Поиск нужных слов был нелегким. Мне понадобилось несколько минут, чтобы привести мысли в порядок, прежде чем я смогла говорить:

- Он психовал? - Она кивнула. - Ломал вещи? Из-за этого? - Еще один кивок. - Я люблю его, вы знаете. Это не как любовь к щенку или подростковая любовь. Я знаю, каково это быть с кем-то, потому что это легко, - я позволила этому предложению повиснуть на мгновение. - Быть с Колтоном не просто. Это тяжело. Это работа. Но если я думаю о жизни до него и жизни с ним... Борьба и работа стоит всего этого.

Она начала плакать. Серьезно, сильно плакать. И я не могла успокоить ее.

- Я уверяю тебя, что любовь ни для кого не бывает легка. Нигде.

- Вы правы. Но если бы мне пришлось выбирать между тем, как называют глупые люди, нормальной жизнью и жизнью с Колтоном, я бы каждый раз выбирала Колтона, - без лишних слов я встала и положила картину на пол, осторожно открывая ее, и убирая бумагу прочь. - Я бы села в самолет, чтобы полететь с ним, если бы мне дали шанс. Провела свой первый год колледжа, путешествуя и находясь с ним. Я бы сделала все это. Если бы мне только дали шанс.

Ее молчание прерывалось лишь небольшими всхлипами.

Но я едва слышала их.

Потому что уставилась на картину Колтона.

С картины он сам смотрел на меня. Его положение тела было изображено на картине таким образом, что передавало его печаль. Его серьезное лицо.

Там, округляя каждый угол, цветные мазки перекрывали друг друга, и несли слова: «Я Люблю Тебя» снова и снова, и снова...

Порождая фон для его разбитого сердца. И моего.

- Он дома? - спросила я, когда встала на ноги, спотыкаясь о свои шнурки в спешке.

- Да.

Она задолжала мне время с ним, прежде чем он уехал.

И она знала это.

Я наблюдала, как она искала ключи в кармане, но к тому времени, как она нашла их, я была уже у двери.

Я не нуждалась в них. У меня был собственный способ, чтобы войти в дом.

Глава 17

Я беспокоилась из-за того, как он отреагирует, если я снова залезу к нему в окно спустя недели, которые мы провели порознь.

Одной части меня было любопытно, явилась ли я одной из причин из его кризисов. Другая размышляла, не преувеличивала ли Шейла все лишь только для того, чтобы я пошла к нему.

По дороге к нему я позвонила Харпер, и у нас состоялся приблизительно следующий разговор:

- Его мать приходила...

- Я ненавижу ее.

- Она не хотела, чтобы это произошло. Она просила его рассказать сначала мне.

- Хмм…. Ладно. Я оставлю за собой право пересмотреть свою ненависть немного позже.

- Он нарисовал мне картину, изобразил на ней самого себя. И повсюду было написано «Я Люблю Тебя».

- Серьезно?

- Да. Сейчас я еду туда.

- Позвони мне позже.

Я даже не удосужилась припарковать свою машину на другой стороне дороги.

Уже подступали сумерки, и я знала, что мистер Нили был трудоголиком, поэтому работал допоздна.

И хотя я могла постучаться в дверь, но ощущалось все так, что я должна была в последний раз забраться по решетке.

Я так и сделала, со стучащим сердцем в ушах и трясущимися руками от тревоги, которая накрывала меня с головой.

Но в момент, когда я проверила щеколду, и поняла, что окно по-прежнему было не заперто, мои глаза непроизвольно наполнились слезами, и мне пришлось перевести дыхание и глубоко вздохнуть, прежде чем пролезть туда.

Мне интересно, было ли оно открыто все время, и он не думал об этом?... Или он проверял его каждую ночь, чтобы увидеть, что оно все еще было не заперто, просто на случай, если я приду?

В любом случае... Это заставляло меня чувствовать себя ужасно.

Я ввалилась в комнату практически на ощупь, уповая на Господа, что не сломаю себе ничего, когда пыталась распутать руки и ноги, зацепившиеся за подоконник.

Когда я выпрямилась, то поняла, что комната рисования была практически пустой.

Все было убрано.

Этот казалось неправильным. Странным. Я никогда не видела комнату такой прежде.

Хотя, конечно, раньше Колтон не бросал меня.

После того, как я настраивала себя в течение нескольких секунд, я медленно пошла к двери и первое, на что упал мой взгляд в коридоре – его комната, из которой лилась мягкая музыку, заполняя пространство.

Я обратила внимание на освещение в его комнате, заметна была его тень, которая то появлялась, то исчезала вместе с его шагами.

Туда и обратно. Готовясь к отъезду.

Или он просто ходил?

Не беспокоясь больше о времени, я прокралась к его открытой двери и встала там, наблюдая за тем, как он двигался туда, а затем обратно.

Его взгляд был опущен, в то время как руки тянулись к чему-то, затем он замирал, а после повторял это движение снова и снова.

Он казался очень расстроенным.

Я осторожно постучала по облицовке дверного проема, задержав дыхание в момент, когда он резко повернулся и уставился на меня.

Просто смотрел. Без слов.

- Привет, - тихо сказала я ему.

Его реакция удивила меня.

В мгновение ока он рванул вперед, обернув руки вокруг моей талии, прижал меня к стене и, уткнувшись лицом в мою шею, глубоко вздохнул, при этом практически выдавив весь воздух их моих легких.

- Ничего не работает, - начал он, его руки поглаживали меня, в то время как он попытался снова: - Я пытаюсь…. И пытаюсь…. Но ничего не работает. Я не могу сосредоточится. Я не могу... Не могу.

- Мне жаль…, - мне пришлось мысленно одернуть себя. - Я извиняюсь, что не пришла увидеться раньше.

- Ты была расстроена. Я причинил тебе боль. Должно быть что-то произошло, почему ты держишься от меня подальше. Верно?

Его нос был под моим ухом, и я отчаянно боролась с очередным потоком слез, потому что он не в полной мере все осознавал.

Все, что я знала, так это то, что он мог повторить слова Шейлы.

- Ты уезжаешь.

Его тело застыло, он медленно отстранился от меня и опустил глаза, разглядывая свои ботинки.

- Ты бы хотела, чтобы я остался?

- Нет! - Это была ложь. Но не вся. - Это... Такая... Отличная возможность для тебя. Тебе… Тебе стоит поехать, - на короткое мгновение его глаза встретились с моими, -Но пока тебя не будет, я буду очень сильно скучать.

Он слегка кивнул.

- Твоя мама привезла твой подарок на мой день рождения. Он прекрасен. Спасибо.

Грустная улыбка пересекла его рот:

- Я хотел, чтобы у тебя был я.

Боль в моем сердце выросла в тысячу раз.

- Я знаю, - моя ладонь прижалась к его щеке.

- Это было очень содержательно. Как и слова, которые ты написал...

Именно тогда его глаза встретились с моими.

Я до сих пор не уверена в том, что он увидел в этот момент, но мне казалось, что он смотрел и в мою душу.

- Я нарисовал правду, Лили.

Мое сердце замерло на миг.

- Да... Я люблю тебя. Мне стоило сказать тебе это раньше. Я знаю, что это значит, - когда он сказал это, у меня появилось чувство, словно эти слова вышли из его рта сами по себе, и это было почти болезненно. Его лицо исказилось, когда они сорвались с его губ, а брови сошлись на переносице. - Эта пустота здесь, внутри меня, - он положил мою руку на свою грудь, - значит, что я люблю тебя. Когда тебя здесь нет, я не могу сосредоточиться. Это слишком громко... Но мое сердцебиение успокаивается, когда ты рядом.

Под моей ладонью странный ритм биения его сердца был более очевидным, чем я когда-либо замечала прежде.

- Я мечтаю о тебе. И мне не нравится, когда я не могу говорить с тобой, видеть тебя или прикасаться, - его глаза снова нашли мои. - Это любовь.

Всхлип вырвался из моей груди, в то время как он с задумчивым выражением лица размышлял над этим.

- Да, так и есть, - кивнул он, словно придя к какому-то решению, - Моя любовь огорчает тебя?

Его взгляд окутал меня ощущением заботы.

- Нет, я не огорчена, что ты любишь меня.