Начались будни. Герцогу пришлось много ездить, дела накопились. Элья вскоре вернулась в столицу и начала подготовку к приёму эльфийских послов. Запустила слухи о полезности межрасового общения, о выгоде торговли с ними, о их неземной красоте и необычной эффектности красных глаз. Очень она боялась, что без её подсказок их назовут упырями.

Подобрала здание для будущего посольства. Обставила его в соответствии со своими представлениями и того, что видела у эльфов. Фердинанд долго бродил по дому, всё осмотрел и молча всё оплатил, что на него было непохоже. Король любил поторговаться. Только потом до девушки дошло, что никакой практики, проживания посольств на чужой территории не было и нет. Она бросилась писать устав, правила и всё что знала о дипломатах, заново переживая ответственность, свалившуюся на неё.

Герцог проводил всё время в разъездах. Не желая оставлять жену и в то же время не имея возможности надолго покидать герцогство, он большую часть времени кочевал выматываясь между городами. Для него в разных точках пути держали перекладных ящеров или лошадей, чтобы как можно сильней сократить затрачиваемое время на дорогу.

И всё же, с каждым разом он всё тяжелее и неохотнее отрывался от молодой супруги. Он скучал по ней, как только отъезжал от дома. С трудом держал себя в руках, когда ему хотелось сказать ей, чтобы прекращала ездить во дворец, отправлялась бы жить в его замок, в котором тоже нашлась бы работа по душе. Ему хотелось чаще её видеть, не беспокоиться, когда оставляет её одну, но также он понимал, что досталась ему уникальная девушка, нельзя давить, ломать. Многое из того, что в южном герцогстве ему советовал Наринэль, пригодилось и он был благодарен эльфу, что тот сумел убедить его сдерживать свои порывы владетеля. Элья за долгие годы стала такой же владетельницей как он. Она привыкла руководить, она вершина власти над своими людьми, несущая на себе всю ответственность. Наринель прав, на всё нужно время, терпение и забота. Элья предназначена ему судьбой, он понял это сразу и с каждым днем она становилась всё дороже ему, необходимей. Её улыбку ловил он как благословение небес. Он был болен своей женой и счастлив от этого. Оставалось приложить силы и сделать счастливой её.

Время бежало неумолимо. Захватывали свои дела, заботы о посольстве, мотающийся из города в город Мишель, почерневший от усталости. Иногда она садилась рядом с заснувшим на диване мужем, ворошила его вихри и тихо спрашивала:

-Что ж ты себя не жалеешь, дурачок? Беспокоишься. Куда я от тебя денусь?

Муж помогал как мог. Подогнал пару толковых людей, которые отправились с проверками по фабрикам, располагающимся в других городах. Отправил поверенного с охраной в графство Таури, принимать наследство жены и подсчитывать убытки от активной деятельности наместника, кляузы которого на необоснованные претензии заполонили кабинет казначея и его величества. Умных, честных помощников не хватало. Многое, что можно было бы скинуть на них, приходилось делать самому. Помогал жене переселить обратно часть фермеров на таурские земли, чтобы восстанавливать животноводство. Всё-таки возле столицы мало места для разросшихся стад и пастбищ для них. Мишель старался изо всех сил уменьшить деловую нагрузку на плечи жены и все равно она крутилась в заботах с раннего утра до темноты, к тому же Элья ждала ребенка.

Чувствовать ей себя плохо, а такое случалось, было некогда. Помимо своих разросшихся дел с фактом возвращения таурских земель, пришлось налаживать взаимовыгодные отношения между эльфами и торговцами. Участвовать при обговаривании условий, следить за честностью ушлых купцов. Тёмные как дети терялись в ценах, в спросе, чуть не завалили рынок кристаллов, выкинув на него горы богатств обесценивая их. Всему приходилось учить их, обращать внимание на то, как складывается цена на продукт, сырьё.

Рожать пришлось её светлости в дороге. Грибной напиток, чрезвычайно популярный в подземелье эльфов, которые они продали, как для ежедневного употребления, наподобие травяного отвара, оказался слабоалкогольным и перешёл в категорию выпивки. Цена на него резко подскочила, и эльфы, увидев, что им заплатили раза в три меньше, чувствовали себя обманутыми и хотели прекратить торговлю. Вот эту проблему ехала решать герцогиня, когда её застали роды.

В суете пробежал месяц, другой, возня с эльфами затихла. Со многим они начали справляться сами, обзавелись знакомыми, адаптировались к обществу людей. Свои дела тоже наконец пошли по налаженной колее, и молодая герцогиня поняла, что вполне в её силах облегчить мужу жизнь. Собралась и отправилась в герцогство.

Глава 16.

Нападение.

Малыш подрастал радуя окружающих. Славный, крепкий младенец сдружил свекровь и невестку. Элья стала лучше понимать старую герцогиню, сохранившую в себе порядочность, честность, прямолинейность, бойкость, но понимая, что ей нечего противопоставить хитростям, злоупотреблениям её доверчивостью с годами научилась закрываться от людей. От сюда и мнимое отчуждение, сварливость, которые были маской для малознакомых людей.

Мишель, обожающий сына и жену безмерно, снова вынужден был уехать. На границе, теперь уже со стороны земель Амальти, стало неспокойно. Королевство Себастиана стало проявлять тревожные признаки агрессии, опасаясь укрепления королевства Фердинанда, его дружбы с тёмными. Войска Себастиана собирались на границе, ожидая решения своего короля по поводу предупредительного удара на соседа, пока он не окреп и не напал на них. Устраивались переговоры, посланцы Фердинанда уверяли, что ни о какой войне ни сейчас, ни в будущем не грезит. Людей итак слишком мало. Войска стояли на границе, проедали казну, но пока к активным действиям никто не приступал. Мишель был обязан находиться там вместе с своим собранным войском.

Элья занятая малышом, проверкой бумаг, которые без конца слали гонцы, переживала о муже, но себя чувствовала в безопасности. Герцог обновил магическую защиту замка и о его обороноспособности можно было не волноваться. Замок Амальти был большой, к тому же примыкающий городок, стены, всё имело свои хитрости, и чтобы во все вникнуть, потребовался бы не один месяц, к тому же барон Торнтон, оставленный герцогом вместо себя в качестве воеводы, вызывал уважение.

-Ваша светлость, у вас нет никаких известий с границы? – спросила Элья, зная, что герцогине бывает пишут старые знакомцы.

-Нет, деточка, неделю ни от кого ни одной весточки.

-Может нам тоже поостеречься, не открывать днём все ворота в город, только одни?

-Со вчерашнего дня миледи, только центральные ворота днем открываются, - сидевший рядом барон Торнтон ответил.

-Может вы что-нибудь слышали? – тут же поинтересовалась Элья.

-Нет, миледи, и это настораживает. Я знаю одно, войска стоят на границе, не двигаясь. На всякий случай я принял все меры осторожности. Магическую защиту мы больше не опускаем, ночью я увеличил количество стражников. Чужих подвергаем досмотру и требуем поручительства от местных жителей.

Женщины слушали, кивали и все одно, росла подспудная тревога.

Новостей всё не было. Количество странствующих торговцев заметно сократилось, что тоже было плохим признаком. Барон на всякий случай готовился к нападению, к возможной осаде, но никто не предполагал предательства, тем более от живущего в замке человечка.