– Ой, бабоньки! Беда, али счастье, не знаю. Олеговна! Олеговна наколдовала! И, ведь, говорила я ей, не браться за свое зелье! А она все одно!

– Да что приключилось-то?! Сказывай уже! – накинулась на нее баба Люба.

– Олеговна решила поколдовать на нашу Анфисочку и Добрынюшку. И увидела! Увидела! Беда у них, бабоньки! Туркин, гад, вместе с Куциным похитили девочку! А Добрыня пустился за ними. Олеговна все это увидела и тут же раскинула карты. И что?!

– Что? – охнули слушатели завороженным хором.

– Что?! Смерть она увидела!

– Чью?!

– Ой, не знаю. И она сама не знала. А потому заварила еще одно зелье, колдовала долго над ним и… Заманила грешных к нам! Сказала, мы с ними разберемся! Так вот теперь, что бежала-то я к вам, чуть ноженьки все не переломав, голову свою не пожалев, и Буренку тоже!

– Что??

– Готовиться надо! Едут они уже! Надо этих гадов ловить и Добрыню спасать! Олеговна к нам заманила, что толку, если мы не вмешаемся? А карты точно показали – смерть! Должны, мы, бабы, сделать все, чтобы не допустить плохого!

На этой ноте, Люся грозно поднялась на ноги, вытянула правую руку вперед, как тот твой вождь, и рявкнула на всех устрашающе:

– Впере-ед, бабы-ы!

***

– Алексей, что-нибудь известно? Олечка, Добрыня, есть надежда их найти? – не успели мы тронуться с места, как я тут же приступила к допросу своего спутника.

Долгое ожидание новостей сказалось. Этот Муравейкин, по всей видимости, запретил мне что-либо говорить. Даже предположить не могу, из каких соображений.

– Пока ничего, – он просто покачал головой, не отрываясь от дороги, ведь скорость у нас была очень большая, относительно качества дорог, разумеется.

– Но, мы едем туда, где они пропали?

– Не совсем, – и снова отрицательно помотал головой.

– Как это? Алексей! Мы должны отправиться на их поиски! – я чувствовала, как к горлу подкатывается комок, какой-то вязкий круг, который никак не дает мне начать действовать.

– Нет. Поверь, там достаточно людей, кого бросили на поиски. Профессионалов. А я должен защитить тебя. И не спорь. Еще вчера ты убежала на какие-то пару минут, и какой был результат?

– Алеша! Ты не можешь так со мной поступить!

– Могу. И уже поступил. Пока не вернется Добрыня. Если вернется…

Черт подери! Что у всех за мания меня запирать! Что за ерунда такая? Бесконечная золотая клетка!

– Что значит, если?! – почувствовала, что начинаю срываться на крик. Может быть, ему залепить чем-нибудь хорошенько? Я с грустью оглянулась по сторонам. Нечем. Разве что ботинком, да и он у меня не слишком тяжелый.

– Анфиса, успокойся, пожалуйста. Скажи, возможно, ты имеешь опыт следопыта? – этим вопросом, как будто хлыстом ударил.

– Нет, – ошарашенно произнесла я.

– Возможно, у тебя есть определенная специальная подготовка на случай, когда столкнешься с врагом, сможешь обезвредить его, не нанеся при этом никакого вреда заложникам?

– Нет… – быстро осознав, к чему он клонит, привела контр аргумент, – слушай, я отобьюсь, чем угодно! Но так бездействовать тоже нельзя! Как ты себе представляешь это? Пока ребенок и Добрыня неизвестно где, и неизвестно что с ними, я буду в твоей компании попивать горячий чаек с бубликами?!

– Именно. И других вариантов у тебя нет.

Без эмоций, просто и очень тихо произнес он мой приговор. Живи с этим, Анфиса. Чтобы не случилось. Я не оставил тебе вариантов. Вот, что значил этот его тон. Я с отчаянием бросила взгляд на ручку двери. Без вариантов, мы уже выехали на ровное шоссе и набрали весьма приличную скорость, далеко от разрешенной. Выпрыгнуть на ходу – верная смерть. А в таком случае я вряд ли смогу чем-то помочь Олечке. И Добрыне.

– Даже не думай, двери заблокированы, – словно прочитав мои мысли, резко произнес Алексей. – Анфиса, довольно! Хватит уже убегать от меня! Ты не маленький ребенок и давно поняла, что я чувствую к тебе. С первого же дня нашего знакомства я проклинаю судьбу, что познакомился с тобой чуть позже своего брата. Тогда все было бы иначе! Поверь. В моем доме даже Олю не похитили бы. Такое могло случиться только с ним, он добрый, хороший, но жутко безответственный и непостоянный. Я изумленно молчала и только мои глаза готовы были выпасть из орбит от сильнейшего удивления. А Алексея уже понесло, и только наша крейсерская скорость увеличивалась вместе с темпом его пылкого признания.

– Не знаю, как это получилось! Сам себя казню за это. Никогда не испытывал таких чувств, но когда тебя рядом нет, я просто схожу с ума. А когда ты с ним – схожу с ума, чтобы не убить его. А он мне брат. И сейчас. Я должен был бы искать его. Раньше так бы и поступил. Не задумываясь. Но, с твоим появлением в моей жизни все изменилось. Постоянно ловлю себя на мысли… Что хочу, чтобы он не вернулся. Иначе вас просто не разлучить.

После этих жестоких откровений, в салоне спортивного автомобиля повисла жуткая тишина. Я не знала, что ответить. Он явно сейчас находился, как это называется, в состоянии аффекта? Какой смысл что-то доказывать, если он все уже для себя решил. Но моя правдолюбивая натура не могла успокоиться.

– Значит, – мне показалось, что от расстройства, мой голос стал практически загробным, – ради любви ко мне, ты готов ПОХОРОНИТЬ брата?! Отвечай! Не молчи! Так, Алексей?

– Не знаю, – ответил он и до самого пункта назначения не произнес больше ни слова. В какой-то момент мне показалось, что он даже перестал дышать. Вдруг превратился в каменную глыбу. Автомобиль мчался по удивительно пустынной дороге. Все как будто вымерло кругом. В моей груди бушевало море эмоций. И злость, и горе, беспокойство, и черт знает что еще. А этот, с позволения сказать, истукан, только молчал.

Через какое-то время, уже в городе, мы подъехали к высотному зданию. Заглушив двигатель, но не разблокировав двери, Алексей развернулся ко мне, как-то так грустно посмотрел в глаза, протянул руку… и я провалилась во тьму.

Боже ж мой, как же тошнит! На что этот паразит надавил? Я закашлялась. Ух, как же кружится голова.

– Только прошу тебя, резко не вставай, – прорезался сквозь тьму голос этого гада. Нет, сейчас я тебе так резко встану и заеду чем-нибудь!

Но, какое там встать, малейшее движение вызывало новое головокружение. Я почувствовала, как кто-то положил мне на лоб мокрое и очень приятно-прохладное полотенце. Как же хо-ро-шо-о-о!

– Прости меня, но вынужден был так поступить. Ты же ни за что бы добровольно не пошла бы со мной. Разве я не прав?

– Не только прав… Подожди, сейчас приду в себя, и покажу, чтобы с тобой было! – грозно процедила сквозь зубы, отгоняя при этом его ладонь от полотенца и одновременно поправляя компресс на своем лбу.

– Какая же ты непослушная девчонка. Трудно нам с тобой придется, оставшуюся вечность. Непокорная жена.

– Опять ты за свое?! – от возмущения резко села и тут же сто раз пожалела. Голова моя как будто оторвалась и улетела без меня. Ощущение – жуть. Пришлось, мысленно извинившись перед зрителями, еще ненадолго отключиться.

– Упрямая, – в который раз помотал головой Алексей.

Пока наша героиня была в легкой отключке, Алеша уже успел связаться с Ильей и выяснить, что известий о Добрыне и девочке пока нет никаких. Огромные силы брошены на поиски – но никаких результатов. Илья настоятельно просил пока не вмешиваться, потому что, они до сих пор не знали, с кем имеют дело. Туркина нашли дома. Мало того, что у него было твердое алиби, так еще не удалось обнаружить ни одной зацепки его причастия к данному похищению. Алеша заботливо вернул Анфису обратно на мягкие подушки, укрыл теплым одеялом, и легонько поцеловал в лоб. В тот момент он был готов отдать все на свете, лишь бы иметь возможность всегда быть рядом с девушкой и заботиться о ней.

Мужчина вышел из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Его не мучила совесть. Упрямая девушка постоянно умудрялась влипнуть в неприятности, в первую и в единственную очередь грозящие бедой ей самой. Это был единственный и верный способ оградить ее от всего этого. Ведь если организатор Туркин – его цель завод Добрыни. Он уже слишком давно пытается прибрать его к рукам. Когда не удалось силой, пытался свести Индиру, свою дочь, с Гольдзманом. Потом его планам помешала Анфиса, и именно она сейчас под прицелом. Алеша уже не первый год вместе с братом отстаивал позиции против Зиновия, и очень хорошо знал, как далеко негодяй может зайти.