Со второго этажа донесся жуткий кашель. Очнувшийся от мрачных мыслей Аменир, спотыкаясь, вбежал наверх и влетел в кабинет Этикоэла. Старик стоял на четвереньках и надрывно кашлял.
- Держитесь, мастер, я сбегаю за фармагиками, - сказал Кар и бросился к двери.
- Стой, - прохрипел Этикоэл, останавливая его. - Не надо, мне уже лучше.
Молодой реамант нерешительно потоптался на одном месте и, в конце концов, решил прислушаться к учителю. Он помог ему подняться и усадил на кушетку, заваленную книгами и свитками.
- Что с вами случилось? - спросил Аменир.
- Сам не видишь, что ли? - огрызнулся Тон. - Приглядись повнимательнее: лысина, седая борода, морщины, дряблая кожа. Я стар, балбес ты эдакий! Вот что со мной случилось.
С этим тяжело поспорить.
- Но еще недавно вы...
- Еще недавно я не был так стар, как сейчас, - раздраженно перебил его Этикоэл. - А через некоторое время я уже не буду так молод, как сейчас. Ты совсем глупый, да?
Меньше всего Аменир хотел сейчас выслушивать его ворчание и ругань. Каким бы мудрым наставником и могущественным реамантом Этикоэл Тон ни был, он оставался тем же стариком с очень тяжелым характером, который граничит с психопатией. Иногда становилось сложно верить, что этот человек желает создать лучший мир. Хотя, скорее всего, именно текущая реальность и сделала его таким, поэтому-то он желал избавить ее от жестокости, алчности, лживости и эгоизма.
- Если это все, что вы хотели сказать, то я пойду, - холодно произнес Аменир и направился к выходу.
- Постой, парень, - черты Этикоэла немного смягчились. - Я немного сорвался. Но и ты мог бы не задавать глупых вопросов.
Не похоже на извинение, но Кару и этого было достаточно. Все-таки он всегда быстро прощал своих обидчиков. Даже слишком быстро. Да и сложно было злиться на слабого бледного старика, вид которого говорил о том, что ему сейчас очень нелегко - он все еще морщился от боли, сиплый голос выдавал надорванное кашлем горло и измученные легкие.
- Наверное, я все же схожу за фармагиками, - решил Аменир.
- Не стоит, они не смогут мне ничем помочь, - вяло отмахнулся Этикоэл. - А у них и так проблем по горло. Вспышки эпидемии участились, фармагики видят смерти людей каждый день, но все равно стараются предотвратить их. Многие из них - самовлюбленные молокососы, считающие, что вокруг них крутится земля, однако они делают доброе дело. Не надо им отвлекаться на жалкого старика, сейчас они по-своему создают лучший мир...***
- Им не хватает материала. Безмозглые лаборанты неспособны найти даже такую мелочь.
Маной Сар остановился у огромного зеркала в коридоре дворца наместника Евы. Раздраженно одернув мантию болотного цвета, фармагик пошел дальше, продолжив негромкую беседу с самим собой.
- Да даже если в этой вонючей Еве исчезнет половина населения, никто и внимания не обратит. А они говорят - не хватает материала!
Очередное собрание Комитета снова оторвало его от важного проекта. Лаборатория, в которой работал юный фармагик Кальмин Бол, добилась наибольших успехов, но они вечно жаловались на нехватку подопытных. Некоторые лаборанты даже пытались возражать, напоминая о ценности человеческой жизни и морали.
- Мораль, жалкая жизнь какого-то там человека... Это все ерунда, нас ждет настоящий прорыв. А они боятся заплатить такую ничтожную цену за настоящую науку.
Очередной неудачный опыт вывел главу Академии из себя. Прошлые успехи начали казаться обычной случайностью, а фармагия не терпит случайностей. Подопытные мучительно умирали в лужах собственной растворяющейся плоти, их настигало удушье от заполнявшего легкие геля, сердце останавливалось от загустевшей крови, судороги выворачивали суставы и разрывали мышцы, но результат оставался все тем же.
- Этот наглец, Шеклоз Мим, намекает, что мне надо поубавить свои аппетиты. Мол, ему тяжело прикрывать столь частые пропажи людей. Кто его вообще поставил главенствовать над нами? Править должен умный, а не хитрый...
Эпидемия расползалась по Алокрии, поражая в основном мирное население страны. Но эта болезнь примитивна, особого вреда здоровью она не причиняла. Впрочем, Шеклоз был доволен - паника и отчаяние среди людей росли, а это значит, что внезапное спасение, которое дарует людям Комитет, будет более эффектным. Однако сам Маной имел на эпидемию совсем другие планы.
Фармагик мечтательно улыбался, погрузившись в свои мысли, и не заметил, как оказался перед дверьми зала, где проходило собрание. Стоящий у двери молодой стражник отсалютовал ему и сообщил:
- Все уже в сборе, мастер Маной. Ждут только вас.
- Хорошо, - фармагик собрался пройти внутрь, но замер и внимательно посмотрел на солдата. - Какой-то нездоровый у вас вид, юноша. Боюсь, как бы вас не коснулась эта жуткая эпидемия. Дождитесь меня после собрания, я вас провожу одну из наших лабораторий. Там вам помогут.
- Большое спасибо, мастер Маной, - обрадовался стражник. - А я-то и думаю, что вроде как приболел.
- Не стоит благодарности, это долг настоящего фармагика, - улыбнулся Сар. - После нашей лаборатории вы точно перестанете чувствовать себя плохо.
"Материала им не хватает, балбесам. Две фразы, и материал сам идет на опыты. Всему учить надо...", - раздраженно подумал Маной, заходя в зал заседания. На этот раз на собрании Комитета присутствовали все, включая наместника Евы Ерома По-Геори. Фармагик окинул взглядом комитов.
Скучающий Касирой Лот сидел и прикидывал, через какие интервалы времени он может наполнять свой бокал кислым вином, чтобы это не выглядело как пагубное пристрастие. Видимо, речь шла не о финансах, иначе он не имел бы столь отрешенный вид.
А вот Мирей Сил смотрел на говорящего Шеклоза исподлобья, скрестив руки на груди. Он явно не доволен политикой главы Тайной канцелярии и бездействием Комитета. Комит колоний, безусловно, хотел добиться процветания Алокрии, но путь, который избрал Шеклоз, и бесчеловечные методы шпиона выводили его из себя. Пожертвовать сотнями тысяч людей ради счастливой жизни будущих поколений - это сложно назвать справедливостью, по мнению Мирея.
Нервный Ером По-Геори елозил в своем кресле. Очевидно, наместник был раздражен тем, что его втянули в это предприятие и использовали как прикрытие для заговорщиков, да еще и считали при этом пустым местом. На самом деле, как бы Шеклоз ни провозглашал, что Алокрия неделима, и жить в ней будет единый народ - алокрийцы, на самом деле все нынешние комиты по своему происхождению были илийцами, и их пренебрежительное отношение к "марийской деревенщине" в лице Ерома замечалось с первого взгляда.
- Вы опоздали, мастер Маной, - опершись на стол, заметил Шеклоз Мим. - Уверен, у вас была уважительная причина.
- Была. У меня все причины уважительные, - с легкой улыбкой ответил фармагик.
"Буду я еще отчитываться перед каким-то выскочкой", - Маной неторопливо занял свое место за столом.
- Не сомневаюсь, - пробормотал Шеклоз. - Пожалуй, продолжим...
Главу Академии слабо интересовала политика и то, кто кого сейчас побеждает на поле боя. Во всяком случае, он делал вид, что это так, ведь от исхода гражданской войны зависили его личные планы. Поэтому Маной Сар сидел, состроив скучающую физиономию, но внимательно прислушивался к каждому слову Шеклоза. В конце концов, никакая информация не должна пройти мимо того, кто умеет ей пользоваться.
Фронт расползся вдоль всей илийско-марийской границы. Приграничные города переходили из рук королевской армии к республиканцам и обратно по нескольку раз за неделю. В центре Алокрии зияла кровоточащая рана из пепелищ городов и полей боя, заваленных трупами. Сейчас о достойном погребении никто и не мечтал. Мертвецам уже ничем не помочь, пережить бы самому этот фестиваль смерти, в котором смешались деньги, идеи, власть и десятки тысяч человеческих жизней, ставших мелкой разменной монеткой на весах противостояния Илии и Марии.
Южная провинция Алокрии, Ева, пока еще находилась вне событий гражданской войны. Она просто никому не нужна. К тому же в ней разместился нейтральный Комитет, а у короля и предводителей республики еще осталась толика здравого рассудка, чтобы не обращаться за помощью к нему. Если придавать комитам слишком большое значение, то оно за ними очень быстро закрепится. А еще одна сила в борьбе за власть не нужна никому. Раз миротворцы не способны покончить с войной, то пусть хотя бы не вмешиваются.