- Позволь подвести небольшой итог, - задумчиво произнес глава Тайной канцелярии. - Комитету надо найти шамана из какого-то дикарского племени и постараться уговорить его принять участие в ликвидации угрозы всему миру, о которой они догадываются, но, по сути, ничего не знают. При этом дикари могут быть настроены агрессивно, потому что, повторюсь, они ничего не знают. И не факт, что они согласятся пойти на действо, которое может противоречить их культу. Пока все верно?
- Да.
- Дальше, - размеренно продолжил Шеклоз. - Пока Бахирон со своим авангардом и твои слуги прикрывают нас от нападок чудовищ и безумцев, мы должны все вместе подобраться к куполу, и там уже шаман начнет призывать поток душ мертвецов на меня, а я в свою очередь буду направлять их против энергии купола. При этом мы не знаем, сможет ли король и сектанты сдерживать врагов достаточно долго, удастся ли нам подобраться к куполу так, чтобы нас не сдуло его ветрами, получится ли у шамана призвать души, которые, кстати, могут убить меня, и, в конце концов, мы не уверены, что нам вообще удастся прорваться к ядру, с которым прямо на месте в ужасных условиях будут разбираться реаманты, давно заявившие, что они не способны ничего сделать с куполом. Все верно?
- Да.
- И в целом ключевой момент твоего плана звучит так: "Мы надуем купол, он лопнет, а там придумаем что-нибудь".
- Приблизительно.
Глава Тайной канцелярии издал протяжный стон.
- Если ты сказал все, что хотел, то позволишь немного критики в адрес твоего плана? - Мим дождался согласного кивка Нгахнаре и, откашлявшись, продолжил, стараясь сдерживать эмоции. - Буду краток. Это невероятно глупо. Трудоемкое осуществление, сомнительные изначальные данные, абсурдные предположения, огромный риск для жизни, нелепые надежды, туманные перспективы и минимальный шанс на успех! И все это под плотным покровом неизвестности.
- Но ведь может сработать, - небрежно возразил владыка.
- Ну... может.
Дорога упрямо толкала задумавшегося комита вперед, видимо, спутав его с мертвецом. Впрочем, очень скоро это может стать горькой действительностью. И угораздило же прожить несколько эпох, чтобы так нелепо сгинуть, участвуя в идиотском плане по спасению мира... Какая глупость.
- Мне придется рассказать Комитету, кто я на самом деле, - пробормотал Шеклоз.
- Лучше повремени с этим до поры, - порекомендовал Нгахнаре. - Не раскрывай своей главной роли, не стоит пугать смертных раньше времени. Прикончат тебя еще ненароком.
- Это они могут, - согласился шпион, вспомнив Мирея Сила, который и без всяких откровений жаждал убить его.
В расщелинах между камнями мостовой начали попадаться пожухлые травинки увядающего сада у дворца наместника Евы. Нарастающий гул уведомил Мима, что сейчас он окажется в реальном мире. Даже как-то жалко возвращаться в уродливый настоящий мир из преисполненного вечным покоем пути Умирающего.
- Я еще не согласился, - заметил Шеклоз, ловя взглядом расплывающийся багрово-черный силуэт.
- У тебя все равно нет выбора, - голос Нгахнаре доносился откуда-то из глубины удаляющегося мрака. - Хочешь сохранить свою любимую Алокрию - изволь быть готовым пожертвовать не только чужими жизнями, но и своей.
- Ты смог предсказать появление купола, - комиту пришлось напрягать голосовые связки, чтобы перекричать нарастающий шум столкновения с реальностью. - Скажи, нас ждет успех или поражение?
- Знаешь главную черту пророчеств? - засмеялся владыка. - Они не обязаны сбываться, Шеклзамхе.
Глава Тайной канцелярии собрался как следует выругаться, но поперхнулся, вдохнув затхлый воздух Нового Крустока. Его снова окружал привычный увядающий сад с деревьями, печально опустившими ветви, потертыми скамейками и примятой мертвой травой. Прикрываясь облаком пыли, где-то вверху висело тусклое солнце и безжалостно нагоняло духоту и прогревало смрад городских улиц, чтобы сделать жизнь в Еве еще более отвратительной.
Шеклоз Мим сверкнул хищным оскалом своей улыбки. Как бы то ни было, это его страна, и он не позволит какой-то ошибке природы разрушить мечту о лучшем будущем для Алокрии.
Распахнув двери зала заседания Комитета, шпион решительно подошел к исцарапанному столу в центре и поочередно вгляделся в лица всех присутствующих. Мертвый Наторд, которого, кажется, никто не замечал, сидел на своем месте, опираясь на рукоятку вонзенного в голову кинжала. Слегка опьяневший Касирой Лот лениво перекатывал пустую бутылку вина по столу, прислушиваясь к одному ему понятной мелодии раздражающего шума. Маной Сар мысленно повторял бесконечные эксперименты в своих лабораториях, выверяя и совершенствуя формулы. Мирей Сил нервно стучал пальцами по столешнице и мечтал о будущем, когда сможет выдвинуть обвинения в адрес изменников и лично казнить их. Вспотевший Ером По-Геори почти слился с креслом, погрузившись в транс обреченности, но страх и обязательства перед алокрийской короной упрямо возвращали его в кошмарную реальность. Вернувшийся с факультета реамантии Аменир о чем-то размышлял, но Мим слишком плохо знал юношу, чтобы судить о его мыслях и настроении.
"Надо к нему повнимательнее присмотреться, - подумал шпион. - Этикоэл Тон слишком стар, и если план Нгахнаре сработает хотя бы наполовину, то разбираться с предполагаемым ядром придется именно этому юноше. Может, реаманты не так бесполезны, как принято считать?.."
Все присутствующие в зале повернули головы в сторону главы Тайной канцелярии, ожидая его слова. Малейший проблеск надежды вдохновит их на борьбу, но сомнения, которые обязательно возникнут из-за нелепости решения, предложенного багрово-черным владыкой, могут окончательно их раздавить. Но Нгахнаре прав - выбора нет.
- У меня появился план, - объявил Шеклоз Мим. - И он вам не понравится.
Глава 4
Путь до Нового Крустока занял неделю, несмотря на то, что "Отважная куртизанка" отошла от него совсем недалеко. Южное море как будто взбунтовалось против маленького корабля, отгоняя его от берегов Евы сильными восточными ветрами и течением. И если подобные капризы природы морякам доводилось встречать достаточно часто, то загустевшая вода стала для них полной неожиданностью. Команде Кристофа Тридия пришлось сильно постараться настроить должным образом систему прямых и косых парусов, чтобы выбраться из коварной морской ловушки, оставляя за собой неровную борозду на водной глади.
По прибытии в город, капитан "Отважной куртизанки" тут же передал отчет Мирею Силу, настаивая на немедленном прочтении. Комит колоний скривился, но поддался на уговоры наглого фасилийца. Будучи большую часть своей жизни неграмотным моряком, Мирею пришлось учиться читать, когда он уже стал адмиралом алокрийского флота, но чтение до сих пор вызывало у него ряд трудностей и душевные страдания человека, привыкшего держать в руке штурвал и саблю, а не бумагу и перо. Напряженно разбирая каракули Кристофа, у которого алокрийский не был родным языком, он прочитал все от начала и до конца.
- Этого следовало ожидать, - задумчиво пробормотал тогда Мирей и, повернувшись к Тридию, приказал. - "Отважной куртизанке" не выходить из порта до особого распоряжения.
Несколько дней Кристоф находился в подавленном состоянии, заливая в себя кислое вино, пока оно не пойдет рвотной пеной изо рта, и пытаясь найти утешение в пропитанной потом кровати знакомой проститутки. Он подумал, что Мирей Сил, прочитав подробный отчет, усомнился в здравом рассудке или честности капитана и решил задержать его до дальнейших разбирательств. В конце концов, погибло несколько матросов. Отчаявшийся фасилиец был готов поставить крест на своей службе, и каждое утро он приходил к морю, прощаясь с бескрайней водяной пустыней. Но вскоре выяснилось, что не только "Отважная куртизанка" застряла в порту на неопределенное время. Корабли прибывали, вставали на якоря и больше не отправлялись в плавания, а все объяснения со стороны комита колоний ограничивались одной фразой: "Мы не знаем, чего ждать от моря".