Встав на ноги, Боуэн поправил свой член. С тех пор, как Хан почувствовал её аромат – он был дико возбуждён. Осознание того, что оборотень не прикоснётся к ней больше, едва не заставило его потерять рассудок. Она была наверху, почти обнажённая. Хан сказал Салли, что та больше не должна давать пострадавшей рубашки Марка, и потому отдал ей свою. И прежде, чем осознал, что сделал, мужчина уже почти спустился вниз.

– Проклятие!

Хан принялся расхаживать по комнате, его только что так поимели, и он просто не знал, что ему теперь делать. Оборотень вновь сверкнул глазами, подумав о том, что Кэйтлинн имела ко всему этому непосредственное отношение – не то, чтобы эта мысль впервые посетила его голову, едва ли за ним захлопнулась дверь ванной.

Мужчина понимал, что его невестка тут ни при чём, но ему нужно было кого-то обвинить. Женщина наверху была его парой, и она была грёбанным человеком. Яростно шагая по комнате, Боуэн замер, встретившись взглядом со своим отражением в зеркале. Хан выглядел безумно.

Но это ещё не всё, он позволил своей кошке вырваться на свободу – его глаза потемнели, а тело чуть увеличилось. Глубоко вдохнув носом, и выпустив воздух через рот, Хан почувствовал себя немного лучше, но всё же быстро направился в уборную, чтобы умыть холодной водой лицо и привести волосы в порядок.

– Тебя так отымели со всем этим прямо сейчас, но тебе не удастся быстро выставить её прочь.

Казалось бы, мужчина издевался над ним, и Хан плеснул водой в своё отражение. Он находился в уборной несколько секунд, раздумывая, сможет ли он немного облегчить боль в члене, позволив себе немного облегчения, но понимал, что это не поможет. Ему нужна была женщина.

Когда он вышел, Салли уже была на кухне. Она выглядела немного испуганной, и Хан попытался было улыбнуться ей, но, когда «дневная помощь» Марка отступила, лидер группы подумал, что навряд ли он сделал что-то правильно. Сев, он попытался успокоить их обоих.

– Она испугала меня. Когда ты позвонила, я думал, что это Кэйтлинн. И что она упала, навредив ребёнку, – Салли кивнула. – Когда я увидел ту незнакомку, я был настолько рад, что ошибся, но разозлился на неё и напугал тебя.

– Это Мисс Моника. Её ранили этим утром на работе. Мистер Марк привёз её сюда, чтобы никто не смог вновь причинить ей боль. Кажется, её избил её муж, – Хан кивнул.

Это было похоже на Марка – защищать всех.

– Я не хотел напугать тебя. Или её, – Хан вновь посмотрел наверх. – С ней всё в порядке? Ей нужно что-то?

– Нет. Я помогла ей одеться, и она плакала, пока не уснула. Тот мужчина, её муж, он уже причинял ей боль раньше, Мистер Хан. Ни одна женщина не должна бояться человека, принёсшего клятву любить её всю жизнь, – Салли передала ему ещё одну рубашку, и Хан натянул её. – Вы тоже испугали её. Вам следует научиться контролировать свой темперамент рядом с ней. Она не примет этого.

Хан чувствовал, что Салли права. Мисс Моника не показалась ему одной из тех, кто мог позволить людям кричать на неё. Или разговаривать, как с маленьким ребёнком. Но это было спорным вопросом, уйдёт ли он от неё. И она собиралась уехать.

После того, как покинул дом Марка, Хан направился на поиски брата. Строительная площадка была прямо у его дома, потому мужчина попросту направился прямиком туда. И к тому времени, когда он подошёл туда и увидел своих братьев, оборотень почти убедил себя, что он ошибся, и Моника не была его парой. Да, а обезьяны могут летать.

– Я только что был у тебя дома, – сказал он Марку, после того, как пожал ему руку. – Думаю, я испугал Салли. Просто хотел, чтобы ты знал.

Он не смог этого сделать. Хан планировал сказать Марку, что отправит его гостя в дом их родителей, но не сделал этого, потому что заметил замершую через дорогу Кэйтлинн. Оборотень уже было повернулся, чтобы уйти, но Марк остановил его.

– Она звонила мне.

Хан хотел сделать вид, что понятия не имеет, о чём его брат говорит, но Марка было не провести.

– Салли сказала, что позвонила тебе, когда не смогла дозвониться мне. Она рассказала, что произошло между тобой и Моникой.

– Между нами ничего не произошло. Она просто была в беде, и я помог ей добраться до кровати, – Рид подошёл к ним, и Хан понял, что был несколько громким. – Я вынес её из душа и уложил в постель. Ничего больше.

– И ты не разрешил ей носить мою рубашку.

Хан ничего не ответил Марку. Это было правдой, но сейчас он не собирался ничего объяснять брату. Мужчина собрался было уйти, но Уокер помешал ему, произнеся:

– Это она?

Стоя спиной к брату, Хан отрицательно покачал головой.

– Уверен? На тебе её запах. И, если ты всё же не пытаешься сейчас мне соврать – думаю, ты не будешь возражать, если мы с Кэйтлинн увезём её с собой в Вашингтон?

Всего миг, и Хан повалил наземь Уокера, нависнув над мужчиной, сомкнув на его горле свою крепкую хватку. Едва осознав собственный поступок, оборотень, отшатнувшись, поднялся на ноги, и, отступив, посмотрел на своих братьев.

– Я не собираюсь заявлять на неё свои права. Всё вы знаете моё мнение на этот счёт, и я повторюсь: нас с ней ничего связывать не будет. И ни один из вас не сможет заставить меня передумать, – поняв, насколько глупо звучала его речь, Хан смутился. – Я ухожу домой, и прошу оставить меня в покое. И Уокер, мне плевать. Ты можешь увезти её.

Моника проснулась поздно. Когда девушка посмотрела на часы, оказалось, что было уже давно за полночь. Стараясь двигаться медленно, чтобы не потревожить раны и не шуметь, она вновь направилась в ванную, обнаружив там новую зубную щётку и пасту на раковине. Дважды почистив зубы, Престон вернулась обратно в постель, но обнаружив на пороге комнаты пожилого мужчину, испугалась.

– Меня зовут Джордж Боуэн. Я – отец Марка. Как ты себя чувствуешь? – Она ответила, что неплохо. – Хорошо, это хорошо. Коррин, моя жена, принесла тебе кое-что поесть. Она заходила сюда около десяти раз, с тех пор, как мы приехали. У нас есть ещё немного того тушёного мяса, что ты ела раньше.

– Не хочу ждать. Не могли бы Вы сказать, где моя одежда, чтобы я могла одеться? Пожалуйста.

Мужчина кивнул в сторону столика у окна. Подойдя к указанному месту, Моника обнаружила, что её брюки были очищены, но вот рубашка оказалась чужой. Девушка посмотрела на визитёра, а тот только рассмеялся в ответ.

– Думаю, это одна из рубашек Хана. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал, так что мы нашли ту единственную, что была в доме. Нам стоит иметь немного запасов, на случай чего-то подобного.

Моника кивнула, совершенно не понимая о ком, или о чём говорит мужчина.

Вернувшись в ванную, Престон нашла в сложенной рубашке пару трусиков и носков. Девушка понятия не имела, где они достали их, но, во всяком случае, они были чище, чем те, что были у неё, так что Моника поспешно надела их. Рубашка была похожа на ту, что пострадавшая только что сменила, но больше у неё ничего не было. Ей стоило бы найти кого-то, кто сможет помочь ей с этим, или же, Моника сделает это сама.

Когда девушка вновь вышла, она была измучена, но была рада видеть, что тот мужчина уже ушёл. Выйдя сквозь открытую дверь, Моника на пару секунд замерла в коридоре, пытаясь понять, куда ей дальше идти. Двигаясь на шум чьего-то разговора, пострадавшая оказалась в ярко освещённой кухне.

Здесь был Уокер со своей женой Кэйтлинн. Марк и Джордж стояли рядом с пожилой женщиной, что задала им неплохую трёпку. Ещё двое незнакомых ей мужчин тоже были на кухне, как и тот, которого она сегодня видела. Кивнув всем, девушка посмотрела на Марка.

– Сейчас я чувствую себя намного лучше, и хотела бы попросить тебя, не мог бы ты отвезти меня в мою квартиру? Владелец сказал, что у него остались кое-какие мои вещи, и, как только я заберу их – смогу уехать, – Марк посмотрел на её сегодняшнего визитёра. – Я заплачу тебе за сегодняшние хлопоты. И тебе, Уокер.

– В этом нет необходимости, – Марк ткнул локтем мужчину. – Моника, это мои братья. Это Рид и Себастьян, а это моя мама – Коррин. С Кэйтлинн и Уокером ты уже встречалась, как и с моим отцом. А этот человек, которого ты видела сегодня, мой брат – Хан. И он очень сожалеет за произошедший инцидент.