Люди в ужасе наблюдали за разломом и свернувшейся перед ним сколопендрой с огромными крыльями, кто-то дико испугался, кто-то впал в ступор, а кто-то наоборот обрадовался, что «это» на их стороне.

Каждое мое слово резонировало переливами на теле «Охотника Пустоты»:

– «Я не желаю больше быть частью этой глупой войны… Но, я прослежу, чтобы твоя жертва не пропала зря… «Хранители Бездны» позаботятся о твоих детях… Стань единым с бесконечность и пусть она станет частью тебя…» – с этими словами я вложил клинок обратно, как только раздался характерный звук полного схождения ножен, время остановилось, а пространство проломилось под напором энергии. Зрачок ока «Охотника Пустоты» засиял венами света и расширился, раздался вопль, пронизывающий саму ткань бытия, вопль, перекликающийся с каждой душой и каждым воспоминанием, он стал финальным штрихом разрушения реальности вокруг. Сияние почти бескрайнего креста осветило космос всюду, куда могло добраться. Врата Гарма выстрелили.

Над рубкой пронесся луч энергии, шириной в сотню километров, он сошелся с лучами огня воспоминаний и холода реальности, создавая кольца света каждые несколько километров своего хода. Десница темного бога мгновенно переломила баланс, начав постепенно сдвигать центр столкновения ближе к планете.

Вросшая в родину землян, словно колоссальный сорняк, тварь, изо всех сил пыталась сосредоточить внимание не желающих умирать душ на контроле луча, но увидев длань смерти, они затихли, все больше их сущностей смотрело на приближающегося палача, продавливающего свою гильотину ближе к ним.

Прошлое, будущее и настоящее, смешались словно миг, став олицетворением реальности. Мы получили силу, которой до этого никто и не мечтал обладать, силу, способную повелевать действительностью. Она могла превращать самые яркие наши чувства в оружие, а страхи в доспех. Она могла даровать быструю смерть и вечную жизнь. Она была, и это уже стало парадоксом.

Три луча сожгли спектральную энергию и соприкоснулись с ее источником, ударив прямо в каменную корону (пасть), тела Хельхейма. Ледяной и огненный лучи затерялись в силе пурпурного, несущего энергию бездны. Голову пожирателя душ пробило насквозь, длань достигла своей цели. Врата Гарма на черепе «Охотника Пустоты» перестали испускать луч, но разлом миров за колоссом не закрылся.

Над планетой образовался огромный сияющий нимб, когда верхний панцирь мертвого бога раскололся. Из атмосферы вылетели куски древнего существа, сопровождаемые затуханием вен света на отростках и остатках клюва, сила постепенно покидала монстра, его материя становилась прахом.

Нифльхейм закрыла пасть, ее взгляд был пуст и многословен одновременно, хоть это и видел только я. Связав себя с богами, я ощущал каждую ее эмоцию, будто сам был ее братом. Она просто не могла понять, правда ли все это.

Присцилла буквально упала на колени в своих мыслях, ее сущность ощутила спокойствие, впервые за бесчисленные годы, ведь дорогой ей человек был жив, она ничего больше и не хотела. «Кантоку» избавился почти ото всех предохранителей, после выброса такого количества мощи, сияние на ее корпусе почти потухло.

Флот Хранителей практически не пострадал, что нельзя было сказать про остальных. После битвы двух армад выжить было сложно, но самые сильные справились с испытанием. Экспериментальные зараженные крейсера «Фениксы» и «Старгейзер», использовали весь потенциал, но регенерация уже почти излечила их раны. «Идзанами» была сильно повреждена, «Идзанаги» и «Старгейзер» держали ее массивную сигнатуру на гравитационной лебедке, – они знали, что тайны наших технологий лучше уничтожить, чем отдать кому-либо. Наши легкие корабли почти все были беспилотными, так что отсутствие половины оных легко могло быть возобновлено верфями.

Хуже дела обстояли у храмовников Эквистелла. С «Хаммельсгодхейм», конечно, изначально эвакуировали население (перед прибытием), но его бездыханное уже почти высохшее тело практически испарило биомеханическую основу, оставив только верхний панцирь и металл внутри. Колосс постепенно ставал пеплом, из которого когда-то разжег свое пламя. В пылу битвы было потеряно множество дредноутов Храмовников, но большое количество членов экипажа удалось спасти благодаря «Минерве» и «Ваидэну», что вовремя прикрывали основу построении и подхватывали спасательные капсулы грави-лучами, затягивая их в радиус поля защиты.

Конфедерация и Госпитальеры тоже понесли потери, но меньше чем Эквистелла. Их корабли больше были полуразрушены, нежели полностью расколоты либо взорваны. Дредноуты и остатки легкого прикрытия ютились в небольшом радиусе возле «Кантоку» и как ни странно полностью целого эскадрона «Тартарус», стараясь оценить обстановку и понять, что же делать дальше. «Минас» и «Регулус» находились вплотную, буквально в сотне метров друг от друга.

– «Он побежден… Неужели все?.. Не будет ни взрыва, ни…» – Агнесса недоверчиво наблюдала за тем, как гигантский нимб над планетой периодически мерцает.

– «Мы долго к этому шли… Эти души заслужили покой, не стоит так поверхностно смотреть на вещи… Сама наша история доказывает это… Взгляни…» – я грустно вздохнул, чужие воспоминания вновь пришли ко мне, мы свершили то, что должны были, тело Хельхейма рассыпалось на светлячки энергии, которая воспаряла к кольцу над ним.

– «Что именно?.. Я просто… никогда такого не видел…» – Томас уже пришел в себя и, как и мы все, наблюдал за открывшейся картиной смерти существа, древнее самой вселенной.

– «Я думал, что это будет по-другому… Почему-то когда смотришь на подобное, совсем иные ощущения… Нет ни чувства победы, ни завершенности… Словно ты совершил необходимое, но не хотел этого… Словно ты поступил неправильно…» – я ощущал скорбь, хотелось отвернуться, но взгляд пристально следил, как каждую секунду тело бога превращается в рябь света, соединяясь с иным миром. Портал за колоссом тьмы размывал грани реальностей, облегчая душам и пастырю путь. Переход почти завершился, последние частички Хельхейма воспаряли, оставляя в планете огромный кратер пустоты. Врата измерений начали закрываться.

– «Мы… нет… я…» – знакомый голос тихо послышался в голове. Нимб воссиял ярче любого зарева, божественный свет раскинулся на весь космос вокруг, его вспышка прошла от кольца, не оставив ни одной тени.

4.9. Самый сильный дух

Всюду были лишь безграничные небеса, сознание словно находились на планете без земли, лишь гладь спокойствия и вечность вокруг. Я стоял на невидимой поверхности, а вокруг медленно плыли пушистые облака. Оглянувшись, я заметил силуэт знакомого старца, он снял потрепанный капюшон Храмовника и улыбнулся морщинистыми уголками губ. Под его глазами были потемнения, будто он не спал целую вечность.

– «Брат… ты…» – Нифльхейм тоже была здесь, от ее ледяной ауры в этот раз не осталось и следа, богиня стояла на месте, не зная, что ей делать. Муспельхейм опустил взгляд, его эство рассыпалось каждое мгновение:

– «Я… не знаю что сказать…» – он понимал, насколько сильно оплошал, ведь его решение повлекло за собой иные последствия.

– «Ненавижу тебя…» – Нифльхейм сделала несколько шагов вперед и обняла старца, он лишь прижал ее к себе и принялся гладить по голове. Слезинки падали с глаз Нифльхейм, ее брат просто не решался что-то предпринять, никаких слов не хватило бы, чтобы описать его чувства, но этого и не требовалось, ведь память – ключ ко всему.

– «Будь сильной… Прости, что так глупо поступил… Я не смог совладать с иными воспоминаниями, они стали мной, а я ими… Боль затуманивала мой разум, но сейчас я наконец-то могу стать пустотой вновь… Мой огонь никогда не должен затухнуть… Та девочка станет приемником силы пламени… Как ты, Хранитель, стал приемником силы брата… Будьте всегда вместе… Не теряйтесь никогда… Постройте новый мир на пепелище старого… Пусть там не будет боли, которую вынесли все эти поколения… Прошу, вы должны…» – Муспельхейм со всей силы обнял свою сестру, не желая исчезать, ему оставалось совсем немного.