- Просто сделай то, что должен, парень.***

Никто не мог с уверенностью сказать, откуда взялись донкарские катакомбы и зачем они были нужны, примерно как ничего не известно и о монастыре Светоносных недалеко от Донкара. Существовали догадки, что это останки великого города древности, следы которого можно встретить и на улицах столицы Алокрии. В некоторых старых домах древние руины использовались как фундамент, вымощенные огромными булыжниками улицы до сих пор служили горожанам, катакомбы стали частью канализации. Сложно сказать, что именно произошло в забытом прошлом, почему тот город был покинут и разрушен, но современный Донкар вырос на бесконечных подземных лабиринтах своего неизвестного предшественника.

Однако каждый житель столицы знал, что приближаться к входам в катакомбы, и тем более спускаться в них очень опасно, ведь где-то во мраке коридоров древнего подземелья плотно обосновалась таинственная секта смертепоклонников.

Сектантов, которые не полностью отошли от наземной жизни, сложно отличить от простых горожан. Одевались они как все вокруг, работали и торговали, заводили семьи и детей. Но каждый из них верой и правдой служил багрово-черному владыке Нгахнаре, великому жнецу, и, когда наступала пора, они принимали его безумие и вершили свои кровавые ритуалы, увечили и убивали людей и самих себя, передавая остатки жизни в бледные руки смерти воплощенной.

Некогда инквизиция алокрийской Церкви Света провела масштабный акт веры, почти целиком зачистив донкарские катакомбы, чем нанесла смертепоклонникам огромный урон, от которого они не могли оправиться долгие годы. Но сейчас секта снова набралась сил, а инквизиторы покинули столицу, отдав ее во власть служителей смерти. Все чаще на улицах города стали находить живые алтари - сложенные из трупов и отсеченных конечностей трехгранные пирамиды с человеческий рост, увенчанные рукой без безымянного пальца. Почему именно так? А кто же их поймет, сумасшедшие же... И при этом они считали безумие ценнейшим даром Нгахнаре, багрово-черного владыки.

Некоторые коридоры катакомб заметно расширялись около подземных перекрестков, образуя таким образом просторные залы. Посреди одного из них стоял полуголый молодой человек, преклонивший колени перед четырьмя фигурами в мантиях с глухими капюшонами.

- Как ты нашел нас? - сиплым старческим голосом спросил парня один из смертепоклонников.

- Безумие Нгахнаре привело меня к вам.

- Как же тебя зовут? - вмешался второй сектант, самый низкий из четырех.

- Мое имя осталось на поверхности, здесь же я слуга Нгахнаре.

Люди в мантиях развернулись друг к другу и стали быстро перешептываться между собой. До стоящего на коленях доносились лишь обрывки их спора: "Я его не знаю, вдруг это шпион Церкви?", - "Но он отвечает на вопросы как подобает истинному служителю смерти воплощенной...", - "А кто его пригласил, откуда он знает об этом месте?", - "Может, действительно сам владыка привел его к нам?", - "Не мели чушь, владыка бы не позарился на такого тщедушного молокососа", - "Ладно, не важно, как он оказался здесь, дадим ему шанс. Только без поблажек". Все согласились с этим решением и развернулись к неофиту.

- И чего ты хочешь? - спросил сектант со старческим голосом.

- Желаю пожать обильный урожай для владыки, приобщиться к нашему общему делу во славу Нгахнаре.

Люди в мантиях одобрительно закивали и направились в один из четырех коридоров, образующих зал, предварительно жестом пригласив молодого человека следовать за ними. Неизвестно как долго они шли, однообразие мрачных сводов сводило на нет чувство времени. Внезапно сектанты остановились перед очередным темным проходом, который был завешан длинными свитками с написанными кровью символами.

- Ты готов пройти путем Умирающего, неофит?

- Мы родились, чтобы умереть. Нельзя быть неготовым принять смерть, это оскорбление владыке.

Смертепоклонник, задавший вопрос, склонился к своему невысокому товарищу и прошептал: "Он слишком точно отвечает на наши вопросы, это подозрительно!", - но тот лишь отмахнулся и достал из-под мантии широкий церемониальный нож длиной в палец и с небольшими зазубринами по бокам. Подойдя вплотную, он коротким движением вонзил его в грудь юноши, стараясь попасть как можно ближе к сердцу, но не убить.

Он упал на землю и издал протяжный стон. Его руки потянулись к ножу, который из-за специфической формы лезвия плотно засел в теле, но затем неофит замер и, валяясь на полу, громко засмеялся. Сектанты переглянулись, и их капюшоны снова закачались в одобрительных кивках.

- Поднимись, Умирающий, и ступай на встречу с владыкой, - просипел старик.

Он с трудом встал на четвереньки, а затем медленно поднялся. Неизвестно почему, но в подземельях Донкара никогда не было абсолютной темноты, словно сами стены источали бледное зеленоватое свечение. Поэтому кровь, которая сочилась из раны в груди, казалась черной в мистическом полумраке катакомб. Неофит раздвинул свитки с письменами, заслоняющими проход, и сделал несколько неуверенных шагов.

- Глубоко пырнул... - услышал он за спиной голос одного из сектантов. - Не протянет.

- Значит, такова воля владыки, - ответили ему.

В сопровождении всех четырех смертепоклонников, парень шел по коридору, скользя блуждающим взглядом по каменной кладке подземелья. Рана болела сильнее с каждым новым движением, становилось тяжело дышать. Липкая кровь текла по его телу, создавая неприятный контраст между теплом жизни и влажным холодом смерти, витающим в катакомбах.

Наконец они дошли до кучи полуразложившихся останков, в которых с трудом угадывался живой алтарь. Местами он был заботливо обновлен свежеотрубленными конечностями, но запах вокруг этой конструкции мог вывернуть неподготовленного человека наизнанку. Впрочем, даже сектанты держались рядом с ним не очень уверенно, поддерживаемые лишь близостью багрово-черного владыки, которую они ощущали в этом смраде.

- Как Нгахнаре дарует нам силу, дабы мы могли служить ему? - торжественно спросил неофита один из людей в капюшоне.

Раньше юноша еще мог их как-то различать, но слабость размывала чувства, а боль разъедала разум. Он знал, что нужно сделать в ответ на этот вопрос. Неофит подошел к живому алтарю и стал копаться в трупах и отсеченных конечностях. Найдя подходящий кусок человеческой плоти, он начал вгрызаться в нее. С короткой судорогой его рот наполнился желчью из желудка, но он сразу проглотил ее обратно, дабы не показывать слабость перед смертепоклонниками и багрово-черным владыкой. Начинающая разлагаться рука легко поддавалась молодым крепким зубам, поэтому оторвав кусок плоти, неофит попробовал жевать, но понял, что таким образом он только спровоцирует новый приступ рвоты, и просто проглотил его. Сначала он застрял где-то в горле, а потом медленно пополз по пищеводу. Во рту остался сладковатый привкус.

Ему помогли подняться на ноги, но дальше по коридору неофит должен был идти самостоятельно. Таков путь Умирающего. Несправедливая природа человеческого тела - он не чувствовал ничего, кроме куска мертвой плоти в желудке, боли и отвратительно влажного тепла липкой крови на своем теле.

"Кажется, ты все-таки задел ему сердце или еще что-нибудь важное. Еле идет, кровью весь истек, - шептались за спиной неофита сектанты. - У церемониального ножа же специальная форма, чтобы Умирающий не истек кровью, а из этого почти все соки уже вышли". Низкорослый смертепоклонник только отмахивался и твердил: "Значит, такова воля Нгахнаре. И вообще этот парень слишком подозрительный, откинется здесь - меньше риска. Давно бы уже лично преподнес его владыке, но отказывать в посвящении запрещено".

Подобные разговоры не очень сильно подбадривали едва переставляющего ноги неофита, который, однако, смог добраться до второго живого алтаря на своем пути.

- Как Нгахнаре дарует нам мудрость, дабы мы могли понять величие смерти?