И сразу воздух наполнил нечеловеческий вой и скрежет рвущегося металла.

Сколько это продолжалось, Йохим не знал. В воздухе лишь кружилось месиво из кусков машин и частей человеческих тел.

А потом все стихло. Прилегающее пространство было залито кровью, завалено кровавыми ошметками. Разбросанные куски искореженного металла также ничем не напоминали стоявшие здесь несколько минут назад сверкавшие чистотой и свежестью автомобили. В воздухе еще раздавался свист и причмокивания Бича, а уже наступала тишина. Лишь мелкий красный туман сочился в воздухе, оседая красными каплями на листьях деревьев, на цветках, на их одежде. Йохим был близок к обмороку. Ему казалось, что Бич довольно урчит, облизывая себя и приводя в порядок. Его кольца с тихим шелестом сплетались опять в узоры, ложась на листы книги. Рукоять опять стала мягкой, отлегла от ладони Йохима, опять превратилась в основание Бича и заняла свое привычное место на первой странице книги.

Книга захлопнулась, щелкая застежкой, и опять уютно устроилась подмышкой у Йохима. Он попытался с отвращением сбросить ее на землю, однако не тут-то было. Книга держалась как приклеенная. Йохима забили судороги, и он начал вопить что-то нечленораздельное.

От прикосновения Ахмеда ему стало едва ли не хуже.

— Перестаньте орать. Садитесь в машину, и поехали.

И, действительно, вся эта вакханалия, еще минуту назад творившаяся вокруг, их старенького такси не коснулось.

— Никуда я не поеду!

— Хорошо. Вы слышите, сюда уже мчатся полицейские нескольких участков сразу.

— Вот и хорошо!

— Чем же это хорошо? Что они увидят? Три трупа в доме, и месиво на улице, которое вряд ли смог бы устроить и мифический Фредди Крюгер. Чем вы будете это объяснять? Что это сделал некий Бич Ангела, который находится, господа, вот в этой странной книге? Любой суд присяжных признает вас, господин Стринг, в убийстве с отягчающими обстоятельствами и даст вам, как минимум, пожизненное заключение. Вы долго и безуспешно будете пытаться доказать, что это сделали не вы. Но вам никто не поверит. До той минуты, когда Бич не сочтет, что лично вам грозит смертельная опасность (а я думаю, что именно по этому принципу он и действует). И вот тогда либо полицейский участок, либо заседание суда, либо здание тюрьмы он превратит в крошево, и то, что произошло здесь, покажется детскими игрушками. Ваш страх включит механизм действия, и весь мир захлебнется в потоках крови.

— Но… почему я?

— В этом нам еще предстоит разобраться. С древними Артефактами надо быть весьма осторожными. А пока садитесь в машину, и делаем отсюда побыстрее ноги.

— Зачем вам я? Забирайте эту книгу и уезжайте!

— Не так все просто. Бич не хочет ехать без вас.

— Это неправда!

— Тогда попробуйте положить книгу на сиденье и выйти из машины… Ну, что, не получается? Так что садитесь, у нас почти не осталось времени.

Они не спеша удалялись от места происшествия. Вопли полицейских сирен постепенно стихали сзади.

На соседней улице Ахмед остановился возле старенького «Паккарда», пересел в него, велев сделать то же самое и Йохиму, и двинулся дальше.

Только после этого он достал мобильник, быстро с кем-то переговорил и повернулся к Йохиму.

— Господин Стринг, местное отделение братства в курсе, что только что произошло. С этого момента они берут вас и Артефакт под защиту и обеспечат вашу доставку в надлежащее место.

— Но я не хочу никуда ехать!

— Теперь это от вас не зависит. Все поступки сейчас определяет Артефакт.

Немного помолчали.

— Кто были те люди, возле дома?

— Предполагаю, из секретных спецслужб.

— А в доме?

— Наши соперники, из другого братства.

— Но ведь они не отступят, ни те, ни другие.

— Совершенно верно.

— Погибнет много людей!

— Вы предлагаете прокладывать себе дорогу с помощью Артефакта?

— Как вы можете такое говорить?

— Тогда нам остается вверить свои судьбы воинам нашего братства, их верности и непоколебимости.

Они меняли много машин, частных самолетов, шли с караванами по горным тропам. Погоня где-то незримо присутствовала все время сзади. Иногда в отдалении вдруг вспыхивали ожесточенные и кратковременные бои. Стринг ни о чем не спрашивал. Он уже стал забывать о своей прежней жизни.

Книга подмышкой постоянно держала его в напряжении, наполняя иногда чувством первобытного ужаса. Только во время сна книга позволяла себе поменять место, обычно устроившись в изголовье.

Лишь однажды Йохиму пришлось применить Артефакт. Причем, сознательно. Единственный проходимый перевал был блокирован, по-видимому, отрядом специального назначения. Поэтому пройти его у них не было никакой возможности, несмотря на наличие нескольких отрядов братства. И стоять на месте было нельзя — погоня отставала лишь на один день пути.

— Господин Стринг, вы должны освободить перевал.

— Но я не знаю, как это сделать.

— Пробуйте. Бич признает только вас.

Йохим открыл книгу и долго смотрел на ворсистую плеть. Несколько раз протягивал руку и каждый раз отдергивал. Наконец, коснулся плети. Прежний ворсистый верх, мягко ласкающий кожу. И — ничего.

Он попробовал подцепить ногтем плеть, как когда-то раньше, и опять почувствовал легкий укол. На пальце выступила капелька крови, которую ворсинка впитала в себя.

И сразу же Бич стал меняться. По нему прошла волна, древние письмена заискрились. Основание Бича отделилось от страницы и легко легло в ладонь Йохима, обретя твердость рукояти.

Плети Бича вздрогнули, и, выходя со страниц книги, тонким жгутом взмывали в небо, выписывая круги и спирали.

Стринг поймал внимательный и восхищенный взгляд Ахмеда и повернулся к перевалу. Он вытянул руку, и больше ничего ему делать не пришлось.

Бич удлинялся и летел вперед, пока не достиг перевала. Там его светящийся конец-жало вспыхнул яркой звездой и обрушился вниз.

Даже на таком расстоянии был слышен гул разлетавшихся камней. На самом перевале бушевал огненный вихрь — ничему живому там не могло быть места.

— Хватит.

Это Ахмед коснулся плеча Стринга. Тот вздрогнул и сжал рукоять. Опять раздалось знакомое шипение, и тонкий хлыст с красной бахромой, продолжающей впитывать кровь, стал укладываться на отведенные страницы книги, принимая прежние узоры и завитки. Ахмед как-то странно посмотрел на Стринга и неожиданно склонил голову.

— Ты чего?

— Завтра все расскажу, что понял. Сегодня надо уходить через перевал.

Они шли по хрустящей под ногами щебенке, в которую превратил горную дорогу Бич Ангела. Все камни были покрыты бурыми пятнами. Местами попадались лохмотья мяса. Стринга почему-то перестало мутить от их вида.

Отряд прикрытия также следовал молча: там шли ко всему привыкшие бойцы братства.

Когда перевал остался позади, Ахмед остановил группу.

— Господин Стринг, перевал надо закрыть. Иначе нам никогда не избавиться от погони. Там еще достаточно крови, чтобы насытить Бич.

— Что это значит?

— Да вы уже и сами начали это понимать. Бичу нужна живая кровь. Он ей питается. Вот видите, вы уже не вздрагиваете при этом слове. Значит, сами все поняли… Сейчас на перевал взойдет первая группа погони.

— Я должен их убить?

— Убиваете не вы — Бич. Для него это — пища. Но вы входите в зависимость. Кстати, почему, Бич подчинился только вам? Вы это хотели знать?

— Да.

— Помните ту каплю крови, когда вы первый раз укололись о Бич? Он ее впитал — и она совпала с тем составом крови, которым обладал Хозяин Бича.

— …

— Не надо ничего мямлить. Вы — не Хозяин, вы — Слуга Бича. Вы — потомок того, кто когда-то по приказу Хозяина пускал его в ход. Для этого нужно было опознавание — капля крови. Бич ее получил.

— И что дальше?

— Не зарывайтесь. Скажите, в последний раз, когда мы чистили перевал, что вы почувствовали?

— Вы знаете, это было странное чувство. Что-то вроде удовольствия, морального удовлетворения, чувство радости, победы. Кроме того, я испытывал прилив сил…