Проанализировав ход событий по присланым документам, Первый секретарь убедился, что в итоге Хаммаршёльд «прозреет» и частично изменит свою позицию, но к тому времени будет уже поздно. Наша помощь режиму Лумумбы летом 1960 года ограничивалась небольшими объёмами гуманитарных поставок продовольствия, солидарностью с требованиями Конго в ООН и моральной поддержкой в прессе. После обретения независимости немедленно нарушились налаженные бельгийцами хозяйственные связи. Новая администрация Конго за трескучими речами о независимости совершенно не озаботилась насущными потребностями населения. Особенно страдала от голода столица – Леопольдвилль. Три советских Ил-18 доставили туда продовольствие, затем из Одессы был послан пароход «Лениногорск», с грузом пшеницы, сахара и сгущенного молока. Пароход опоздал – к его приходу в Конго, несмотря на все старания советского резидента, власть в стране уже захватил Мобуту.
Ещё два Ил-18, зафрахтованные соседней Ганой, перебрасывали в Конго ганские воинские подразделения. Но это была капля в море, вопрос следовало решать кардинально. Решение пришло после того, как Антуан Гизенга возглавил верные демократическому режиму войска в Стенливилле. Ещё около трёх тысяч бойцов Конголезской народной армии (ANC), возглавляемые советскими военными советниками, по приказу Москвы оставались в столице Южного Касаи. Здесь они полностью контролировали большую часть дорожной сети Конго, отрезав от столицы и северные провинции, и восток страны, и одновременно, прикрывая от войск ООН мятежную провинцию Катанга. В подчинении Мобуту оставалась столица, а также западные и северо-западные провинции. На юге пока ещё было более-менее спокойно, но там вовсю мутил воду Пьер Мулеле, которого поддерживали вышвырнутые бельгийцами из Катанги боевики «Нации ислама».
(АИ, в реальной истории Мулеле развернул активную деятельность несколько позже, в 1963-64 гг, но при соответствующей финансовой, технической и идеологической поддержке вполне мог начать и пораньше, амбиций у него было достаточно)
В Конго США и СССР, поддерживая противоположные стороны, бросили свой авторитет в мировой политике на разные чаши весов.
Другой всё более горячей точкой с каждым днём становилась Куба. 9 июля 1960 года, выступая на Всероссийском съезде учителей, Хрущёв заявил, что «в ответ на объявление Эйзенхауэром экономической блокады Кубы мы подаём кубинскому народу руку помощи». Первый секретарь считал, что расположенная в благодатном климате, освободившаяся от эксплуатации империалистов маленькая страна в считанные годы сможет стать витриной новой жизни в Западном полушарии.
Первые результаты уже обнадёживали. Уже почти год продолжался взаимовыгодный обмен товарами между СССР и Кубой. По рекомендации Коминтерна Кастро начал диверсифицировать прежде монокультурную экономику Кубы, опиравшуюся только на экспорт сахара в США. За год, с советской научной поддержкой, существенно поднялось животноводство, особенно – кролиководство, теперь Куба почти полностью обеспечивала себя мясом (АИ). Затеянная Фиделем операция «Корова» позволила обеспечить каждого ребёнка в стране ежедневной бутылкой молока за счёт государства. Ушли в прошлое рахит и другие детские болезни (Реальная история). Увеличили площади, занятые посадками кофе, высадили немалые плантации хлебного дерева, чтобы окончательно исключить угрозу голода (АИ).
Поначалу проблемой было явное нежелание многих кубинцев всерьёз заниматься тяжёлым сельскохозяйственным трудом. Привыкнув за десятилетия к сезонным работам на рубке тростника, позволявшим затем прожить остаток года, хоть и небогато, зато ничего не делая, кубинские батраки вдруг оказались вынуждены перестраивать сложившуюся линию поведения. Теперь работать нужно было круглый год. Понятно, что это мало кому нравилось, но голод заставлял менять привычки.
Фидель прислушался к советам, и теперь действовал по плану, предложенному Хрущёвым на Крите для развития греческих островов – сначала развитие сельского хозяйства, затем – фармакологическая промышленность и туризм. Из СССР доставили оборудование для нескольких фабрик по производству лекарств. Их строительство обеспечило рабочие места для части кубинцев, большую часть потребного ассортимента наиболее ходовых лекарств для нужд республики, а также их экспорт, сначала в Гватемалу и Венесуэлу, а затем, постепенно, и в другие страны Латинской Америки. За советские поставки Куба расплачивалась фруктами, кофе, небольшим количеством кубинского рома, для ценителей экзотики, а также произведёнными в республике лекарствами (АИ).
Вскоре после выступления Хрущёв с демонстративной сердечностью принял Рауля Кастро. Объявив блокаду, американцы отказались от закупок сахара на Кубе. Соседи Кубы по Карибскому бассейну увеличили посадки сахарного тростника и не оставили американцев без сладкого.
Однако Фидель, по рекомендации Коминтерна, вместо того, чтобы срочно искать нового покупателя, приказал пустить большую часть урожая сахарного тростника в привезённые из СССР биореакторы. Сахар перегнали в технический спирт, обеспечив горючим весь относительно небольшой автопарк республики. Моторы автомобилей приспособили к работе на спирте с помощью инженеров из Бразилии, где спирт уже давно использовался, как основное автомобильное топливо (АИ частично, в Бразилии автомобили действительно работают на спирте).
3 июня первый секретарь разослал главам правительств всех государств мира послание со скорректированным планом поэтапного разоружения в Европе, с последующим переходом ко всеобщему и полному разоружению. Впервые он выступил с этим планом 18 сентября 1959 года на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. На тот момент его предложение выглядело достаточно утопичным, но оно затрагивало всех. Он предложил обсудить документ на очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Вопрос деколонизации Никита Сергеевич считал не менее важным, чем разоружение. Империализм по всему миру уже сдавал свои позиции под координируемым Коминтерном натиском национально-освободительных движений. Борьбу с колониализмом в Африке, Азии и Латинской Америке Хрущёв воспринимал как своё кровное дело.
Собираясь лично отправиться на сессию ГА ООН в Нью-Йорк, Хрущёв очень рассчитывал, что его примеру последуют главы других государств, в первую очередь азиатских и африканских. В такой обстановке западные правительства попадут в условия, когда они просто не смогут проигнорировать сессию.
Поступавшие сообщения о лидерах иностранных государств, решивших отправиться в Нью-Йорк, Хрущёв складывал в отдельную папку, с каждым днем становившуюся всё толще. Никита Сергеевич торжествовал, видя, что мир откликнулся на его призыв. Обсуждать проблему деколонизации и разоружения в Нью-Йорк собирались не только премьер-министр Индии Джавахарлал Неру и президент Индонезии Сукарно, уже находившиеся в советской сфере влияния, но также и лидеры европейских стран. Даже премьер-министр Японии сделал заявление о своем намерении принять участие в дискуссии. Никита Сергеевич решил, что теперь Эйзенхауэр не сможет проигнорировать столь важное собрание. Президенту придется откликнуться на инициативу советской стороны, и откликнуться положительно.
21 августа Хрущёв выступил с предложением объединить усилия социалистических стран, государств Западной Европы и США для оказания помощи Конго. Положительного отклика от западных стран не последовало. Тогда он задумал выступить с новой инициативой: предложить принять декларацию ООН о предоставлении независимости народам колониальных стран. В своём выступлении Первый секретарь подчеркнул, что колонизаторы проводили границы колоний без учёта реального расселения местных племён и народов, многие из которых оказались разделены, а другие – искусственно объединены друг с другом. Предложение Хрущёва открывало широчайшие возможности для пересмотра границ в Африке и в Азии, поэтому к нему отнеслись двояко – недавно освободившиеся страны его горячо поддерживали, а страны-метрополии яростно критиковали.