– Думаю, это оно.

Элис кивнула.

– Никогда не видела платья прекраснее. Спасибо вам за это, – обняв Элис, Моника отступила назад, рассматривая принесённую ей обувь. Каблук сделал Престон выше на пару дюймов[9], и когда она приподняла платье – её ноги выглядели просто невероятно. Моника не могла поверить своим глазам.

– Это не просто платье, милая. Даже, несмотря на то, что я сшила его, сомневаюсь, что кто-то выглядел в нём хотя бы наполовину так же хорошо. Оно будто было пошито для тебя.

Без четверти семь, лимузин остановился у Белого Дома. Они рассчитывали прибыть к семи, но Моника была уверена, что они опоздают. Кэйтлинн раз семь пришлось отвечать на телефонные звонки, а Уокер множество раз заверял свою маму, что папа одел смокинг, а не футболку с джинсами. И с этим приходилось мириться. Даже Дилан прибыл на этот Бал.

Каждый мужчина семейства Боуэн был облачён в смокинг. И каждый из них выглядел крайне привлекательно. Девушка решила, что, если женщине приходится надевать дорогое платье и каблуки, чтобы познакомиться с людьми – она бы однозначно хотела сделать это с этими мужчинами. И Кэйтлинн выглядела изумительно. Моника вспомнила разговор, состоявшийся между ними, пока женщина наносила макияж.

– Разве не здорово, что в наши дни они могут сотворить с одеждой для беременных? Элис считает, что мне не стоит скрывать своё положение. Я смолчала о том, насколько тяжело мне было подобрать одежду. Я всего на шестом месяце, а это уже просто доконало меня, – несмотря на суету, женщина посмотрела на Монику через зеркало. – Ты знаешь кто это? Доктор и понятия не имеет.

– Да. Ты действительно хочешь знать? Потому что, если я скажу тебе сейчас, я не смогу смолчать потом.

Закусив губу, Кэйтлинн кивнула.

– Это мальчик. И он чистокровная пантера. Тебе лучше набраться сил, потому что он будет большим.

Закончив с макияжем, женщина присела. Она выглядела ошеломлённой, но очень счастливой. Отбросив свои дела, Моника улыбнулась ей.

– Я знаю, что Уокер говорит, что в любом случае будет счастлив, но мысли о том, чтобы растить девочку ужасали меня. Я понятия не имею обо всех этих девчачьих штучках, и мне бы крупно не повезло, если бы она заинтересовалась этим, – Кэйтлинн осмотрела комнату. – Это скоро закончится. В конце апреля.

– Ты будешь прекрасной матерью. А Уокер – просто великолепным отцом. Вы двое настолько чудесная семья, что трудно поверить в обратное. И ребёнок будет так избалован.

Беременная кивнула.

– Я завидую тебе. Хан сказал, что нам ещё не время думать о детях. И я не уверена, когда оно, то самое «время» будет.

– Он подразумевал, что ты ещё не в… как они называют это, «горячке». Понимаю, насколько странно это звучит, но Уокер назвал это именно так. Он сказал, что у нас это происходит раз на квартал, – Кэйтлинн посмотрела с улыбкой на Престон. – Когда мы начали работать над этим, мы были так счастливы. И ты будешь в этом состоянии около недели – всё время кажется, что тебе мало секса.

Моника подумала, что как это вообще возможно, потому что сейчас у неё его было в излишке. Когда горничная сообщила, что прибыла машина, обе женщины накинули свои накидки на плечи. Ни одна из них не хотела, чтобы их мужчины раньше времени увидели платья. И вот они здесь.

Моника знала, что выглядела просто потрясающе, но Хан не сдержал рык, когда увидел её спину. Когда мужчина прижался к её коже, Престон едва не споткнулась, повалив его на землю. Подняв голову, возлюбленный посмотрел в её глаза.

– Любой мужчина, что прикоснётся к тебе сегодня – умрёт в течение часа. Вспомни это, когда кто-то пригласит тебя на танец, – и Моника поверила ему. Хан выглядел достаточно дико, и девушка подумала, что она никогда не чувствовала себя столь влюблённой в него, как в тот момент.

Президент с Маршаллом встречали их в главном зале. Они оба были облачены в смокинги. И когда Маршалл потянулся к ней, Престон вспомнила о словах Хана и едва успела отступить. Мужчина же только рассмеялся над этим.

– Сегодня ночью он не будет возражать. Я помог ему с кое-чем для тебя, – Маршалл придержал Монику за талию, но от девушки не укрылось, что он не коснулся её кожи. – Идёмте же. Всё готово.

Зал, в который их сопроводили, был празднично украшен. Здесь стояла и огромная рождественская ель, и куча подарков. Подойдя к дереву, Моника рассматривала крошечные белые украшения, а после её взгляд зацепился за алтарь.

Престон посмотрела на Хана, а после вновь на мужчину, что направлялся к ней. В конце концов, это не был праздничный ужин. Её пара держал её за руку, пока они двигались к передней части комнаты. А когда пара встала перед его семьёй, Моника не сдержала слёз.

– Я знаю, что некоторые из вас знали, что произойдёт этой ночью, и я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы помогли мне сделать это, – Хан посмотрел на неё. – Моника Престон, станешь ли ты сегодня моей женой, и позволишь мне провести рядом с тобой остаток жизни? Позволишь оберегать тебя и делать счастливой?

Второе кольцо, которое он одел на её палец, было усыпано бриллиантами. Все они были белоснежными, но на самой вершине оказался один-единственный шоколадного оттенка. Мужчина вновь поцеловал свою пару, а после направился с ней к алтарю. Они собирались пожениться.

Когда Коррин и Джордж остановились рядом с ними, заняв место шафера и подружки невесты, Моника поняла, что она всегда будет вспоминать этот день, как самый счастливый в её жизни. Престон подняла взгляд на Хана.

– Я не сказала «да», – оборотень посмотрел на неё, широко раскрыв глаза, и Моника едва сдержала смешок. – Ты спрашивал меня об этом, помнишь?

– Да, но я…

– Никаких «но». Только сегодняшним утром ты сказал мне, что мы не будем принимать никаких важных решений, не посоветовавшись друг с другом, – Моника посмотрела на Джорджа, который выглядел так, будто вот-вот оторвёт все пуговицы на своём пиджаке. – Вы считаете это важным решением, Джордж?

– Да, – ответил тот ей напряжённым голосом, в котором проскальзывал смех. – Я бы сказал, что это решение одно из самых важных в вашей жизни.

– Пап, ты не помогаешь.

Хан не отрывал взгляда от своего отца, но Моника заставила его повернуться к ней.

– Думаешь, тебе нужна помощь со мной, большой мальчик?

Покачав головой, оборотень наклонился к ушку своей пары. Когда он с силой сжал её в своих объятьях, Престон поняла, что зашла слишком далеко

– Нет, мне не нужна помощь. Потому что, если ты не остановишься прямо сейчас – я сделаю так, что это станет твоим желанием, – Хан поцеловал её в губы. – Выйдешь за меня?

– Что же, конечно же. Я так рада, что ты спросил.

Свадебное волшебство вернулось, когда вместе с ними рассмеялись и остальные гости.

Это было грандиозное пиршество, и Моника понимала, что навсегда запомнит этот день. Служащие Белого Дома перестарались с подготовкой, и когда выкатили свадебный торт, Моника подумала, что ещё немного – и она лопнет.

Наряду с томатным бисквитом, здесь был и ростбиф с молодым картофелем, зелёной фасолью, ветчиной и жареным луком. Тушёная спаржа с маслом в мягких рулетах – она казалась такой нежной, воздушной. Свежие фрукты, крошечное миндальное печенье, кусочки марципана в центре в виде маленьких рождественских ёлок с крохотными конфетными тростями и яркими шариками - отлично послужили украшением стола.

Торт, однако, затмил всё. Три яруса белой глазури, украшенной в весеннем стиле. Цветы и бабочки того же клюквенного оттенка, что и её платье, вишнёвые деревья с почти что распустившимися цветками – это было изумительно. Но не это заставило её улыбнуться. По всему пирогу были расставлены фигурки пантер, что рассекали через лес и прыгали через брёвна. И заметив Маршалла и Уоррена рядом с её семьёй, Моника не удержалась, чтобы не поцеловать их в щеку.

– Мы не могли лишить чёрных кошек всего веселья. Между тем, – обняв её, произнёс Уоррен, – ты тоже часть нашей семьи, как и все остальные. Надеюсь, тебе понравилась свадьба. Хан хорошенько потрудился над ней.