голова его склонилась набок, веки были опущены, из груди вырывалось хриплое, прерывистое дыхание.

«Что мне с ним делать?!» — пронеслось у неё в голове.

Самым разумным представлялось сообщить о гноме стражникам, но это автоматически означало, что Штепсель окажется в тюрьме, а затем…

Лика смутно представляла себе основы законодательства Буреграда в отношении подобных мятежников, но, после увиденного в порту, у неё не оставалось сомнений насчет того, как поступит с её знакомым генерал Хаммонд Клэй. Перед глазами всплыл образ военачальника с коротким серебристым ёжиком волос и стальным взглядом. «Трибунал!» — словно прозвучали в её ушах слова генерала, обращенные к задержанным.

Конечно, Штепсель натворил немало, достаточно было вспомнить тюрьму, залитую кровью и зверства, учиненные гноллами. Однако, Лика колебалась. Ведь именно Штепсель защитил её тогда в камере, и потом спас от нападения бандитов. Лика закусила губу. У неё оставалось не так много времени до прибытия к баракам.

Оставить его здесь? А если дадут вызов? Дождаться, пока все улягутся и… Что? Перетащить его куда-нибудь? Но куда?

Словно почувствовав её присутствие, гном издал тихий стон и приоткрыл глаза.

— Ты здесь, — пробормотал он, глядя на Лику, — А я думал, ты мне приснилась…

— Ты можешь встать? — прошептала Лика в ответ.

Гном, морщась, пожал плечами. Затем попытался подняться, цепляясь за сундук и веревки. Лика подала ему руку. Штепсель сжал её ладонь, и, с трудом, шатаясь, попытался подняться. Дыхание его участилось; рука, которую по-прежнему держала гномка, ощутимо дрожала.

— Далеко он не в таком состоянии не уйдёт, — раздался голос дренейки за её спиной.

От неожиданности, Лика вздрогнула и обернулась, вырвав руку у Штепселя.

Элисия спокойно смотрела на неё, чуть склонив голову набок. В её глазах мелькнуло нечто вроде сочувствия и понимания.

— Это… Это… — начала Лика и запнулась. — Это не то, что ты думаешь! — выпалила она, сама не совсем понимая, что имеет в виду.

Элисия кивнула. — Я вовсе и не думаю, что этот гном — твой товарищ и один из тех, на кого охотятся медноголовые, — согласилась она. — Но я думаю, у тебя могут быть некоторые сложности с тем, чтобы убедить в этом твоих друзей-дворфов и остальных.