Аменир понял, что сейчас состоится очередной прорыв обороны. Однако его ожидания все же не оправдались. Тварь успела атаковать еще один раз, покалечив двух человек, которые не смогли уйти в сторону из-за плотного строя, но во время следующего замаха перед ней внезапно вырос сам Шеклоз. Чудовище было очень быстрым, но глава Тайной канцелярии превзошел его. Серией стремительных ударов коротким клинком в место соединения гигантских рук и тела шпион перерезал нечто необходимое для движения, и чудовище стало заложником собственных кулаков, которые упали назад него, так и оставив последний замах незавершенным. Оглядевшись по сторонам, Мим убедился, что сейчас ему ничто не угрожает, и принялся методично вырезать обездвиженному порождению ветров голову, напоминающую какой-то бугристый нарост с заплывшими глазами и сползшими набок носом и ртом.

Конечно, для многих ирреальных созданий такие условности, как наличие или отсутствие головы, зачастую никак не сказывались на том подобии жизни, которое им даровал купол, но все же осторожность лишней не бывает. Способ борьбы с монстрами был предельно прост, но в то же время смертельно опасен: если у твари есть конечности - отсекай и подрубай, если имеются глаза - выкалывай, свисает раздутый живот - вскрывай, где-то на теле прилипла голова или что-то похожее на нее - руби, круши, сворачивай. В идеале чудовищ стоило расчленять на мелкие кусочки или хотя бы разрубать пополам, благо их тела были почему-то очень податливы даже такой дрянной стали, из какой ковали оружие для городской стражи Нового Крустока.

"Мастеру Шеклозу нельзя так рисковать своей жизнью, на нем держится весь план по уничтожению купола...", - подумал Аменир, хотя особого беспокойства за шпиона юноша не испытывал - Мим уже доказал, что убить его не так-то просто, недаром он занимал должность главы Тайной канцелярии. К слову, агенты Шеклоза тоже не теряли времени даром. Но сейчас на поле боя мелькали тени лишь тех из них, кто изначально шел в западном авангарде отряда Комитета - общим счетом шестеро человек, считая двух смертепоклонников. Агенты, прикрывавшие всю дорогу основные силы с севера и юга, так и не показались. Скорее всего, они сдерживали потоки чудовищ, сражаясь с ними в ирреальной чаще вокруг купола, готовые до конца своей жизни следовать приказу главы Тайной канцелярии. Мим умел выбирать людей.

Несмотря на то, что Ачек, будучи лидером секты, больше привык повелевать другими приспешниками Нгахнаре, он все же не растерял боевую сноровку и ловко орудовал кинжалом, внося свой вклад в избавление от пустых смертей. В конце концов, багрово-черный владыка желал именно этого - единственно истинное должно быть очищено от мерзкой скверны. Поэтому По-Тоно рассекал изуродованную плоть, рубил оплавленные шеи, когтистые лапы и шипастые отростки, кромсал на мелкие кусочки вывороченные наружу органы, которые вряд ли выполняли какие-либо функции в телах чудовищ. Иными словами, он пытался даровать заслуженную погибель несчастным людям, которые не смогли обрести священную смерть и обратились в уродливые экспонаты самого кошмарного анатомического театра в мире.

Уму непостижимо, какие ужасы способен оживить загадочный купол, вторгшийся в реальность. Да, мир никогда не был идеален, для многих он вообще оборачивался настоящим адом, но ведь всему был предел. Однако ирреальные ветры стерли все возможные границы и породили хаос, который размывал реальность и мелкими песчинками уносил ее в бурлящую бездну. Аменир видел это и чувствовал. Безобразные существа, невозможные смерти, изуродованная природа, искаженное пространство - скоро от всего настоящего останутся лишь жалкие огрызки, обмылки, щепки и обрывки. Мечты о лучшем мире осыпались прахом, медленно оседающим на темно-фиолетовую пыль под ногами реаманта.

- Чего стоишь тут грустный-грустный, а?

Кар вздрогнул от неожиданности, услышав бодрый голос Тормуны, которая стояла у него за спиной и с любопытством рассматривала куб из-за плеча реаманта. А он даже не заметил, как опять зачем-то высвободил его из ладони.

- Что ты здесь делаешь? - спросил Аменир. - Ты разве не должна быть рядом с Ачеком?

- С ним скучно, - сектантка обиженно надула губки. - Он меня постоянно оберегает, туда, мол, не ходи, сюда не ходи, стой тут, бей того... Мелкой надоело. Сам, небось, от пустых смертей избавляется, а мне не дает! И ведь даже на доводы принцессы не обратил внимания! А она марийка, понимаешь? Марийка! И он мариец. Они поженятся и у них будут дети. А он меня не пускает драться с уродцами-уродцами!

- Просто Ачек заботится о тебе. Видимо, ты ему очень дорога, - смущенно пробормотал реамант.

- Дорога-а-а? - задумчиво протянула Тормуна. - Насколько дорога, если деньгами? Нет, я в деньгах ничего не понимаю... В шагах! Насколько я ему дорога, если мерить шагами?

Юноша задумался над ее словами. Он прекрасно понимал, что диалог получался каким-то очень странным, постепенно перерастающим в размеренный бред. А если вспомнить, что позади них ирреальной энергией полыхал купол, а впереди смешались в кровавой неразберихе люди, чудовища и мертвецы, то беседа реаманта и смертепоклонницы становилась слишком... какой? Аменир так и не смог придумать подходящее определение или просто не хотел вникать в ситуацию. Честно говоря, в разговоре с Аной он тоже не находил никакого смысла, но все же зачем-то ответил:

- Двадцать... три.

- Двадцать три шага? Это много-много? Мелкой хватит на жизнь? Принцесса На-Резка будет жить в достатке?

- Наверное.

- Решено! - заявила щуплая сектантка и воодушевленно взмахнула кинжалом, едва не распоров Амениру бок. - Я продам себя Ачеку, а потом ограблю Мелкую и выкуплюсь! Ой, что-то не так... Я продам Ачека и выкуплю у себя Мелкую, чтобы продать... Нет, опять...

В дребезжащем воздухе пронеслось эхо истошного вопля, явно принадлежащего человеку. Крики ужаса, яростные возгласы, стоны раненых и хрип умирающих доносился со всех сторон, но конкретно в этом случае было что-то особенное - Аменир понял, что вопля еще не было, хотя он прекрасно его слышал. Похоже, ирреальное сводило его с ума. Быть может, тогда он сможет на равных пообщаться с Тормуной...

- Скажи, Аменир... Тебя ведь Амениром зовут?

В голосе сектантки что-то изменилось. И внешне она стала выглядеть намного старше, когда с ее лица исчезла широкая улыбка, а безумный блеск в глазах померк. "Она так несчастна...", - подумал реамант, проникшись к ней малопонятной ему симпатией.

- Да, - спохватившись, ответил он.

Тормуна очень сильно хотела что-то спросить у него, но продолжала молчать, все глубже погружаясь в редкое для нее настоящее чувство - печаль. Наконец она спокойно улыбнулась и негромко сказала:

- Ничего. Так, глупость какая-то в голову пришла. Не обращай внимания.

В следующее мгновение Ана стремительно побежала в самую гущу схватки, оставив недоумевающего Аменира позади.

- Девочка просто беспокоится за того парня, с которым они постоянно вместе ходят, - меланхолично произнес Демид, до сих пор сидящий рядом с Коваленуапой. - Она хотела спросить тебя, справитесь ли вы с куполом. От этого ведь зависят и их жизни.

- С чего вы так решили?

- Не знаю, - лениво пожал плечами фасилиец.

Несмотря на подобное объяснение, у Аменира почему-то совершенно не возникло сомнений в словах моряка. Но тогда почему Тормуна убежала? Неужели реальный мир для этой щупленькой девчушки так ужасен, что она боится всего связанного с ним? В том числе и своих последних настоящих чувств - печали и... любви.

"О чем я, вообще, думаю?", - Аменир нервно бегал глазами по спинам солдат Комитета. Они то и дело исчезали из виду, падали в потяжелевшую от крови пыль, сминались под уродливой массой наседающих со всех сторон чудовищ, но места павших бойцов тут же занимали их товарищи по оружию, которые продолжали сражаться с монстрами, стоя прямо на истерзанных телах своих соратников. Реамант вспомнил старую присказку, употребляемую всеми алокрийцами по любому поводу и даже без него - просто каждый вкладывал в нее свой собственный смысл.