— Хорошо, мы тебя поняли Калас. Я Болс, десятник наемной речной стражи. Ты знаешь, где меня найти. И я не чураюсь заводить новых друзей.

Глава стражи молча пожал руку варангу и ушел. Зиг с любопытством смотрел на разговор двух таких разных представителей этого сурового народа.

— Будешь теперь требовать от него ответную услугу? — поинтересовался он у вожака ватаги.

— Ты плохо нас знаешь, Зиг. С такого человека нельзя ничего требовать, но войти в его круг и спросить совета никогда не помешает. Да и Калас, в случае чего, всегда сможет предупредить нас. За ним долг крови, а его возврат дороже денег.

— Занятно. Значит, кроме родовых связей вы вдобавок создаете обязательства по различных оказанным услугам? Такие дружественные связи здорово скрепляют ваше общество.

— Ну, как-то так — согласился задумчиво Болс — Мы живем в северной суровой стране, здесь без взаимовыручки никак не обойтись. И у нас нет явных правителей, слишком много горячих и буйных голов, а именно они у нас в вожаках. А если дружить только внутри рода, то мы будем слишком слабыми, как уринги. Ведь они грабят на море, потому что бедны и слабы. Поэтому каждый воин-варанг имеет много друзей и знакомых, а особенно десятники и сотники. Мы и есть становая жила нашего народа. Мы, командиры все знаем друг друга, а также дружелюбных к нам чужеземцев.

— Хорошо придумано — Зиг кивнул головой — эдакий многосторонний баланс интересов. Мне нравится такое общество.

— Так присоединяйся к нам! — засмеялся беловолосый гигант — Мы видели тебя в деле. Осталось стать кровником кого-нибудь из нас и принять посвящение в род.

— А что, это возможно?

— Конечно же — одобрительно взглянул на Зига Болс — мы все дадим за тебя слово. Только надо сначала провести погребальный обряд.

Вожак и его люди помрачнели. Из двух десятков воинов, ушедших восемь месяцев из Тодта, обратно вернулось только десять. Тяжелая плата за вольный образ жизни.

Неожиданно из бокового створа появился Золас в сопровождении темноволосого жреца.

— Это Тиукес — представил он жреца остальным — Он будет сопровождать нас на остров Говорящих камней.

— Когда пойдем? — Болс внимательно смотрел на своего нового господина.

— Два дня уйдет на подготовку, потом выйдем на север, в Бухту Забвения.

— Там нам придется ждать удачную погоду и молиться Богам — добавил жрец.

— А ты не тот самый Тиукес, который из рода моряков Тиус с западного мыса?

— Да, десятник — улыбнулся жрец.

— Ну, тогда я спокоен — улыбнулся Болс — тебя прославляют, как лучшего шкипера храмовников.

Вечером Зиг и Золас стояли у струящихся вод Тоды. В этом месте она впадала в северное море. Именно сюда похоронная процессия привезла погибших варангов из команды Болса и матросов с корабля. Здесь собрались люди из нескольких родов. Некоторые из погибших были родом издалека, и в городе находилось мало из их родичей. В другое время их обложили бы льдом и вывезли в родовые гнезда, но сейчас стоял сезон штормов, и корабли в море почти не ходили. Да и обряды везде одинаковы.

По указанию жрецов храма Последнего пути, люди подняли погибших и перенесли их на деревянные плоты, сооруженные в виде кораблей варангов. Затем пара небольших лодок вывела плоты подальше от берега и, кинув туда факелы, удалилась. Стоявшие на берегу родичи, друзья, да и просто добрые соседи начали громко петь «Прощальную песню». Ни Золас, ни Зиг почти ничего не понимали, язык этой погребальной песни был очень стар, и ее просто выучивали наизусть. Мелодия ее была также простой и величественной.

Голоса гулко отдавались в нависающих над заливом скалах, они смешивались со звуками падающей речной воды и шумом прибоя, создавая причудливую симфонию прощания. Горящие погребальные плоты уже несло мимо городских кварталов, и к своему удивлению Золас обнаружил, что и там раздаются звуки этой песни. Все, кто видел последний путь своих соплеменников, считал своим долгом исполнить песню прощания. Очень трогательный и значимый для общества северян обычай. Он подчеркивал общность их морского народа, создавая чувство сопричастности.

Затем похоронная процессия переместилась в большую загородную таверну. В хорошую погоду тризну устраивали на свежем воздухе, но сейчас была зима. Люди садились за длинные столы, поднимали кубки с пивом и говорили о достоинствах умерших. Поминальный пир был недолгим.

Остров

Глава семнадцатая

В лицо сыпалась водная пыль, а порывистый холодный ветер так и норовил сорвать капюшон. Но Золас упорно стоял на носу корабля и смотрел вперед. Он надеялся первым увидеть остров Говорящих камней. Место, откуда они могли сообщить о себе. Принц не сомневался, что аппаратура для связи все еще работает. Иначе их лайнер бы не вынырнул из подпространства около этой планеты. Такое возможно только при работающем маяке. Да и в те старые времена делали крепкую надежную технику, а уж Служба Галактической Ориентации была в ту эпоху намного лучше нынешней. А то, что маяк здесь был поставлен во времена ранней второй империи, он уже не сомневался. Да и на орбите планеты осталось еще как минимум три спутника, которые они смогли засечь во время падения капсулы. Хотя обычно над подобными планетами висят не меньше двух десятков сателлитов. Но вряд ли в последние столетия кто-либо прилетал сюда для ремонта планетарной группировки. Этот уголок Космоса был заброшен со времен начала второго распада.

Они удачно дошли до дальнего поселка рыбаков, здесь была самая крайняя на Севере безопасная бухта. Дальше мореплаватели ходили только летом. И почти неделю в темном бараке путешественники ожидали подходящей погоды. А ее предсказал то самый шкипер, которого дал ему Мальс, старейшина главного храма и очень мудрый человек. Он разительно отличался от старейшины в храме Самсенша. Речной жрец был больше начетником, и беспокоился о доходах его храмов и спокойствии паствы. А Мальс быстро раскусил, кто такой этот Золас. Он был очень начитанным человеком и знал многое о прошлом своей планеты. Среди храмовников существовал узкий круг посвященных, они из поколения в поколение передавали старинные тайны. Но даже и этому мудрому жрецу принц не доверил все свои помыслы. Хотя о будущем сотрудничестве они все-таки договорились. Мальс оказался впечатлен приключениями гостей с неба, их успехами на поприще местной политики, и проникся искренним уважением к Золасу. Правда, принц не стал посвящать старика во все свои дальнейшие планы. Роль жречества в местных общинах была велика, и ему хотелось, как можно дольше оставаться с ними союзниками. А храмовники Тодта были самыми почитаемыми и сильными жрецами, не смотря на то, что служители Самсенша оказались намного богаче.

И вот Тиукес, наконец, скомандовал готовиться в путь. Команда корабля, выкрашенного в темный цвет, живо поставила паруса, и они отправились прямиком к острову. Корабль шел теперь прямо на запад. Тиукес никогда не бывал на этом острове. Он давно считался запретным, но в хранилищах храма нашлись старинные лоции, и поэтому можно было смело держать путь в нужном направлении. Если повезет, то через три дня они будут у места. Хотя может быть за это время и течения сильно изменились, или ветер будет им сильно мешать идти вперед. В море все может случиться.

К концу второго дня пути шкипер понял, что их сносит к югу. И в самом деле, на этом участке моря появилось сильное северное течение. Тиукес бросал в воду щепки и замерял скорость, с которой их сносило. Для этого у него была древняя замена секундомеру — песочные часы с делениями. Затем шкипер сделал необходимую поправку, и корабль чуть довернул к северу. Шли они ходко. Вообще этот корабль понравился Золасу. Длинный и узкий, с тремя мачтами, он был создан для скорости. Болс отметил, что «Черная молния» использовалась храмовниками в качестве почтового судна. Минусом корабля была меньшая вместимость, поэтому и вместо кают все спали в трюме, лежа на подобии гамаков. Каюты имелись только у капитана и жреца-врачевателя, да и то маленькие.