Худенко взялся улучшать плодородие полей своего совхоза, сразу по нескольким направлениям. На часть посевных площадей его работники вывозили лигно-доломитовые компосты, другую часть удобряли уже привычными торфо-навозными смесями, третий вариант разработал сам Иван Никифорович, засадив все оставшиеся от пшеницы, льна и овощей площади топинсолнечником.
Его зелёную массу, богатую сахаром, пустили затем на корм коровам, а на оставшиеся в земле клубни выпустили пастись свиней. Свиньи по ходу употребления клубней удобряли землю своим навозом, который приходилось даже «разбавлять» дополнительным внесением раскислителей – уж очень он был едким. За зиму остатки клубней должны были перегнить в земле, образовав первый, пока ещё тонкий слой гумуса, который Худенко собирался весной усилить продуктами ферментации всяких разных отходов в биореакторах. Эти отходы копились всё лето и осень 1960-го года.
Эксперименты Иван Никифорович проводил с участием и под наблюдением специалистов ВАСХНИЛ, которым эта работа была тем более интересна, т. к. перекликалась с их исследованиями.
Преобразованием Нечерноземья и наращиванием плодородного слоя занялся не только Худенко, работа велась по всей площади Нечернозёмной зоны, в ней участвовали сотни хозяйств. Как только колхозники осознали, что государство предлагает бесплатное удобрение в неограниченных количествах, только вывози, запасы лигнина на полигонах хранения ЦБК и гидролизных заводов начали довольно быстро убывать. Тут сказалась и эффективная пропагандистско-просветительская кампания, развёрнутая партийными органами по всей стране (АИ).
Хрущёва в этот период более всего заботила продовольственная безопасность страны. Из документов, присланных Веденеевым, он знал, что неурожай 1962-63 гг очень больно ударил даже не столько по народному хозяйству страны, сколько нанёс психологический урон народу, подорвав его веру в идеологию коммунизма. Когда в магазинах пусто, все увещевания пропагандистов о превосходстве коммунизма разбиваются о печальную реальность, пусть даже провал снабжения на деле являлся провалом некомпетентных руководителей. А у Первого секретаря было достаточно причин сомневаться в компетентности партийных руководителей, и на местах, и в центральном партийном аппарате.
Он всё отчётливее убеждался, что стоящие у руля руководители областей, секретари обкомов и крайкомов старой закалки, привыкшие руководить посредством агитационных призывов, не вникающие в суть дела и не способные в неё вникнуть по причине отсутствия профильного образования, дальше народным хозяйством управлять не способны. Все прошедшие годы он мотался по регионам, убеждал их руководителей цифрами, они согласно кивали головами, соглашались. Хрущёв, понадеявшись, что дело сдвинулось, ехал дальше, но стоило оставить местных руководителей наедине с собой, как они, привыкшие к командному управлению, видя, что из Москвы не дёргают и не понукают, вновь и вновь спускали на тормозах внедрение той или иной инновационной технологии.
Первый секретарь все больше разочаровывался в областных и ниже партийных руководителях, руководивших всем вообще без каких-либо профессиональных знаний и навыков. На заседании Президиума ЦК 13 декабря 1960 года он ссылался, в общем-то, на рядовую историю, когда секретарь райкома своей властью приказал вместо уборки комбайном, скосить низкорослый хлеб. (Фамилию «отличившегося» установить не удалось). Такие хлеба косить раздельно никак нельзя, что знают все профессионалы, а вот секретарь райкома не знал и знать не хотел. Урожай пропал. Хрущёв потребовал «оградить сельское хозяйство от профанов».
Если комбайнов не хватает, пшеница в ожидании уборки перестаивает, созревшие зерна просто осыпаются на землю. В таких случаях пускали на помощь комбайнам простые жатки, скашивали чуть-чуть недозревшие хлеба, а когда они, уже срезанные, постепенно доходили до зрелости, их подбирали с земли освободившимися к тому времени комбайнами, и обмолачивали. Иногда для скашивания использовали и сами комбайны. Без молочения они двигались по полям быстрее, в первый проход «валили» хлеб, а через неделю возвращались для обмолота. Этот способ сбора урожая, получивший название раздельной уборки, сокращал потери зерна процентов на тридцать. Никита Сергеевич его горячо поддерживал и пропагандировал, вот только применять новый метод, как все новации, требовалось с умом, что не всем дано.
Секретарь вышеупомянутого райкома действовал по привычной схеме — неуклонно проводил в жизнь указания начальства. Вот он, следуя политике центрального руководства, и приказал без разбора косить хлеба раздельно.
Отчасти выручал Госплан. Внедрение новых технологий начали планировать на уровне Госплана СССР, и с местного руководства спрашивали за внедрение нового привычными старыми командными методами. Хрущёв, посмеиваясь, повторял полюбившуюся ему фразу Аль Капоне: «Добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, чем только добрым словом». Подкреплённые осознанием их экономической эффективности, новые технологии по команде сверху быстрее внедрялись в повседневность.
Также помогала работающая с 1955 года Академия руководящих кадров. За 5 лет через её курс повышения квалификации прошли уже достаточно много руководителей. Отучившиеся успешно продвигались на новые, более высокие должности. Завалившие экзамен с занимаемых должностей снимались, им приходилось уходить с партийной работы и возвращаться к обычному труду (АИ). Схема была позаимствована у военных, так работала Военная академия Генштаба.
Для решения задачи обеспечения продовольственной безопасности Хрущёв и проводил весь тот большой комплекс мер по развитию сельского хозяйства страны. Он постоянно отслеживал всё новое, перспективное, что появлялось в этой области как в Советском Союзе, так и вообще в мире. С этой целью был создан ВЭС – гигантское экономическое сообщество, объединившее большую часть Евразии. Для этого был взят под контроль Коминтерна Индокитай. И там, и в Индонезии с каждым годом расширялись плантации хлебного дерева, мука из него с 1960-го года начала использоваться в СССР (АИ). Но Никита Сергеевич понимал, что в сложной политической ситуации поставки с далёких рынков за морями могут быть прерваны. Он стремился достичь продовольственной автаркии СССР, чтобы не только зерном и мясом, но даже самыми экзотическими фруктами страна в будущем могла бы обеспечивать себя сама.
Но начинать следовало всё же с зерна и мяса, поэтому, узнав об удачном опыте Худенко по выращиванию пшенично-пырейных гибридов в теплицах, Хрущёв тут же пригласил академика Цицина и вместе с ним поехал в худенковский совхоз (АИ).
Вместе они осмотрели огромный тепличный комплекс. Здесь, в оборудованных агромостами и вентиляционной системой опыления теплицах Худенко выращивал цицинские гибриды, снимая по 5-6 урожаев в год, при урожайности от 50 до 70 ц/га. Казавшаяся поначалу астрономической стоимость теплицы большой площади окупилась за первый же сезон. По ходу осмотра Никита Сергеевич спросил:
– Скажите, Николай Васильевич, вот вы говорили, что ваши гибриды требуют искусственного опыления. Но вот Иван Никифорович их не только в теплицах, но и на открытых площадках выращивает, и способы опыления нашёл. Можем ли мы увеличить в следующем году посевные площади под гибридами?
– Увеличить-то можем, но для этого, прежде всего, нужен семенной материал, – ответил Цицин. – Второй момент – Иван Никифорович сумел своих рабочих обучить, а других хозяйствах работники, скорее всего, окажутся не готовы выращивать культуру более сложную, чем обычная пшеница. Да и стоит ли так уж форсировать внедрение гибридов по всей стране? Мы ещё не нашли способ закрепления наследуемых признаков, то есть, через три-четыре года гибриды снова превратятся в обычную пшеницу.