Истос благодарно кивнул чужеземцу и сосредоточил взгляд на дороге, чтобы чужаки не увидели блеснувших в уголках глаз мелких слезинок.

— Меня воспитывал дядя. У нас так принято, родственники берут на себя бремя воспитания осиротевших детей. Иначе мы бы не выжили.

— У нас такие же правила — кивнул наемник — жизнь непредсказуема. Я также рано лишился отца.

— Его убили? — заинтересовано посмотрел на него Истос.

— Да, он пал в бою. У нас бедная земля, поэтому мы нанимаемся на заработки к чужестранцам.

— Вот как? То-то я гляжу, вы такие разные — Истос облегченно откинулся назад. У них потихоньку установилось взаимопонимание, ведь общие переживания и проблемы всегда сближают людей — А у нас земли богатые, но тем, кто живет на ней, достаются только крохи. Кабалеро с Харцом отнимают большую часть нашего урожая. Они полностью разрушили торговлю с чужими землями.

— Как это?

— У тех конников, которые пришли к нам, есть родичи, кочующие на севере. Они держат в своих руках все древние караванные пути. Вот и вам, похоже, пришлось искать новые пути в опасных южных морях. У нас ходят слухи о далеких южных торговцах, а теперь повезло, и встретиться с ними.

— Ну, какие мы нынче торговцы — усмехнулся Золас — просто люди, попавшие беду.

— Моему дяде будет интересно побеседовать с чужестранцами, узнать новости этого мира. Из-за кабалеро мы почти отрезаны от всего мира.

Путники переглянулись, ситуация вырисовывалась неоднозначная. Золас осторожно спросил.

— А кто он, твой дядя? Явно не простой кузнец.

— Вы угадали. Он из древнего рода Знающих и пользуется уважением и почетом среди наших племен. Наша семья хранит и собирает древние знания. Просто Харц и его конники не жалуют слишком умных, поэтому дяде приходится работать кузнецом. Это почетное и сложное ремесло. В сезон он живет на лесопилке, там всегда полно работы, нужно постоянно чинить мельницы и станки. А я ему помогаю и учусь.

— Нам будет интересно познакомиться с твоим дядей, Истос.

— Да — кивнул юноша — может, ваши познания помогут нам сбросить иго чужестранцев.

— Ой, парень — встрепенулся Зиг — ты рано записываешь нас в мятежники.

— Ничего не рано — буркнул тот и кивнул в сторону шкуры тигроида — вы незаконно охотились в лесах Харца, да и прибыли в его земли весьма подозрительным путем. Вы уже нарушители закона. Наш правитель не очень жалует непрошеных чужестранцев. И среди его приближенных полно любителей зверски поистязать людей. Да и казни у кабалеро очень жестокие.

— Ты серьезно?

— Еще как. Будь на дороге не я, а наряд кабалеро, вы бы уже обливались кровью.

Путники насупились, информация получалась далеко нерадостная. Попали из огня да в полымя.

— Не унывайте — Истос улыбнулся — мой дядя умный человек, он вам поможет.

Уже стемнело, когда повозка остановилась в небольшом поселении, выстроенном у подножия гор. За высокой саблевидной скалой слышался шум большого водопада, здесь и брала истоки река Драгастия. Уставшие путники спешились и двинулись за Истосом к большому дому, выстроенному из огромных бревен. Юноша попросил их подождать приглашения, путники не возражали. Через несколько минут им открыли дверь. Сразу за низким порогом начиналась большая комната, в углу ее горел жировой светильник, освещая темные стены и деревянный потолок. У большого окна стоял массивный длинный стол, за ним сидело несколько человек. Один из них, высокий и сильный мужчина в расцвете сил встал и поприветствовал путников на «торговом» языке. Говорил он на нем четче и понятней, чем юноша. Умные карие глаза с интересом смотрели на гостей из-под кустистых бровей.

— Приветствую вас, чужестранцы. Я Пит Краперс, хозяин этого дома и дядя Истоса. Приглашаю вас отобедать с нами. Это был долгий и тяжелый день, передохните.

Путники ответили благодарностью и, умыв руки с помощью деревянного рукомойника, сели за стол. Им предложили отведать какую-то пахучую похлебку и жареную рыбу. В большие глиняные чашки хозяева налили напиток, сильно напоминающий пиво. Зиг и Золас ели с удовольствием, вызывая одобрение у сидевших за столом туземцев. Видимо хороший аппетит здесь приветствовался. Отобедав, большинство людей вышло в другую комнату, а Пит обошел гостей и налил им еще пива, которое обозвал словом Гильва.

Подняв кружку в честь гостей, дядя Истоса начал подробно расспрашивать их обо всем. Зигу и Золасу пришлось напрячься, чтобы составить правильный и непротиворечивый рассказ об их путешествии. Пит довольно кивал головой, подливал гильвы, но сам больше отмалчивался. Наконец он предложил путникам подняться наверх, там, под крышей, лежали охапки сухой травы, и можно было хорошо отдохнуть. Копье и лук хозяин предложил оставить пока здесь, внизу. Товарищи по несчастью переглянулись, но перечить ему не стали. Не то у них было сейчас положение. У принца остался в ножнах острый самодельный нож, а у наемника имелись еще силовые наручники.

Проснулись они поздно, сказалось напряжение последних дней. Их никто пока не беспокоил. Собрав вещи, путники спустились вниз и обнаружили на столе две глиняных миски с хлебом, белым сыром и все той же красной жареной рыбой. Умывшись и позавтракав, они вышли на улицу. Ни копья, ни лука товарищи на месте не обнаружили и поэтому немного напряглись. По небольшому двору, огороженному редким тыном, бегали какие-то толстые птицы, из соседнего длинного здания слышались звуки, издаваемые явно животными и чей то резкий голос. Товарищи переглянулись и двинулись туда. В хлеву они обнаружили невысокого хромого человека, они уже видели его вечером. Видимо из-за травмы ноги он работал по хозяйству, и сейчас наливал толстым пятнистым питомцам воды в деревянный желоб. Увидев путников, человек заволновался и стал махать руками. Только чуть позже товарищи поняли, что он на ломаном языке объясняет дорогу к хозяину.

— Майстер туда, шум воды, ууу, колесо — мешая слова из «торгового» языка и местный говор, он махал в сторону водопада.

— Спасибо, мы поняли тебя.

Но туземец смешно стукнул себя по лбу и снова замахал руками, призывая вернуться в дом, и показывая на их одежду. В большой комнате он кинул на лавки два комплекта местного платья и показал руками, что им не помешало бы переодеться. Путники переглянулись.

— Вообще-то идея неплохая — проговорил Золас — Зачем нам сильно выделяться из местных?

— Ты уже понял суть местной политики: не выделяйся из толпы и не суйся, куда попало? — ехидно отметил Зиг, но переодеваться также начал. Одежда оказалась на редкость удобной. Крепкие штаны из шерсти с примесью какой-то другой ткани, с кожаными вставками на колени и промежность, такие порвать сложно, и тело достаточно хорошо защищено. Что-то типа рубахи-косоворотки навыпуск, легкой и приятной на ощупь. А сверху одевалось что-то похожее на рабочий жилет с поясом. В нем присутствовали множество карманов и ремешков, сразу была заметно, что это одежда для работы. Шапки из кожи оказались на редкость удобными, обувь они оставили старую, не забыв нацепить под рубахи ножны с оружием.

Путники после переодевания двинулись в сторону лесопилки, оглядываясь вокруг с любопытством. Ближе к лесу они заметили еще несколько жилых домов и хозяйственных строений. Людей вокруг не наблюдалось, видимо все находились на работах. Ведь солнце уже стояло достаточно высоко. Как поняли путешественники из рассказа Истоса, лето в этих краях короткое, и лесорубы спешат использовать время по полной программе. Осенью пойдут проливные дожди, река поднимет свой уровень выше порогов, и можно будет весь срубленный лес, а также пиломатериалы сплавить на плотах прямо к Крепости. Зимой же лесорубы становятся плотниками. Люди местных племен слыли народом работящим, никакой работы не боялись. Поэтому власть иноземцев их так сильно тяготила. Работаешь много, а живешь все впроголодь.

Впереди все отчетливей становился слышен шум водопада, вот скоро он и сам показался из-за поросшей красным мхом скалы. Путники приблизились к лесопилке. Она представляла собой вереницу больших зданий, построенных уже не из леса, а капитально, из огромных валунов и кирпичей. Первой шла водяная мельница, ее огромные колеса непрерывно вращались в окружении сияющих на солнце брызгах. В одном из зданий что-то тяжело ухало и скрипело, в соседней постройке с надрывом визжали пилы. Под огромными навесами штабелями лежали огромные брусья и доски. Рядом возвышались поваленные грудой толстенные бревна, готовые на переработку, уже без коры и веток. Путники остановились, масштабы производства впечатляли.