— Она… она не хотела! — буркнул тот, — Она разговаривала еще недавно, правда, какую-то чушь несла… А потом закрыла глаза, я подумал, что она уснула. С ней же всё в порядке, да?
Он с надеждой уставился на пандарена.
Скрипнула дверь и во входном проеме возникла долговязая фигура капитана Сэмюэльсона.
— Господин пандарен! — окликнул он, — Генерал давал вам время на оказание помощи пострадавшим, оно вышло! Вам приказано немедленно покинуть зону операции.
Подойдя ближе, он добавил уже тише: — Генерал распорядился приступить к зачистке территории. Возможны стычки.
— Здесь еще много людей, которым требуется помощь, — напомнил Чао.
— После проверки документов они будут эвакуированы к лагерю, где вы сможете продолжить вашу работу, — сказал Сэмуэльсон.
Чао кивнул. — Эту дренейку мы забираем с собой, — сказал он, — Её присутствие здесь никак не связано с гномскими бандами.
Сэмуэльсон с недоверием покосился на лежащее перед ним тельце дренейки. — Хорошо, — сказал он, — Только под вашу ответственность.
Они нашли Атуин на том же месте, где оставили, под охраной двоих стражников, предусмотрительно поставленных Сэмуэльсоном.
Чао залез в кузов вместе с Ликой, держа Элисию на коленях.
— Может, мне? — тихо спросила Лика.
Но пандарен покачал головой.
— Всё, что ей сейчас нужно — это свежий воздух. Кровь очистится от яда и она придет в себя.
— От яда? — не поняла Лика.
— Продукты горения, — пояснил Чао, — Они отравляют кровь и угнетают сознание.
— Приехали, — сказал Билли.
Генерал Клэй уже ждал их и был мрачнее грозовой тучи.
— Как прикажете понимать вашу самодеятельность?! — загремел он, — Вы отдаете себе отчет в том, что ваше вмешательство в ход операции могло иметь крайне неблагоприятные последствия, в первую очередь, для вас самих?
— Простите, генерал, — устало вздохнул Чао, — Мы работаем так, как привыкли. В конце-концов, мы городская служба, а не штатные капелланы.
И, пока ошеломленный Хамонд Клэй еще не успел ничего ответить, добавил: — Нам нужно пополнить запасы мазей и бинтов. Мои коллеги сейчас отправятся на базу, а я продолжу оказание помощи теми средствами, которыми располагаю.
— Лика, — продолжил он, обращаясь уже к гномке, — Я очень надеюсь, что ты будешь на этот раз благоразумна. Он посмотрел ей в глаза, и Лика кивнула.
— Элисию заберите с собой, — сказал Чао дворфам, — Пусть переночует у нас.
При упоминании ее имени, дренейка застонала.
Поддерживаемая пандареном, она села на траву. Глаза ее были полуприкрыты, тело била мелкая дрожь.
Луна выглянула из-за просвета туч и в ее бледном свете кожа дренейки светилась бледно-фиолетовым светом.
— Элисия, — окликнул её пандарен, — Как ты себя чувствуешь?
Дренейка издала невнятный хрип и затряслась.
Чао тревожно нахмурился.
— Что с ней? — пробормотал недоуменно Вилли.
Билли склонился над девушкой с другой стороны, поддерживая её.
— Ночь!! — внезапно выкрикнула Элисия, неожидано резко повернув голову лицом вверх и уставившись в ночное небо белками глаз, — Ночь! Луна!!
— Она бредит, — покачала головой Чао, — Это случается после угара…
Дренейка затряслась еще сильнее, по телу пробежали крупные судороги, на губах появилась пена.
Она закричала, и этот крик был непохож на её голос — грубый, звериный.
Стоявшие рядом солдаты попятились назад.
— Ночь! — прорычала дренейка, трясясь, словно безумная, — Ночь! Кровь! Ворген!!!
Чао торопливо отвинчивал крышку флакона; склонясь над девушкой, он старался влить ей в рот хотя бы несколько капель, но это не удавалось из-за плотно стиснутых зубов и обилия пены.
Оба брата, пыхтя от напряжения, пытались удержать руки и ноги маленькой дренейки.
Лике казалось, что она спит, и никак не может проснуться. Словно парализованная, она наблюдала за происходящим со стороны, будучи не в силах пошевелиться.
Неожиданно, судороги прекратились, также внезапно, как начались. Девушка обмякла и затихла.
Чао осторожно коснулся ее лица лапой. Медленно заморгав, она открыла глаза.
Села на траву, огляделась. — Где я? — спросила дренейка, в изумлении глядя на пандарена огромными зелеными глазами.
— У девочки шок! — объявил Чао, сердито оглядываясь. Разойдитесь все, пожалуйста! Генерал, вы не возражаете против того, чтобы мы отправили её в наши бараки?
Хаммонд Клэй тяжело качнул головой. — Поступайте, как считаете нужным, — сказал он, — Капитан Сэмуэльсон проводит вас.
— Приступайте к финальной зачистке, майор, — приказал он, повернувшись к Шолтону, — Мы должны найти всех оставшихся смутьянов, живыми или мертвыми!
— Будтье уверены, сэр! — осклабился майор, — Этому Штепселю никуда не деться! Мы разыщем его, даже если это будет всего лишь кучка обгорелых костей!
— Езжайте! — велел братьям Чао, — Отвезите девочек, а я свяжусь с вами, если мне потребуется помощь. Лика, — он снова посмотрел гномке в глаза, — Обещай мне, пожалуйста, что ты отправишься сразу в Собор.
Лика вздохнула и молча кивнула.
Она помогла забраться в кузов Атуина Элисии, все еще не совсем понимающей, что происходит вокруг.
Дворфы заняли места спереди.
Билли завел мотор и Атуин, зарычав, медленно пополз вверх по дороге, ведущей в город.
Глава 15
Полная луна
Сквозь рваное одеяло свинцово-серых туч проглядывала круглая луна, озаряя призрачно-бледным светом скользкие от дождя камни мостовой. Старый Топпер МакНабб, скрючившись под мостом, надсадно кряхтел, пытаясь устроиться поудобнее на своем жестком импровизированном ложе из старого тряпья, веток и пары старых сломанных стульев, служивших дополнительной защитой от ветра и холода. От речного канала ощутимо тянуло сыростью, и завтра наверняка придется расплачиваться за ночлег ноющей ломотой в пояснице и ногах. Он постарался подтянуть тощие колени к животу и подоткнуть под себя драное лоскутное одеяло, которое смастерил сам из обрывков тканей, собранных им со всех городских свалок.
Отчасти ему это удалось, но едва он начал погружаться в полудрёму, как над его головой загремел топот металлических башмаков, отдававшийся в голове, словно удары молота.
«Долбаные вояки Альянса!» — выругался МакНабб про себя, — «Чего неймётся им в этакую-то погоду!»
Он снова начал забываться, когда стремительный топот копыт, а затем тарахтенье мотора и грохотание телеги, несущейся по камням, заставили его подскочить.
От души выбранившись, он поднялся, запустил руку в кучу ветоши, и, выудив из неё потертую глиняную трубку с обколотым мундштуком, сунул её в зубы. После некоторой возни с кресалом, ему удалось разжечь остатки прелого табака в чашке трубки, однако, табак отсырел, да и трубка была скверной, так что, сделав пару затяжек, МакНабб снова припрятал её и уже засобирался было опять укладываться, когда откуда-то с противоположной стороны канала до него донесся звук шагов.
Топпер МакНабб не был любопытен, но необычная поступь привлекла его внимание. Жизнь бродяги приучала к постоянной бдительности.
Шаги были едва слышны и, если бы его не разбудил перед этим топот и шум, он наверняка не обратил бы на них внимание. Вжавшись сутулой спиной в каменную арку моста, он мысленно следил за невидимым прохожим, как раз пересекавшим мост над его головой. Порыв ветра донес до него сладковатый аромат, резко контрастировавший с запахами тины от канала и грязного тряпья. Осторожно выглянув из-за опоры моста, МаНабб увидел в лунном свете фигуру в капюшоне, удалявшуюся от него.
Словно почувствовав на себе его взгляд, фигура остановилась и обернулась. Топпер присел, прячась в тени мостовой сваи. В лунном свете ему отчетливо было видно женское лицо под капюшоном и выражение тревоги на нём. Однако, женщина смотрела не на Топпера, а куда-то поверх его головы, в ту сторону, откуда только что пришла.
«Красивая краля», — отметил про себя МакНабб, — «Интересно только, что она забыла на Каналах в этот час? Места безлюдные.»