После того, как все ушли, а дождь почти прекратился, я предложила Колтону прогуляться.

Честно говоря, я просто хотела побыть с ним наедине в его день рождения, и получить то, что я могла.

Мы пошли вниз по улице, рука об руку, идя в тишине по тротуару, в то время как становилось темнее.

И вдруг меня осенило, что его день рождения подразумевал в наших отношениях:

- Теперь мы ровесники, - я рассмеялась и сильнее сжала его руку.

- Это тебя беспокоит? - спросил он, наклоняя голову в очень милой манере.

Я покачала головой:

- Нет. Просто мы теперь одного возраста.

- Технически, ты все еще старше меня на несколько месяцев... - начал он, но я оборвала его, игриво сжав его плечо.

- Меня не волнует это технически. Мы одногодки. Не спорь.

Со временем это стало легче.

Он все еще был тем, кто воспринимал все буквально, и всегда будет таким, но если бы я изложила свою историю достаточно хорошо и дословно, то он бы, думаю, посмеялся.

Мы дошли до края леса, и я прислонилась к старому огромному дереву с густыми листьями, с которых капали капли дождя на мою голову.

Но наблюдение за Колтоном в лунном свете не причиняло никакого дискомфорта, и казалось таким незначительным, что в какой-то момент я просто перестала обращать внимание на все это.

Я прошептала ему на ухо, что люблю его, и сказала «С Днем Рождения», обещая, что в следующий раз будет лучше. И еще в следующий.

Я целовала его до тех пор, пока луна, как мне показалось, не начала ревновать.

Затем случилось все сразу - и лунный свет исчез, и с неба на нас обрушился проливной дождь.

Забудьте о том, что я была расстроена, что капли капали с листьев дерева.

Я была как утонувшая крыса и истерически хохотала, в то время как дождь лил как из ведра.

Когда молния сверкнула над головой, за ней последовали раскаты грома, настолько громкие, что земля затряслась под ногами.

Я мельком увидела на лице Колтона то выражение лица, которое было у него много лет назад в тот день, когда я впервые пришла к нему домой, чтобы «понянчиться» с ним.

На этот раз он не затыкал уши. Вместо этого он схватил меня за руку и побежал, перепрыгивая через лужи, в сторону дома.

Я любила те воспоминания.

Возможно, любила больше остальных моих воспоминаний о нас.

Лето почти закончилось, и я была так сосредоточена, что должно быть не обращала внимания ни на что.

Потому что когда я теперь оглядываюсь назад, то думаю, что там были небольшие подсказки.

Надеюсь, что они были.

Миссис Нили позвонила и попросила меня пригласить мою семью на ужин к ним домой.

Это было короткое извещение, которое было очень неожиданным.

Но она была так счастлива, уговаривая меня также привести наших друзей.

Теперь это больше не казалось странным приглашать их.

В любом случае, я пришла вместе с родителями.

Мне едва хватило времени, чтобы положить вещи в шкаф, прежде чем приехала Харпер и припарковалась в дальнем углу двора, где когда-то стояли качели.

И в том, как миссис Нили постоянно прерывала наш с ней разговор, постоянно передвигаясь по двору дома, я не заметила ничего необычного.

А стоило бы.

Знаете ли, удовлетворенная безмятежность... Приводит к слепоте.

Позже я выяснила, что у Шейлы и Колтона была новость для нас.

Как тогда, когда он получил работу в музее, и через нее я узнала, что он должен был сам об этом сообщить. Всем.

Это была фирменная новость. Менее чем за двадцать четыре часа.

Новость, которая проделала бы дыру в моей груди и заставила мою жизнь пошатнуться, как недоделанный карточный домик.

Он выглядел довольным.

А почему нет?

На самом деле, он был достаточно совершенен.

Я не могла спорить.

И он обращался прямо ко мне, когда впервые сказал это вслух.

Шейла собрала нас вокруг, одновременно подталкивая Колтона рассказать все. Ее улыбка была такой заразительной. Она была горда. Сияла от того, как далеко он продвинулся.

Она стояла рядом со мной и сжимала мои плечи:

- Он попросил вас собраться, чтобы сказать всем сразу.

Его отец стоял рядом с моими родителями, и его практически распирало от радости.

Мои мама и папа были вероятно так же смущены, как и я.

И, хотя я стояла в толпе людей, которых любила и которым верила, я никогда не чувствовала себя более одинокой, чем в именно в этот момент.

Колтон, такой счастливый и гордый, широко улыбается, и на мгновение опустил взгляд, прежде чем поднять его, и сказал так просто, как мог только он:

- Мне предложили стажировку в музее Англии.

В этот момент мое сердце умерло.

Выпало прямо из моей груди на ярко зеленую траву под моими ногами, в то время как я уставилась на него, онемевшая от шока.

- Я сяду на самолет и улечу из страны тринадцатого августа в девять часов вечера, - еще одна улыбка, радостные аплодисменты и поздравления толпы.

Но только не от меня.

Не от меня и моих родителей.

Возможно, еще и не от Харпер.

Я не совсем все помню потому, что в голове был сильный туман.

Воспоминания, пока они не слишком стары, сложно определить, потому что они нереальны, понимаете?

- Младший куратор будет сопровождать его. О нем хорошо позаботятся, - сказала Шейла так, будто это было самой очевидной вещью в мире, и это не мое сердце разбилось рядом с ней.

Я уронила чашку на пол, липкая жидкость вылилась на мои пальцы.

И я думаю, именно тогда толпа начала затихать.

- Что насчет школы?- мои руки дрожали так сильно, что я у меня даже не получалось унять эту дрожь.

Мы говорили об этом.

Я не уезжала так далеко.

В конце концов мы говорили о переводе в один и тот же колледж. Мы говорили о будущем...

Он посмотрел на меня таким выражением лица, которое медленно убивало меня изнутри.

Таким искренним.

Открытым.

- Я буду учиться за границей.

Именно тогда я потеряла всякое подобие контроля, моя голова упала на грудь, и я начала плакать так сильно, что из-за слез не могла разглядеть, что происходит вокруг меня.

- Ты бросаешь меня?

Я почувствовала, как чьи-то руки коснулись меня. Коснулись в надежде утешить.

Мои родители.

Возможно даже Харпер, но я не была уверена, потому что не позволила этому длиться долго.

Вместо этого я, оттолкнув их всех, не дав даже шанса Колтону сказать последнее слово, побежала через двор в дом, чтобы сбежать через входную дверь.

Глава 16

Тогда я поняла.

Все было кончено.

Не было никакого способа быть с Колтоном, если мы не были на самом деле вместе.

Реальность того, насколько наши отношения зависят от физического контакта и постоянной непосредственной близости, обрушилась на меня, как тонна кирпичей, в то время как я выскочила на подъездную дорогу к дому, а следом и на тротуар.

У нас были планы пойти в университет, чтобы быть рядом, так что это не было бы проблемой.

У нас были общие планы.

Мне нужно время, чтобы подумать.

Чтобы очистить разум.

Я могла слышать голоса наших матерей, зовущих меня. Я слышала голос отца.

Я знала по звуку преследующих меня шагов, что они принадлежат Харпер.

Но они не были теми людьми, которых я хотела бы видеть следующими за мной по улице.

Я хотела, чтобы это был Колтон.

Но с этого момента он больше не принадлежал мне.

Через пару недель он будет в другой стране. Процветая и делая то, что он хотел больше всего в жизни.

Возможно, наши отношения дали ему эту уверенность.

Он собирался стать стажером и рисовать в Англии. Он будет жить той невероятной жизнью, о которой мечтали его родители. Из-за этих изменений в его размеренной жизни он будет в порядке, потому что это связано с его страстью. Его главной любовью.