— Разбудила? Ничего, ночью выспишься.

Виктория быстро поднялась с дивана.

— Пора?

— Не торопись, — остановила ее Дина Сергеевна, — отменяется больница. Сказали, что к Ульяне пока нельзя. Полежи еще немного, а я пойду, освежусь. — Она закрылась в ванной.

Виктория расстроилась. «Час от часу не легче. Что делать? Домой уехать? Неудобно как-то, не повидавшись. Сколько Ульяна Львовна пробудет в больнице? Ладно, подожду. Отпуск пока не закончился. У меня есть еще целая неделя».

Выйдя из ванной в легком халате, Дина Сергеевна позвала Викторию на кухню пить чай.

— Может быть, у тебя какое-то срочное дело есть? — спросила она, расставляя чашки. — Мне Ульяна ничего толком не сказала. Сказала только, что ты должна приехать. Радостная такая была. Взялась уборку в квартире делать. После обеда в магазин пошла, а потом мне из больницы позвонили…

— Я почему-то думала, что Ульяне Львовне дома плохо стало.

— Нет, я же говорю, что она после обеда в магазин пошла, купить кое-что из продуктов. А вечером мне позвонили из больницы, — снова повторила Дина Сергеевна, — сказали, что номер телефона по адресу нашли. Я даже не знаю, кто «скорую» вызывал. Хорошо, что паспорт был в сумочке. Сумочку мне отдали. Только не могу понять, куда ее ключи делись. Кошелек в сумочке, а ключей нет. Санитарка клянется, что ничего не брала. Надо будет у Ульяны спросить.

— А вы здесь вдвоем живете?

— Жили вдвоем. Сейчас расскажу. Допивай чай, да пойдем на балкон, покурим. Спешить нам сегодня некуда, если только у тебя нет других дел.

— До пятницы я совершенно свободна!

— Тогда пошли, — засмеялась Дина Сергеевна.

Они переместились на балкон.

— Устраивайся поудобнее.

На балконе стояли два стареньких кресла, а между ними маленький столик. Еще днем, когда они вышли курить, Виктория приметила, что на балконе не было обычной свалки. Не стояли пустые банки, не висела старая одежда, не было даже бельевых веревок. И сейчас, опускаясь в кресло, она вспомнила заваленный барахлом балкончик Светкиной старой квартиры. Вспомнила и решила, что по приезду домой первым делом приведет его в порядок.

— Давай сначала я тебе кое-что расскажу о нашей жизни, — Дина Сергеевна протянула гостье зажигалку.

Виктория закурила и, разглядывая, покрутила зажигалку:

— Какая классная зажигалка, никогда таких не видела!

— Это мне Валера футляр подарил, серебряный. На заказ изготавливали, — объяснила Дина Сергеевна. — Ты, конечно, догадалась, что Валера — мужчина женатый? И подумала, что он мой любовник? Скажу тебе сразу, чтобы не было недоразумений, мы с ним просто друзья. Сейчас, конечно, мало кто верит в дружбу между мужчиной и женщиной, но это уже их проблемы. Он предлагал мне руку и сердце, но я отказалась.

— Правильно, наверное, — вставила Виктория, вспомнив свой недавний развод.

— Я отказалась, потому что не могу я… Ну, короче, женат он, и все. Не хочу быть стервой.

Виктория пожала плечами, не зная, что сказать.

— Да что я к тебе пристала? На чем мы остановились?

— Что вы жили здесь вдвоем.

— Жили, а неделю назад я переехала, но некоторые мои вещи пока еще здесь. Чтобы было ясно, почему так получилось, вернусь немного в прошлое. Мы с Ульяной родились в одном городке, и жили через дом друг от друга. Она старше меня на семь лет, и в детстве мы не дружили. Я еще в школе училась, а Ульяна уже поступила в институт. Потом уехала работать по направлению, а когда она вернулась к своим бабушке и дедушке, меня уже в городе не было — я уехала.

— А родители Ульяны Львовны?

— По ее рассказам, мать во время войны работала в госпитале медсестрой. Там она ее родила и привезла своим родителями. Привезла и вернулась в госпиталь. Сначала писала, а потом вроде пропала без вести. Об отце Ульяна ничего не знает. Так бабушка с дедушкой ее и вырастили, и выучили. Это уже после их смерти она с мужем и сыном сюда переехали. Здесь мы с ней случайно встретились.

— Когда Ульяна Львовна последний раз приезжала к нам, она говорила, что муж уехал за границу работать, и сын Костя к нему собирается. Мама еще посочувствовала, что ей одной придется жить.

— Так и есть, Костя уехал весной, а до этого жил в Питере, — продолжила Дина Сергеевна. — Мы с ней и встретились как раз, когда она одна осталась. У меня к тому времени ситуация сложилась похожая. Только Ульянин муж за границу уехал, а мой к другой женщине ушел, — она вынула из пачки еще сигарету. — Не смотри на меня так удивленно! Я и сама знаю, что его нынешняя жена ничуть не лучше меня. Просто есть такое выражение, что в чужую бабу черт меду наложил. Вот мужики порой и изнывают по чужим бабам, извини, женщинам. Сын наш, Олег, сейчас в Москве живет. Армию отслужил, вернулся, а его девочка за другого замуж вышла. Так он до сих пор не женится — все первую любовь не может забыть. Молодой еще, но внуков мне уже хочется понянчить, — Дина Сергеевна снова закурила.

— Ты хотела рассказать, как с Ульяной Львовной встретилась, — напомнила Виктория.

— Случайно, на почте. Сначала она меня не узнала, удивилась, когда я по имени ее назвала. Потом стали друг друга навещать. Сидели как-то, рассуждали о жизни. Она одна, и я — одна. Ульяна тогда на рынке реализатором стояла, а я в киоске по сменам работала, мелочь всякую продавала, тоже не свое. И все потому, что когда перестройка началась, стали наши профессии временно невостребованными. И наши профессии, и наш возраст. На работу стали приглашать молодых, но со стажем работы. Надоело нам друг другу жаловаться, и начали выяснять: почему мы, две умные, образованные женщины прозябаем в нищете? Подумали и решили заняться своим бизнесом. А деньги? Где взять деньги? Вот и придумали — сдать мою квартиру на год с предоплатой. Не удивляйся. Просто моя квартира в центре города и на первом этаже. Это раньше считалось, что первый этаж — это плохо. Нет, первый этаж на окраине — это и сейчас плохо. Просто великолепно сочетание — центр города, центральная улица, первый этаж. Вот так у нас появились деньги на свой товар. Жить стали вместе в ее квартире. Пять лет мою квартиру сдавали, а потом я ее продала и купила другую. Сейчас там ремонт делаю. Одна комната полностью готова. Вот с прошлой недели я в своей квартире живу.

Рассказав всю эту историю на одном дыхании, Дина Сергеевна на некоторое время замолчала.

— А что за товар у вас?

— Мы ведь, женщины слабые, больные, чтобы сумок тяжелых не таскать, решили привозить бижутерию, часы и прочую мелочь. У нас у самих теперь реализатор. Так мы с Ульяной пять лет уже трудимся. За товаром по очереди ездим. Чаще я, конечно, чтобы с сыном повидаться. Вот нужно было сегодня ехать, да видишь, какая история приключилась…

— Костя знает?

— Я утром позвонила ему, сказала, что мать в больнице. Он расстроился, конечно. Но сказал, что выехать так быстро не может.

Дина Сергеевна поднялась и раздвинула шторы.

— Смотри, уже стемнело, засиделись мы с тобой. Надо было хоть выйти, погулять, город посмотреть. У нас красивый город. Когда проезжали, ты обратила внимание, что на газонах всюду розы цветут?

— Если честно, то мне через тонированные стекла плохо было видно.

— Точно, нас же Валера привез. Надо, кстати, ему позвонить, сказать, что меня не пустили в палату. Может, у него знакомые есть среди врачей. Пойдем.

Дина Сергеевна подошла к телефону и сняла трубку.

— Странно, но телефон не работает.

— Пока я здесь — ни разу не звонил, — заметила Виктория.

— Ладно, утром выясним. Давай поужинаем и Мурку покормим. Она у нас рыбку ест да печеночку, правда, Мурка? — Дина Сергеевна открыла дверцу холодильника.

Кошка молча согласилась и с готовностью села возле своей мисочки, ожидая угощение.

— Надо было мне в магазин сходить, купить что-нибудь…

— Успокойся, здесь пока не пусто.

Виктория вспомнила свой холодильник с двумя пирожными на тарелочке и решила, что приедет и непременно начнет новую жизнь.