Сказав это, она ушла в свою комнату и села у окна. Во дворе Самра и Гор стали играть в прятки, счастливый смех малыша долетал до девушки как из другого мира, в котором все, кроме неё дружны.
— Кхм — тихо раздалось за её спиной.
Лиза резко повернулась к двери и увидела там Арчибальда.
— Простите, что без стука, но если Урсула услышит, что мы общаемся, то станет ещё злее — заговорщицким шёпотом сказал он.
— Почему Гор стал вдруг таким отчуждённым, я его обидела? — задала она вопрос, который крутился в голове, когда учёный вошел.
— Он обижается на всякого, кто вводит меня в задумчивость, как произошло во время нашей беседы прошлой ночью. Я в такие минуты ни на что не реагирую, а он считает, что расстраиваюсь. Я скажу ему, чтобы не дулся. — Улыбаясь, прошептал Арчи. — Вы пойдёте завтракать?
— Нет, спасибо. Что из моих слов вас так поразило? Надеюсь, это не из-за моей нецарственности — с иронией прошептала Лиза.
— Нет, ваша царственность не нуждается в атрибутах, она уже заключена в вас — эту фразу он сказал уже нормальным голосом и снова обжёг Елизавету взглядом. — Только, боюсь, не натворила ли Урсула чего-нибудь непоправимого, у неё сложный характер, хотя она и добра, но всё интерпретирует по своему, надумывает себе обид и тяготеет к мести. Надеюсь, она не навредит никому, в том числе и себе.
— Ну, уж о ней точно не стоит беспокоиться, скорее она весь этот Мир по клочкам разнесёт. Она просто всех ненавидит за то, что ей здесь стало скучно. Зачем она меня приковала?
— Не знаю, но постараюсь выяснить. Только, очень вас прошу — не горячитесь, тогда я смогу всё у неё узнать и помочь вам, а если её раздражать, то добиться чего-либо от Урсулы будет невозможно.
— Я попробую, спасибо.
Арчибальд поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь. Через некоторое время смех на улице стих, а на лестнице послышались шаги. Веда вошла без стука и с привычной ухмылкой встала в проёме, насмешливо глядя на Лизу.
— Сказочная принцесса откажется от добровольного заточения и спустится к завтраку самостоятельно или мне придётся тащить Её Высочество? — издевательским тоном спросила она.
— Не стоит утруждаться, моё высочество уже по горло сыто этой башней и смена мест едва ли сможет это скрасить.
— И, тем не менее, из соображений гуманности, я вынуждена проследить, чтобы моя пленница хорошо питалась. Хотя бы за это меня нельзя будет судить. — Последнее прозвучало вполне серьёзно. Урсула примирительно протянула Лизе руку. В животе у девушки предательски заурчало и ей ничего не оставалось, кроме как взять протянутую ладонь и последовать за взбалмошной ведой. Самра в этот раз тоже сидела за общим столом рядом с Гором. Все были веселы и встретили девушек, которые вошли, держась за руки, радостными возгласами. Завтрак прошёл так, словно в этой столовой собралась любящая семья.
Елизавету на весь день освободили от всех забот в награду за предыдущие дни, когда она помогала Самре. Сегодня она была предоставлена самой себе и решила прогуляться по окрестностям, благо цепь позволяла ей отойти от башни на приличное расстояние, чтобы забыть о ней, а местный ландшафт не изобиловал корягами и прочими помехами.
Глава 15. Раскол.
Фьела гудела от новой находки: тела глав гильдий были найдены в Долине Тумана. Двенадцать тел развешенных за ноги на деревьях неподалеку от Башни Ведьмы. Тринадцатым трупом была веда Катарина, пропавшая без вести несколько дней назад. Девушка отпросилась у подруг, желая помочь Госпоже Ведьме, и уехала в столицу, следом за Марго и Кармиллой. Сейчас она сидела прямо под трупом главы гильдии ювелиров. Их обнаружили веды, когда ранним утром отправились в Башню, чтобы проверить всё ли украдено и не оставил ли преступник каких-нибудь улик.
В городе царила паника, вечером намечались новые похороны, а Совет хранил молчание. Командировка министра информации в народных устах превратилась в побег, а наступающую осень многие считали началом очередного межсезонья, так как претендентка скорее всего тоже мертва, а новую ждать слишком долго, чтобы нынешнее поколение ещё смогло увидеть яркие краски Мира. О невозможности отправиться за новой королевой никто ещё не проведал.
Совет же заседал с тех самых пор, как веды вернулись во дворец и доложили о своей находке. Страх перед Долиной парализовал новобранцев, хотя никто из них не мог быть тенью, но зато все они были суевернее любой тени. Гвардейцы наоборот состояли на две третьих из теней, но рвались выполнить долг, не веря в возможность сгинуть в тумане. Рисковать же ими, да ещё усугублять панику исчезновениями, никто не хотел. Какое-то время пришлось тратить на отбор кандидатов и за телами отправились уже тогда, когда в зале Совета Терхенетар схлестнулась с Вёльфом и Илореном. На её стороне не было в этот раз никого, а министры хранили злорадное молчание. Тщеславие Терхенетар было так велико, что она не заметила, как умудрилась всех отстранить от себя. Даже веды в последние сотни лет предпочитали держаться вдали от Госпожи Ведьмы, в Гирфентейне. Но сегодня был тот день, когда она знала, что права, права как никогда прежде за все тысячелетия своей жизни. Сегодня она боролась за всех против кого-то невидимого, кто сводил её Мир с ума, прямо на старческих глазах, а слушать её больше никто не хотел.
— Хорошо, Генрих. Давайте позовём сюда вед, и пусть они тоже принимают участие в Совете…
— Нет! — рявкнул Илорен — Больше ни одной из этих лицемерных лгуний я не потерплю рядом с собой нигде, кроме похорон.
Все с удивлением посмотрели на него, а король продолжал:
— Магнус и Анна были введены в заблуждение Урсулой, которая многократно нарушала правила, Башню обокрала тоже веда. Веды знают все тайные ходы в городе и именно в одном из них исчезает претендентка, а сегодня они случайно находят трупы глав гильдий, а рядом с ними очередную веду и уверен она причастна ко всему этому. По мне, так этот список более чем достаточен, чтобы перестать сомневаться в ком наши проблемы.
— Илорен, опомнись…
— Нет, Терхенетар, ты опомнись. Когда ты видела их последний раз всех вместе до вчерашнего дня? Когда ты по душам беседовала с ними? Ты уже давно не знаешь этих девушек и не можешь ручаться за них. Я настаиваю на том, чтобы взять их под домашний арест и допросить. Уверен, что большинство из оставшихся не имеют никакого отношения к происходящему, но кто-то готовил весь этот кошмар не один день и это не простые жители и даже не аристократы, это тот, кто «ведает» и ты это знаешь, но пытаешься не замечать.
— Хорошо, — опускаясь на свой стул, севшим после спора голосом, сказала ведьма — допроси вед, но не казни никого, прошу тебя, это же безумие.
Вёльф сел рядом с Госпожой Ведьмой, взял её руку и произнёс, стараясь говорить как можно мягче:
— Мы не можем оставить поведение этих людей без наказания, даже длительное заточение не может служить для них достаточной мерой. Они затевали смуту и не раскаялись. Если мы этого не сделаем, то это будет самой непростительной слабостью, которую мы совершили. Завтра же все станут жить по своим правилам, а, судя по тому, что происходит, это будут намного более кровавые правила, чем те, которые сейчас предлагаем мы.
— Как только первая голова слетит с плеч по вашему приказу, это место перестанет быть Миром, а станет банкой с пауками, которые первым делом сожрут всех нас, а потом примутся друг за друга. Оставьте всё как есть и ваши руки хотя бы будут не запятнаны кровью.
Илорен и премьер переглянулись за её спиной, она почувствовала единство присутствующих против себя. Шаманке захотелось стащить это проклятое дряхлое тело, как жестокий карнавальный костюм, даже если придётся распарывать его ножом прямо на себе. Терхенетар встала и усмехнулась тому, что ещё недавно её так радовала солидарность Генриха и Илорена, а теперь они говорят с ней как с впавшей в маразм дурой, с мнением которой можно не считаться. Госпожа Ведьма пошла к выходу, но у двери резко повернулась и выражение лиц, которые она увидела, ясно говорили о том, что её уход уже давно ожидается и, мягко говоря, ударом ни для кого не станет.