- А... Шелест... Хорошо, - капитан кивнул, - садись. Стоя истину не познаешь.
"Истина, как всякая шлюха, познается лежа" - хотел я ответить старой солдатской поговоркой, но побоялся. Кивнул и сел на скамейку.
- У Новиомагуса ты вергов чистил?
А то он не помнит. Не один я, если, что. Шестеро нас там было лейтенантов и егерей сотня.
- Трех Когтей клан, - я кивнул, - ровно, я уверен.
Вздохнул капитан, бумажки на столе перекладывает. Я не выдержал.
- Что там? Верги?
- Волки, - опять вздохнул Дерек, - телят таскают, овец...
Посмотрел на меня холодным взглядом, продолжил:
- Детей, женщин, охотников одиноких... тридцать два человека уже пропало.
Теперь уже я вздохнул. Взгляд отвёл.
- Моя ошибка, - сказал, - упустили мы волков тогда.
- Так тебе и исправлять, - ухмыльнулся Дерек, - десятки хватит?
Я поворошил мозгами, поприкидывал. Не больше тридцати их там сбёгло, волков-то. Так что...
- Скриттурой обойдусь. Могу идти? Людей набирать?
Что с того, что лейтенантов там шестеро было, да и вообще - командовал чисткой вовсе не я, а Сестерций. У нас оно как - раз в чём-то участвовал, значит, в полной мере отвечаешь за всё, что там было. В полной. Более чем вероятно, что Дерек до меня уже Сестерция и отправил Новиомагус дочищать. Но неважно.
- Завтра. Завтра с утра и поедешь, - Дерек сказал, кинжалы своих ястребиных глаз в меня втыкая, - а сейчас скажи: что про Ольштад думаешь?
- Что-что, - я взгляд в сторону отвёл, - там-то уж точно всех ровно зачистили: и вергов, и волков ихних.
- А как думаешь, будь там две кохорсы - удалось бы их зачистить?
- Единый его знает, - честно ответил я, - тогда б силы примерно равные получились. С одной стороны, про Осенних мы не знали, с другой стороны - всё же две кохорсы...
- Хорошо, - перебил меня Дерек, - а если б одной кохорсой пошли, как должны были?
- Вырезали б нас, - твердо сказал я, в глаза капитану глядя. А то я не понимаю, к чему он клонит. Вот только у нас уже всё обговорено на этот счёт и лишнего я сейчас не скажу.
- То-то же, - Дерек кивнул и снова в бумаги, на столе лежащие, уставился, - а то придумали: нарушение устава, угроза всему... тьфу!
- Мне-то что, - пробормотал я, - я только волю кохорсы...
- Вот этого не надо, - Дерек скривился, - только не говори, что главным у вас Люций был, ладно? Я с ним восемь лет бок о бок прослужил. Очень он удобный человек. Готов любую идею, вовремя ему подкинутую, подхватить и жизнь за неё положить. Думаешь, ты первый им так воспользовался?
Я похолодел.
- А с чего ты решил, что это я им воспользовался? Нас вообще-то...
- Шестнадцать ко мне припёрлось, - кивнул Дерек, - по восемь с каждой кохорсы. Я помню. Причём, начни я их пытать, каждый уверен будет, что сам ко мне пошёл, а не с твоей подсказки.
- Э...
- Да ты не грузись, - капитан рукой махнул, - я рад, на самом деле. Вы ж не могли не понимать, что это очень на бунт похоже - со всеми вытекающими - по уставу мне полагалось вас всех на крестах развесить. И не вам сомневаться, что я могу это сделать. Но пришли же, и всё высказали. То есть, интересы регимента для вас важнее личных оказались. Так что я зла на вас не держу.
- Но ты и сам не знал, что мы там с Осенними встретимся, - пробурчал я. Есть у меня такая проблема - язык. Иногда такое ляпнет, что хочется взять его и выдернуть с корнем. Вот зачем мне сейчас капитана злить? Когда он сам только что ясно дал понять, что мои ухищрения пропали втуне, и он отлично знает, кто стоит за нашим недавним демаршем.
Но капитан, к счастью, не разозлился.
- Я не знал, - кивнул, - но кто-то, похоже, знал.
Я задумался. До этого момента я был уверен, что отправить три кохорсы на чистку одного клана - блажь кого-то из власть предержащих. Одного из принципалов, верхушки Сената или даже самого Наместника. На самом деле - неважно кого, важно что блажь. Что кто-то решил: тысяча мало, хочу полторы! И всё тут. Что с того, что весь, веками уже выверенный, механизм вразнос пойдёт? Что в пограничных провинциях егерей вдвое меньше нужного останется, чем бестии не преминут воспользоваться. И что чистый Ольштад нам годами (если не десятилетиями) зубовного скрежета, головных болей и лишних потерь обернётся. Но если предположить, будто кто-то действительно знал, что тысячи егерей там будет недостаточно... то о многом надо начать думать с новой точки зрения.
- Приятно думать, что ты - меч, - Дерек встал, - но неприятно осознавать, что - в чужой руке. Не правда ли?
- А почему, - спросил я осторожно, - ты думаешь, что кто-то знал? Кто вообще что-то может знать о том, как там всё у вергов? Теперь, когда вольп в лесах не осталось...
Неужели вольпы возвращаться начали? В Империи диких вольп не осталось, зверобога мы ихнего прибили, так что нов приводить вроде как некому. Но далеко не все вольпы этого мира - на имперских землях жили. В той же Фригии, например, их еще предостаточно - мне ли об этом не знать. Могут и появиться, так что...
- Потому что мне достаточно прозрачно об этом намекнули, - Дерек снял с вешалки длинный плащ, кинул мне, - и еще кое-что. Одна находка из Ольштада мне покоя не даёт. Сдаётся мне, мы только что в разборках более высокого уровня поучаствовали. Вроде как спор на гладиаторах: дерутся двое на арене - всерьез, насмерть дерутся - а их хозяева сидят на балконе, беседу ведут, вино попивают и за схваткой следят - чей гладиатор победит, того и в споре выигрыш, стало быть.
Я покрутил в руках плащ, хмыкнул:
- Интересно, какой же это у вергов может быть хозяин?
- Знаешь, - Дерек ответил, плащ надевая и плотно его на груди застегивая, - мне вот интереснее, кто же наш хозяин? Надевай плащ и застегнись, чтобы жетон скрыть. Там, куда мы поедем, егерей не любят.
- Куда это? - удивился я. И в самом деле - куда? Где это егерей не любят? А ну-ка покажите это место, мы живо разберемся, как это там посмели егерей не любить.
- Увидишь, - капитан подобрал с полу объемный мешок, закинул его на спину, - заодно поможешь мне в одном деле. Хоть немного на тебе отыграюсь за твои фокусы.
Последним предложением он меня немного озадачил. Поэтому ничего я говорить более не стал, вышел вслед за капитаном из палатки, надел плащ. Дерек же штандарт в палатку закинул небрежным движением и к конюшне направился.
Выехали мы за город, но ехали недолго.
У Лака - озера, то есть, свернули налево и заехали на полуостров. А я ведь знаю куда мы едем - к Константину. Вот только что мы там забыли? Народ его Святым Константином зовет, но то - народ. Сам-то я ни в каких святых не верю. Хорошо быть святым, когда сидишь себе в пещере отшельником, света не видя. К нам бы его, на южную границу, когда чекалки десант на берег Баетии высадили. Чтобы прошел он с нами по разоренным прибрежным деревням, полюбовался из засидки на их гулянья - тогда я посмотрел бы, что от его святости останется.
Так и есть: вон уже домик показался - добротный, с чердаком и крышей покатой, даром, что стены из лозы виноградной сплетены и глиной обмазаны. Дерек неподалеку от домика коня остановил, спешился, не к коновязи, а кустику ближайшему повод зацепил и пошел в сторону, домик широким кругом обходя. Ну и я за ним - спрыгнул, повод на ветку закинул, и пошел. Ищет чего-то капитан - смотрит по сторонам внимательно; все больше - вверх. Но, видать, не нашел - полный круг мы с ним обошли и пошли к входу. В другой раз я б, конечно, спросил, чего это он там выискивал, в ветвях кипарисов и платанов. Но сейчас не стал. Не тот случай. Неспроста он меня сюда взял, это точно. И наш (а еще точнее - мой) недавний почти-бунт к этому явное отношение имеет. Поэтому я безмятежен и тих настолько, что сам себе удивляюсь.
Зашли мы в домик. Скрипнула негромко дверь, обернулся от, снаряженного простым до бедности завтраком, стола хозяин дома. Худой, но высокий - сидя мне по плечи головой достает; седобородый, лохматый, взгляд прозрачно-голубых глаз словно в самое сердце втыкается. Наклонил голову, рот открыл, что-то сказать собираясь, но не успел.