- Такого раньше не было, - пробормотал глава Тайной канцелярии, стараясь отвлечься от окружающего хаоса, чтобы хоть как-то снизить болезненное давление на разум. - Мы точно сможем добраться до купола невредимыми?
- Наверное, - неопределенно ответил Аменир, уверенно шагнув в омерзительную массу жизни какой-то семьи. - Думаю, реальность повела себя так в ответ на мои действия. Отойдем подальше от той поляны - станет немного проще.
- Я ничего не пойму, если ты будешь объяснять? - Шеклоз скорее утверждал, а не спрашивал.
- Скорее всего, - согласился реамант. - Я и сам мало что понимаю. У меня есть лишь догадки, но лучше вам о них не знать...
Если реальность действительно ответила подобным образом на появление той сферы, сотворенной Амениром, то это могло значить лишь одно - так сработал защитный механизм. Действия реаманта привнесли в этот мир еще больше хаоса, но ткань мироздания постоянно стремилась к порядку. Получается, саморегуляция реальности начала работать, частично приспособившись к относительно привычному безумию. Действительность начала принимать то, что не смогла восстановить или уничтожить...
- Тем, кто ушел вперед, ничто не угрожает? - спросил Шеклоз.
Аменир тяжело вздохнул.
- К сожалению, если я прав, то мы стали паразитами для настоящей реальности. Сейчас нам всем угрожает... все. Мне кажется, что наслаивающееся пространство для нас не самая большая проблема - вскоре сюда со всех окрестностей стянутся порождения ирреальных ветров. Опасность возрастает, а времени остается все меньше.
- Но уничтожение купола должно положить этому конец.
Глава Тайной канцелярии посмотрел на реаманта, рассчитывая на подтверждение своего достаточно оптимистичного предположения. Но Аменир лишь неопределенно кивнул. Может быть, это вообще было непроизвольное движение.
- Значит, нам надо спешить, - подвел итог Шеклоз, так и не дождавшись какой-либо реакции.
Хотелось бы верить в лучшее, но, судя по всему, ирреальное становилось новой реальностью. В новом мире не найдется места людям, как и всему, что раньше было нормальным. Однако Аменир верил, что все еще можно исправить, ведь рано или поздно ткань мироздания должна вернуться в прежнее состояние. Увы, одной лишь веры недостаточно.
Шеклоз не заметил, как они покинули чащу слипшихся существований, а воспоминания о ней улетучились из его головы, облегчив страдания измученного рассудка. Какую бы долгую жизнь он ни прожил, его тело имело все присущие человеку слабости. Впрочем, если бы не они, то Мим давно бы уже покончил с собой или сошел с ума. Провалы в памяти давали ему шансы начать все с нуля. Вопрос в том, многое ли он терял после обнуления своей жизни?
Непрозрачно-светлая ночь напрочь лишала чувства времени - одновременно казалось, что прошла целая вечность и несколько минут, прежде чем реамант и шпион наконец-то смогли догнать арьергард отряда Комитета. Солдаты, считавшие себя практически покойниками, сначала обрадовались возвращению Аменира и Шеклоза, со смертью которых они тоже уже смирились, но затем как-то быстро приуныли. Оказывается, пока глава Тайной канцелярии отсутствовал, к основным силам вернулись его агенты с крайне неприятными донесениями - со всех сторон к отряду приближались порождения ирреальных ветров.
- Твои догадки оказались верны, - заметил Шеклоз, обращаясь к реаманту.
- Не могу сказать, что меня это радует, - вздохнул Аменир. - Остается лишь надеяться, что они верны полностью и все когда-нибудь вернется в прежнее русло...
К ним подошел Мирей, который выглядел отдохнувшим и злым. Мысли в его голове перестали прижигать друг друга каленым железом в бесконечной круговой поруке, но порядка там больше не стало. Комита колоний это не слишком сильно беспокоило - он просто решил не думать, доверившись чутью и действию. От себя Сил требовал только две вещи - спасти Алокрию и покарать Шеклоза.
- Что с фармагулами? - хмуро спросил Мирей. - Как вы выжили?
- Что за тон? Я думал, что ты обрадуешься возможности убить меня своими руками, - улыбнулся шпион.
Комит колоний скрипнул зубами.
- Нам повезло, - поспешил вмешаться Аменир. - Мне удалось обмануть их небольшим трюком и увести подальше от отряда.
- Хорошо.
По интонации Сила сложно было понять его истинное расположение духа, но в глазах комита отчетливо читалось: "Небольшой трюк. На большее вы, реаманты и не способны, вечно всякими глупостями занимаетесь. Смог заморочить фармагулам протухшие мозги и думает, что его тут боготворить за спасение будут. Мальчишка..."
- Ты уже слышал, что нас окружили чудовища? - спросил у Шеклоза Мирей.
- Скорее, не окружили, а зажали в клещи, - ответил глава Тайной канцелярии. - Путь к куполу пока еще свободен.
- С чего ты взял?
- Вернулись только те агенты, которые несли дозор к северу и югу от отряда. На востоке, как вам известно, их не было. Остается только запад. Смерть своих людей я исключаю, тем более среди них находится Ачек и его прыткая подруга, поэтому можно заключить, что на западе нет такой угрозы, с которой не справились бы шестеро бойцов Тайной канцелярии.
- Ты слишком высокого мнения о своих подчиненных, - буркнул комит колоний.
- И они его оправдывают.
Шеклоз улыбался так широко, что его щеки готовы были порваться. Весьма пугающее зрелище, но Мирей не отвел взгляда, продолжая сурово смотреть на своего противника и успокаивать себя скорой расправой над ним. Добро ведь должно побеждать зло, в конце-то концов. Иначе бы детям не забивали это в голову с самого рождения.
- Нам нельзя медлить, - напомнил Аменир, встряв в напряженный разговор. - Если мы действительно в клещах, как говорит мастер Шеклоз, то следует как можно скорее оказаться у купола. Вы ведь не забыли, зачем мы здесь, уважаемые комиты?
Хмыкнув, глава Тайной канцелярии развернулся и пошел к своим людям, которые держались обособленно от остальных членов отряда Комитета. Мирей проводил его испепеляющим взглядом, а затем взглянул на юного реаманта, на сей раз не скрывая неприязнь. Комит колоний чуял, что у Аменира и Шеклоза есть что-то общее, какой-то секрет.
- Выдвигаемся! - скомандовал Мирей.
Он раздраженно сплюнул куда-то в сторону, но так, чтобы Кар понял, что плевок адресован именно ему. Так, спася жизни ста шестидесяти семи человек, реамант лишился доверия из-за предполагаемого сговора с Шеклозом. Аменира трясло от обиды, но комит колоний уже отправился к золотистому зареву на западе, подгоняя меланхоличных солдат. Юноша не мог опуститься до выкриков в спину. Да и не осмелился бы...
- Выжил, значит, - пробормотал малознакомый голос за спиной реаманта.
Аменир обернулся и увидел Демида, который вел за руку спящую на ходу дикарку. В глазах однорукого фасилийца безмятежной гладью расплывалось смиренное уныние, но откуда-то из глубин его души пытался пробиться крохотный лучик надежды, теряющийся в тумане недоверия и ожидания скорой гибели.
- Коваленуапа сказала, что ты освободил их, - продолжил Демид, кивнув в сторону, откуда пришли Аменир и Шеклоз. - Это хорошее дело.
- Как она об этом узнала?
Бывший первый помощник капитана посмотрел на стоящую рядом Коваленуапу, которая размеренно покачивалась с закрытыми глазами и едва слышно что-то бормотала на непонятном языке.
- Они кричали, - пожал плечами Демид и повернулся к Амениру, чтобы снова окунуть его в пустой взгляд героя поневоле. - Ты ведь не так прост, не правда ли?
- Возможно, - неуверенно ответил реамант.
Кару начало казаться, что каждый проходящий мимо человек считал своим долгом поставить его в какое-то неловкое положение, обидеть или сказать какую-нибудь малопонятную фразу. Аменир не умел быть фигурой, на которую окружающие обращают свое внимание. Он ведь просто делает то, что должен, и старается поступать правильно. Чего еще хотят от него все эти люди?
- Тогда сделай так, чтобы их смерть не была напрасной.
- Чья смерть?
Вместо ответа Демид взял впавшую в транс Коваленуапу за руку и пошел вперед, оставив растерянного Аменира думать, что и кого именно имел в виду моряк. "О чем я и говорил", - вздохнул реамант. Побоявшись снова впасть в задумчивость, он прогнал лишние мысли, странным образом плодящиеся в его голове на ровном месте, и отправился следом за отрядом Комитета. Там, на западе, их всех ждала судьба, купающаяся в грязном золоте мистического сияния купола. Достаточно смелый и очень глупый поступок - мучить ожиданием столь капризную девушку.