Аменир пытался избавиться от повисшего в воздухе напряжения, но все было тщетно. Ранкир Мит пришел сюда с конкретной целью - узнать, жив или мертв Тиуран. Все указывало на смерть барда, и воспоминания о том, что именно он убил своего рыжего друга, подтверждались. Или все опять от него что-то скрывают и притворяются? Ведь он только что шел с Допом по улице, после того, как одолжил двум прохожим немного денег на экипаж, чтобы они не шли пешком через весь ночной город. Но так ли все было, или память снова пытается его одурачить?

"Кажется, я схожу с ума, - закралась в голову убийцы меланхоличная мысль. - Надо бы отвлечься".

- Как идет учеба? - спросил Мит, стараясь придать голосу заинтересованный тон. Получилось плохо.

- Кажется, нормально, Ранкир, - немного смущенно ответил Аменир, уставший от попыток растормошить своих молчаливых товарищей. - Правда, сейчас Академия сильно изменилась, она вся под пятой фармагиков. Даже факультет алхимии почти распущен. Все, кто мог и хотел сохранить свое место, перешли на фармагию. А реамантов глава Академии Маной Сар держит "на всякий случай". Мастер Этикоэл Тон на него много ругается, но ничего поделать не может.

- Понятно, - сказал Ранкир и, поморщившись, опустошил бокал с вином.

- Но учиться я пока еще могу, - Аменир не хотел, чтобы снова повисло неловкое молчание. - Нам удалось перевезти все важнейшие теоретические трактаты по реамантии из Донкара, поэтому я изо всех сил постигаю движения нитей мироздания, суть вещей и так далее... Мастер Этикоэл говорит, что я уже хорошо знаю теорию, но к практике не подпускает, объясняя это опасением, что я "поменяю себе мозги на дерьмо"...

- Суровый мужик, - подметил убийца, упершись пустым взглядом в стену.

- Да, он такой. Но мастер Этикоэл настоящий гений, он верит в могущество реамантии и то, что однажды она сможет изменить мир к лучшему.

Аменир замолчал, заметив, что друзья его как будто не слышали. Это даже не поминки, потому что о погибшем Тиуране вспоминал только он, но никто его не поддержал. Ранкир и Ачек, погруженные в какие-то свои мысли, просто сидели и пили местную кислятину, уставившись в пространство перед собой.

"Зря я их позвал сюда, - опечалился ученик реаманта. - За полгода мы стали такими разными. Чужими друг для друга".

- Как-то уже поздно. Мне, наверное, пора, - подрагивающим голосом произнес Аменир, вставая из-за стола. - Был рад с вами повидаться, хоть и по такому печальному поводу. Надеюсь, еще встретимся как-нибудь.

Ранкир только кивнул в ответ. Ачек, не меняясь в лице, поднял руку в прощальном жесте. На стойке трактирщика Аменир оставил деньги и направился к выходу. У двери он обернулся посмотреть на друзей, но издали они еще больше походили на незнакомцев. Ученик реаманта вздохнул и вышел на улицу.

До комплекса зданий, которые отвели Академии в Новом Крустоке, идти было совсем недалеко. Фармагики дополнительно выкупили в городе несколько домов, чтобы разместить там свои лаборатории. Из-за недавних событий их факультет можно считать практически единственным в Академии, алхимики и реаманты теперь всецело зависели от них. Хорошо хоть к Этикоэлу Тону лишний раз никто соваться не рисковал - старик известен своим крутым нравом.

Освежающий ночной ветерок, развеивая тяжесть воздуха Евы, помогал дышать идущему по улице Амениру. Он старался выбросить из головы неудачную встречу с друзьями. В конце концов, в стране происходило непонятно что, у всех куча работы, незачем отвлекаться на всякую ерунду. В Алокрии обычно говорят: "Не время для любви". Видимо, и для дружбы тоже.

"Что-то я забыл расспросить Ранкира о его жизни, - посетила Кара запоздалая мысль. - Хотя выглядел он здоровым и одет порядочно, только рукав в чем-то испачкал. Наверное, у него все хорошо".

Придумывая для себя все новые сомнительные утешения, Аменир дошел до двухэтажного сутулого домика, в котором позволили разместиться реамантам Академии. Он осторожно, стараясь не шуметь, прошел внутрь и поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, где находились жилые комнаты и кабинет Этикоэла Тона.

- Ты какого черта по коридору шатаешься? - раздался грозный голос старика за спиной ученика. - Разве ты не должен зубрить схемы Фвальс? И почему от тебя несет паленой кислятиной, которую местные по недоразумению называют вином?

- Так ночь же, учитель, - вяло ответил Аменир.

- Ночь? - удивился Этикоэл и посмотрел в окно. - Верно. Ладно, учеба на сегодня закончилась. Но это не повод ужираться этим поганым пойлом, да еще так поздно. Если решил отчаяться и пуститься по наклонной, то лучше проваливай сейчас же, чтобы я и времени своего на тратил на очередного недоучку.

- Все не так, - возразил Кар, погруженный в странную апатию смешанную с беспокойством. - Я встретился со своими старыми друзьями на поминках нашего общего товарища, но... Все так сильно изменилось. Они совсем другие, я их не узнал.

Этикоэл внимательно посмотрел на Аменира, стоящего перед ним с опущенной головой. "Друзья. Роскошь для человека науки. Он уязвим, его дружеские связи могут навредить делу, - подумал старик. - Но я вижу, что они отдаляются друг от друга. Это хоть и печально, но правильно".

- Когда ты пришел поступать на факультет реамантии, - произнес Этикоэл, опершись на стену рядом со своим учеником. - Ты сказал, что хотел бы изменить мир к лучшему. Как ты думаешь, твоим друзьям есть место в лучшем мире?

- Я вижу, что они несчастливы, хоть и убеждают себя в обратном. Разве в лучшем мире есть место несчастью и самообману? Сомневаюсь, - задумчиво сказал Кар и, подойдя к небольшому окну, взглянул на серо-коричневый пейзаж города. - Мы всегда имели свои личные причуды, но картина будущего была для нас понятна и светла. За прошедшие полгода наша жестокая реальность изуродовала моих друзей, и она доберется до всех рано или поздно.

- И ты способен пожертвовать своими друзьями ради лучшего мира?

- Только если будет необходимо, - не слишком уверенно ответил Аменир. - Они бы поступили так же. Это хоть и печально, но правильно.

Ученик реаманта стоял спиной к своему учителю и не видел глубокой тени сомнений на лице старика. "На что же он способен в действительности?"

Во время вступительного испытания Кар продемонстрировал огромную мощь своей внутренней энергии изменения реальности, а после этого изучал теоретические основы реамантии не жалея себя. Но что, если в нем сейчас говорят эмоции? Впрочем, рискнуть стоит.

- А ты можешь изменить мир? - спросил Этикоэл тоном, не терпящим уклончивых ответов.

- Да. Человек может сделать все, что способен представить.

Хорошая поговорка. Морщины на лице Этикоэла немного разгладились, сомнения сменило присущее старику меланхоличное раздражение.

- Тогда пошли за мной, - сказал Тон и потащил Аменира за собой. - Надоело с тобой возиться как с маленьким, настало время истинной реамантии. Может быть, хоть угробишь себя побыстрее, и у меня мороки меньше будет.

Этикоэл не слишком вежливо втолкнул ученика в свой кабинет и стал рыться в ящике стола, разбрасывая вокруг какие-то бумаги и предметы, природа которых не имела ничего общего с настоящей реальностью. Впрочем, что еще можно было найти в личных вещах реаманта?

- Ага, вот он, - сказал старик и с победоносным видом показал ученику кубик со сторонами размером в половину ногтя. - Обычно алхимический куб реамантии вживляется ученикам на втором году обучения. Но раз ты уже вдоль и поперек изучил всю теорию на несколько лет вперед, то можно сделать это сейчас.

- Я стану настоящим реамантом? - ошарашено спросил Аменир.

- Конечно, нет. Если свинопасу выдать корону, то он станет королем? Дальше учиться будешь, уже на практике с кубом. Только не поменяй себе мозги на дерьмо с его помощью.

- Да, вы уже говорили эту шутку...

- Шутку? - Этикоэл многозначительно приподнял бровь. - Ладно, пусть будет шутка. Ладонь сюда на стол положи.