Кэти С. Бартон

Хан

  Серия: Парни Боуэн, книга 2

ГЛАВА 1

Взглянув на свой задний двор, Хан увидел резвящихся на своей лужайке оленей. Мужчина долго скрывался в стенах дома, и животные, воспользовавшись этим, устроили на его собственности игровое поле. Отвернувшись от этого зрелища, оборотень почувствовал недовольство своей кошки – ей хотелось, вырвавшись на свободу, открыть на них охоту. Но Хан, сдерживая хищника внутри себя, направился в гостиную, посмотрев совсем иным взглядом на открывшийся ему по пути вид.

Его дом превратился в свинарник. Пожалуй, и пахло в нём так же. Но оборотень настолько погрузился в себя, что попросту не замечал этого. Вот почему Хан приказал своей матери держаться подальше – если бы Коррин увидела, во что превратилось это место, то задала бы ему хорошую трёпку. Но лидер группы скрывался ото всех.

Три месяца назад Уокер вместе с Кэйтлинн отправились в свой медовый месяц, и за всё это время Хан так и не покинул дом. Оборотень даже не выходил на пробежку вместе со своими братьями. Только с приходом темноты, он забирал свою почту, а после – быстро возвращался в своё укрытие. Мужчина ненавидел это, но так его шансы встретить свою пару сводились к минимуму.

Кэйтлинн – пара его брата, сказала Хану, что тот обязательно встретит свою вторую половинку, и та будет человеком. Нет, девушка не обладала даром ясновидения или что-то вроде того, но она неустанно напоминала оборотню о своих словах при каждой встрече. Хан достаточно неплохо поладил с Линн, но мужчина не собирался позволить ещё одному человеку стать членом их группы.

Телефонный звонок испугал Хана, вырвав из пучины размышлений, но мужчина решил проигнорировать свой сотовый. Скорее всего, это вновь был один из его братьев, и, по правде говоря, лидер группы был не в настроении для разговора. Он останется здесь, пока все не уяснят, что Хан Боуэн не собирается брать себе пару, и не оставят его в покое. И когда кто-то позвонил в дверь, оборотень едва ли сдержал крик – неизвестный визитёр звонил в дверь с таким упорством, словно это было частью его работы.

Открыв дверь, мужчина был готов просто зарычать гостю в лицо, когда внезапно вокруг него, в объятии, сомкнулись женские руки, а нежные губы прикоснулись к его щеке. Хан тщетно попытался оттолкнуть Кэйтлинн, но та была намного сильнее, чем выглядела. Наконец, заприметив Уокера, мужчина попросил брата утихомирить его женщину.

– Женщину, да? Думаю, в наших взаимоотношениях, мы ещё не продвинулись к тому, чтобы ты называл меня по имени. Но не важно. Я всё так же скучала по тебе.

Войдя в дом, Кэйтлинн направилась в гостиную, словно была в этом доме полноправной хозяйкой. Может, так и было. И Хан собирался позже поговорить с ней об этом.

– Почему бы и нет, чувствуй себя, как дома, – когда Уокер рассмеялся, мужчина мрачно посмотрел на него. – Это не смешно. Когда ты позвонил этим утром, я сказал тебе отвалить. В любом случае, что ты здесь делаешь?

– Ты воняешь, – Хан не сдержал рык в ответ на фразу Кэйтлинн. – И твой дом похож на общежитие. Хотя, думаю, в общежитии всё же пахнет получше. Чем ты, чёрт возьми, занимался всё это время?

– Я занимался своими делами, как, чёрт возьми, и ты в своё время. Выметайся отсюда, – мужчина вырвал из рук своей невестки коробку с хлопьями, поставив ту рядом с остальными. – Скажи мне, что тебе нужно, а потом уходи. Думаю, я совершенно ясно дал понять, что мой дом…

– Да-да-да. Это твоя собственность. И что? Нам нужно поговорить с тобой, и я не могу сделать это здесь. Нет, если ты, конечно же, хочешь, чтобы я разбавила весь декор своей блевотиной… Господи, я думала, что у тебя яйца побольше, и ты не будешь прятаться здесь, как какой-то отшельник. – Линн перешла с гостиной в кухню. – Я жду тебя.

Хан посмотрел на Уокера, что за всё время не произнёс и слова, только совершенно по-идиотски улыбался. Он не знал, то ли разбить брату нос, чтобы заставить Кэйтлинн разозлиться на него, то ли просто выставить эту парочку прочь из дома.

– Тебе лучше пойти туда. Если там обстановка вдвое хуже, чем здесь – Кэйт, скорее всего, позвонит в клининговую службу.

Осмотрев беспорядок вокруг, Хан понял, что дела на кухне всё же обстоят хуже, так что молча последовал за невесткой.

– Ага. Сегодня, если это возможно. Я заплачу Вам свыше, потому что Вам может понадобиться дополнительная помощь. Здесь всё застоялось, – когда женщина закончила разговор, Хан только и мог, что молча смотреть на неё. – Тебе должно быть стыдно за это. Что, чёрт возьми, сказала бы твоя мать?

– Ты же понимаешь, что я не позволил бы им войти, не так ли? Ты могла бы позвонить и им, сказав, чтобы не приходили. Мой дом принадлежит только мне.

В ответ на его возмущение, его невестка, улыбаясь, устроилась на стуле.

– Кэйтлинн, я не шучу с тобой.

– Знаешь, это печально. Я знаю, что ты не шутишь. Но я не могу навещать тебя пока здесь такой бардак, – Уокер вошёл в комнату, подарив свой паре очаровательную улыбку. – Тебе лучше присесть, у нас есть для тебя новости.

Хан последовал совету женщины, ведь спорить с ней – бесполезное дело, в чём Боуэн уже давно убедился. И, стоит Кэйтлинн рассказать, что всё же она от него хочет – оборотень без промедления потребует, чтобы та отозвала уборщиков, а после – обсудит чудодейственное состояние его денежного счёта.

– У нас с Уокером будет ребёнок.

Хан кивнул, и, взяв стопку посуды из рук Уокера, передал её Кэйтлинн.

– Я хотела рассказать тебе первому, а потом уже маме с папой, да и всем остальным заодно. Мы приехали сюда, потому что до нас дошли слухи, что ты и вовсе отказался покидать собственный дом.

– Я пытался всё обдумать, – Хан смутился, когда его брат, подняв бровь, показательно осмотрел комнату. – Признаю, уборки не было в моём списке.

Кэйтлинн фыркнула, а Уокер тихо хмыкнул.

– Мне кажется, что в твоём списке не было всего, что связано с чистотой. Почему бы тебе не нанять кого-то, чтобы они убрались здесь? Ты же знаешь, что у нас достаточно для этого денег, идиот.

Это заставило Хана вспомнить о банковской выписке.

– Ты положила на мой счёт деньги, и я хочу, чтобы ты сняла их обратно. И мои тоже. Я хочу, чтобы ты прекратила перечислять их мне. Я в состоянии оплачивать счета самостоятельно.

– Конечно же, – Хан подумал, что этот тон напоминает ему тот, каким разговаривают с десятилетним ребёнком. – На твоём месте, я бы не забывала, что я всё ещё в состоянии надрать тебе задницу. Сейчас я гормонально не стабильна, и ты не сказал ни слова о ребёнке. Хан, неужели ты настолько упрям, что не можешь даже порадоваться за нас?

А после Кэйтлинн Боуэн сделала то, что оборотень уж точно никак не ожидал увидеть – она расплакалась. Уокер, не моргнув и глазом, забрал из рук своей пары грязную тарелку, а после – молча обнял Линн. Хан был рад, что сидел, потому что он не был уверен, что сможет устоять на ногах.

– Ей сложно управлять своими эмоциями. Я говорил, что это пройдёт, но Кэйтлинн трудно всё ещё справится с этим.

В ответ на эти объяснения, Хан лишь кивнул.