Слезы выступили у Юлианы на глазах. Она смотрела на Ласло из-под вуали. Лицо дорогого ей человека, до боли близкое, светилось добротой. Ласло смутился.

– Ты всегда был добр ко мне, Ласло. Вот увидишь, я отомщу убийцам моей семьи.

Ласло выпустил руку девушки.

– Ты все еще надеешься вернуться и отомстить. Неужели ты не понимаешь, что это невозможно? Ты писала полные надежды письма семье своего жениха Алексея Шуйского, я отправлял твои послания известными одному мне способами, платил золотом, чтобы ускорить доставку.

Юлиана помнила это. С тех пор как они с Ласло благополучно бежали из Новгорода, она отправила четыре письма, заплатив за каждое по гранатовой пуговице, отделанной серебром с ее накидки. И каждому, кто брался доставить в Московию послание, было обещано, что если тот доставит письмо именитым боярам Шуйским, то получит и от них щедрое вознаграждение.

– Семья Алексея так и не разыскала меня, – прошептала Юлиана. – Я сообщала им о нашем побеге и местонахождении.

Ласло всплеснул руками.

– Прошло пять зим. Значит, они уже не приедут за тобой. Твоя судьба здесь, с теми, кто стал твоей новой семьей.

Пламя костра просвечивало сквозь шатер. На мгновение Юлиана вспомнила имение отца. Вот она стоит в амбаре, рука ее протянута Заре.

«Я вижу кровь и огонь, и потерю всего, а затем любовь, настолько огромную, что ни смерть, ни время не сокрушат ее».

– Нет, – твердо произнесла она, касаясь пальцами рукава Ласло. – Ты хорошо ко мне относился, но я должна была уйти. Я не хотела попасть в рабство к Родиону. Возможно, это нехорошо с моей стороны, но я решила стать самостоятельной. И начала действовать. Я не сказала тебе о своем плане, потому что была уверена, что ты будешь возражать.

– Конечно, я бы возражал.

– Я должна осуществить свои мечты. – Юлиана коснулась его погрустневшего лица. – Почему ты так смотришь на меня? Ты считаешь, я хочу слишком много?

– Возможно, малышка, ты мечтаешь не о том.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду.

Ласло коснулся пальцами рубина на ее броши.

– Месть, верность и честь. Ты живешь и дышишь только ради одного – отомстить. Мне это не нравится. Эта страсть пожирает тебя, словно яд. Когда ты подумаешь о себе самой, Юлиана?

Девушка прикусила губу.

– Когда получу то, что потеряла.

– О-о! – Он вскинул руки. – Разве ты оживишь своих родных, пролив кровь других? Ты восстановишь свою честь, но душа твоя превратится в пепел в этой невероятной борьбе.

– Если для этого понадобится отдать мою душу, – сурово ответила девушка, – я сделаю это.

Ласло опустил голову.

– Я думал, что ты уже обрела мир. Но, возможно, цыганам никогда не понять до конца гаджо.

Слезы подступили к глазам Юлианы. Ласло сделал все, что было в его силах. И все же он понимал, что этого было недостаточно. И Юлиана ненавидела себя за то, что желала большего, чем могли ей дать цыгане.

Снаружи раздались звуки колокольчиков и тамбуринов. Ласло протянул ей руку.

– Пора идти к твоему мужу. Возможно, он даст тебе то, чего не смог дать я. Может, ему удастся научить тебя тому, чему я не смог тебя научить.

– И чему же?

– Тому, как важно быть просто Юлианой, – Ласло нежно поцеловал Юлиану в лоб. – Не ненависти, не мести, а просто быть самой собой.

Она подумала об Уимберлее, о том, что он всегда мрачен и молчалив.

– Я сомневаюсь в этом, Ласло, – ответила девушка, взяв Ласло за руку, когда они выходили из шатра.

– Что, черт возьми, я здесь делаю? – произнес вслух Стивен, услышав громкие звуки барабанов и дудок.

Рядом с ним в кругу цыган у костра стоял Кит.

– Женитесь... опять, – просто произнес Кит.

– Я сам не понимаю, почему я согласился на эту церемонию. Должно быть, на меня подействовала луна.

– Вы делаете это, чтобы доставить удовольствие леди, – когда Кит произносил эти слова, мимо прошла девушка с корзиной хлеба, покачивая бедрами. Глаза ее излучали улыбку. Кит облизнул губы. – Какой бы мужчина отказался?

– Верно. – И все же Стивен продолжал убеждать себя, что согласился на эту языческую церемонию только для того, чтобы задобрить Ласло и ускорить отъезд табора. – Пусть будет как будет.

Стивен подошел ближе к костру. На нем был его лучший камзол, облегающие брюки, высокие испанские сапоги. В руках он держал бутылку мускателя, обернутую в длинный кусок шелковой ткани и украшенную ожерельем из золотых монет.

Когда на противоположной стороне от костра появился Ласло, игра дудок и тамбуринов затихла.

Двое мужчин подхватили под руки Стивена. Это были старые цыгане, за ними шли две цыганки, они вели Юлиану, всю укутанную в вуаль.

Стивен сильно сжал руками бутылку. Все это было похоже на безумие. Его душа, возможно, будет гореть в аду за участие в этом языческом ритуале.

«Но все это не имеет никакого значения», – устало подумал Стивен. Он давно проклят самим собой. Эта еретическая забава с цыганами – совсем небольшой грех, по сравнению с остальными.

В самом мрачном расположении духа барон ожидал свою невесту. Но, прежде чем Юлиана успела подойти к Стивену, смуглый цыган преградил ей дорогу. Его штрокие красные штаны и зеленый жилет, украшенный крошечными колокольчиками, делали его наряд похожим на шутовской. Молодой цыган оттолкнул Ласло, его горящий темный взгляд остановился на Юлиане.

– Бог мой, – прошептал Кит, – это тот, кого называют Родионом. Он должен был жениться на Юлиане. Это от него она сбежала.

– Откуда тебе это известно, парень? – потребовал ответа Стивен. – Что за сплетни ты слушаешь?

Кит ничего не ответил, но было нетрудно догадаться. Долгие взгляды, которыми Кит обменивался с хорошенькой цыганской девушкой, стоящей недалеко от них, объяснили все.

– Она моя женщина, – заявил Родион громким голосом.

– О Боже, – Стивен не предполагал, что ему придется иметь дело с обманутым влюбленным.

Родион схватил Юлиану за плечо.

– Пошли, девушка. Родион научит тебя, как убегать от жениха. – Быстрым движением он притянул Юлиану к себе, не обращая внимания на толпу. Отбросив назад вуаль, он схватил Юлиану за волосы.

Стивен не мог ни сдвинуться с места, ни отвести взгляд. Грубая чувственность поцелуя и сексуальная агрессия, исходившая от Родиона, заставили Стивена замереть от неудовлетворенного желания. Он с болью понял, что отказал себе в том, что Родион позволил себе совершенно открыто. И даже громкие протесты Юлианы не подействовали. Каким страстным маленьким котенком она должна быть в объятиях любовника. Не такой как...