Бездна выглядела странно. Она то вспыхивала желтыми лучами, то виделась загадочным рисунком из цветов и птиц. Она принимала форму лиц знакомых людей, кажется, это была Мао и Тора с ошеломленным и растерянным лицом. Она плакала на меня солью слез, и родниковой водой, касалась нежными бархатистыми пальчиками и шелковистыми прядями волос. Щекотно ластилась зелеными травинками, она была прекрасной — моя бездна.

— Лиля…

Что это, черт возьми? Я схожу с ума? Нет-нет уже так сказать… а голос просто глюк.

— Лиля! — что-то холодное обожгло щеку.

— Лежачих не бить, — вяло отмахнулась я, но теперь меня с удвоенной силой затеребили. Я попробовала приоткрыть глаза, но яркое солнце ослепило.

— Ты жива! Я так волновалась, еще бы день и ты… — женский голос, такой знакомый, сорвался на истерический шепот, — ты! Глупая, безответственная девчонка. Мы с ног сбились, разыскивая тебя. Как я переживала, ты же не понимаешь, что натворила!

До меня медленно доходило, точнее я просто начала приходить в себя, но легче от осознания себя живой, не стало. Просто я узнала голос Мао…Мао принцессы, сестры гада ползучего, старого чешуйчатого ящера, чтоб он плевком подавился. Мао, которой я нагрубила, которую вдобавок обидела, и подвела, которая сейчас спасла мою жалкую жизнь.

Приставив руку ко лбу козырьком, открыла глаза. Мао сидела рядом растрепанная, с красными от слез глазами. Я отвела от ее бледного личика взгляд, и невольно залюбовалась бесконечным зеленым полем, что расстилалось до самого горизонта. Солнце стояло в зените, ярко слепило глаза белым жарким светом. Я протянула к слепому кругляшку ладонь, лучи прошли сквозь пальцы золотым песком, мне казалось, будто он втекает в темнеющие под кожей вены. И дальше гонит живительное тепло прямо к средоточию всей жизни к тому спутанному клубку некогда горевших алым нитей. Теперь же на месте полыхавшего костра лежала неровная кучка остывших серых углей, но свет он оживлял его. Серебристый пепел светлел, а внутри медленно разгорался еще нежный и бледный розовый огонек жизни.

— Феникс… — ахнула Мао, но ее голос слышался тихо, словно она стояла далеко от меня. Я оторвала взгляд от кончиков пальцев, и посмотрела на Мао, но вокруг, насколько хватало взгляда, виднелось бескрайнее голубое небо. Смех застрял где-то между небом и землей, я закусила нижнюю губу и посмотрела вниз. Поле перестало быть бесконечным с одной стороны его подпирал лес, около кусочка примятой травы сидела бледная Мао, в нескольких метрах от нее, замерев неподвижной статуей стоял незнакомый мужчина, Джи кажется. А я, я парила в воздухе…

— Мао?

— Феникс…

— Мао, что мне делать? — осипшим голосом спросила я. Принцесса суетливо поднялась на ноги, встряхнула руками, потерла виски тонкими пальцами и подняла на меня полные слез глаза.

— Я не знаю…

Вот не пойму как это делается, и точно закончу жизнь мало аппетитным пятнышком на траве, а так хочется еще немного пожить. Так прочь панику, о чем я думала до того как заметила свое окрыленное состояние? Ага, костер… а теперь свет, убегающий из вен и…

Трава зашелестела по платью, рук коснулись тонкие травинки. Все, теперь можно выдохнуть.

— Ох, ты! — взвизгнула я, глядя, как по ладоням пляшут язычки золотистого пламени.

— Тише, — кто-то перехватил мои пылающие руки, — сделай вдох и втяни огонь обратно.

Голос звучал успокаивающе, и одновременно настраивал на серьезный лад. Я действительно перестала трепыхаться, паника улетучилась. Сделать вдох? Легко! Воздух ушел глубоко в легкие, разворачивая их до предела, а огонь потек внутрь скрываясь под кожей. Меня моментально попустило, причем в прямом смысле — я разревелась, как последняя истеричка. Напряжение всех прошедших дней, немыслимая усталость, неожиданная встреча с Мао, нелепый полет.

Меня обняли чьи-то заботливые руки, а я слепо потянулась к источнику утешения, уткнувшись в приятно пахнущую ткань. Какое-то знакомое тревожное чувство прокатилось по коже, слезы высохли моментально. Чуть помедлив, я отстранилась. Странные бледно-зеленые глаза внимательно следили за мной. Это был тот самый охранник Мао, виски закололо от вновь накатившего ощущения.

Да что со мной такое! Я мотнула головой и отползла от чересчур настойчивого внимания мужчины, оглянулась на Мао. Она улыбалась, в голове тут же мелькнула мысль, что не к добру все это.

— Кто-нибудь объяснит мне, что значат эти ваши улыбки, пристальные взгляды и еще это! — я взмахнула руками, демонстрируя свои ладони.

— То и значит, — спокойно ответила Мао, отворачиваясь от меня, — энергетической подпитки не было, а при непосредственном контакте с источником энергии, появились излишки. Огонь, парение в воздухе…

Принцесса разволновалась больше меня самой, она быстро подошла ко мне, схватила за руку и потянула в сторону леса. Странное поведение Мао озадачило меня, я невольно оглянулась назад. Джи тонкий как струна, напряженно смотрел нам в след, а мне все больше казалось, что я знаю все это какой-то бредовый фарс.

А Мао все шла и шла дальше.

— Мао! — тишина в ответ, — Мао!

— Подожди, — сквозь зубы процедила она. Я послушалась, замолчала до тех пока мы не отошли на приличное расстояние от охранника принцессы. Мао посмотрела на меня с жалостью и легким недоверием. Она избегала моего взгляда и упорно молчала.

— Лиля, я должна тебе сказать, что не могу отпустить тебя, — она замялась, ее пальцы мяли в руках тонкую ленту небесно-голубого цвета, — Дракон убьет меня! Но я знаю одно, ты не права, думая, что мой брат чудовище, он просто…

Мао остановилась на полуслове, ее взгляд остекленел. По моей спине прошла волна знакомых гадких щупалец, в горле пересохло. Мао закрыла лицо руками и бешено замотала головой, я бросилась к ней, но чья-то сильная рука перехватила меня за талию, резко вздергивая вверх. Мгновение полета, и я сижу на лошади, глупо хлопаю глазами, смотря на быстро удаляющуюся согнувшуюся пополам фигурку принцессы и Джи с взведенным арбалетом в руках. Он нажимает на курок, стрела легким росчерком летит вслед за мной, вслед за тем, кто сидит позади меня, крепко прижимая к себе. Она летит в спину того, что я ненавижу больше всего на свете. Лети смерть, лети!

Лошадь спотыкается от бешеной скачки, но не падает, направление движения меняется, а смерть ей все равно кого сворачивать, кого ровнять с землей. Смерть со стальным наконечником вспарывает грудь, легко пробивает легкое, кровь быстро как пробившийся из глубины родник наполняется внутри меня, вытесняя воздух. Вдохнуть не получается, я кашляю, роняя на грудь кровавую пену. Чувствую, что теперь мне уж точно не вернуться, а смерть мне ласково шепчет:

— Потерпи, скоро все закончится, — в груди разрастается нестерпимый жар, кашель обдирает горло, на грани сознания чувствую неприятный, но знакомый до боли запах, кажется, я снова горю.

Двуликий

Феникс в мир приходящий извне приносит с собой перемены. Иногда, для того чтобы сдвинуть точку прогресса, иногда чтобы уравнять шансы природы в борьбе с агрессорами, но чаще он призывается для поддержания власти. И всегда, как бы не были чисты помыслы Феникса, он становился лишь пешкой в руках сильных мира сего.