Стивен подхватил ее под руку. Юлиане было так приятно чувствовать его силу: сама она не могла стоять, ноги у нее подкашивались.

Стивен медленно направился к Алексею. Она заставила себя посмотреть на лежащую на земле фигуру.

Алексей Шуйский, убийца, лежал мертвый, глаза его были широко раскрыты, на лице застыло недоумение.

– Он сломал себе шею, – сказал Стивен.

Юлиана содрогнулась.

– Это он убил мою семью.

– Я знаю.

Волны набегали на берег. Юлиана подняла лицо к Стивену.

– Ты знал?

– Я узнал только сегодня утром. Ласло рассказал нам правду.

Юлиана крепко обняла мужа за шею.

– Я хотела его смерти. Я убила его, Стивен?

Губы его прижались к виску Юлианы.

– Он сам себя убил. С того момента, как Алексей со своими людьми напал на твою семью, он уничтожил в себе все, что было в нем хорошего. С тех пор он шел к своей судьбе.

– Судьба падает как камень в спокойную воду. – Юлиана вспомнила гадание Зары, вооруженных людей, огонь, бросающий кровавые тени на снег. В ту ночь, она потеряла все: дом, семью, – все, что делало ее Романовой.

И все же глаза ее были полны слез. Ей уже не хотелось мстить и, если бы было возможно, она бы изменила все. Этот мужчина, явившийся к ней из темноты, его любовь, их собственная жизнь...

Стивен странно посмотрел на жену.

– Судьба падает...

Холодный ветер дул с моря.

– Эти слова я слышала давным-давно. Гадание цыганки. Я еще не уверена, что все поняла, но, мне кажется, что Заре что-то было известно. Да, она знала.

Юлиана в последний раз взглянула на Алексея.

– Интересно, могла ли я предотвратить его смерть. Если бы я не вытащила нож и не попала бы им в коня...

– Тогда мне пришлось бы его убить. И я бы сделал это недрогнувшей рукой. – Он повернулся и пошел прочь от Алексея Шуйского. Когда они подошли к Каприи, Стивен взял лицо Юлианы в свои руки.

– Юлиана, ты для меня – весь мир. Я говорил тебе об этом прошлой ночью. Почему ты ушла от меня?

– Я не хотела, чтобы ты снова вызвал на поединок Алексея. – Она коснулась его раненой щеки, и ее охватила нежность.

Плечи Стивена задрожали.

– Это моя вина. Я не дал тебе основания доверять мне. Я не могу тебя винить за то, что ты ничего не рассказала мне об Алексее. И о ребенке.

От удивления и страха у нее перехватило дыхание.

– Тебе об этом известно?

– Да. Ах, Юлиана, если бы я мог взять свои слова назад. Ребенок – это дар божий, которого нужно любить, независимо от того, здоров он или болен. Я буду любить нашего ребенка, как я научился любить Оливера. Ты научила меня любить сына.

Она услышала, как дрогнул голос Стивена.

– Стивен? Как чувствует себя Оливер?

– У него был приступ. Очень тяжелый. Кажется, ему стало легче, когда я пообещал найти тебя. После этого он стал спокойнее.

– Тогда нам нужно спешить к нему.

Отдаленный крик послышался с берега. Юлиана оглянулась. На высоком берегу стояли Ласло и Джонатан и остальные цыгане. Выстроенные в ряд, связанные за шеи толстой веревкой стояли побежденные русские.

Цыгане подняли вверх кулаки и издали победный крик. Родион горячо обнял Джилли. Юлиана улыбнулась мужу.

– Наконец наши приключения закончились. – Он поцеловал ее в соленые от морского воздуха губы, и она почувствовала, как любовь волной нахлынула на нее и щемящая нежность наполнила ее сердце.

Стивен оторвался от губ Юлианы, просунул руку под ее плащ и коснулся места, где согреваемая ею росла новая жизнь.

– Нет, моя любовь, – прошептал он, – они только начинаются.