— Ну, не совсем так, но что-то в этом роде.

— Разберемся, — нехорошо ухмыльнулся андроид. — А пока я вынужден конфисковать вашу кредитную карточку. Тем более, что ваш счет все равно исчерпан.

Юл криво, но вежливо улыбнулся в ответ, внимательно контролируя при этом слабо прогнозируемое поведение Шила.

— Завтра в шестнадцать тридцать в полицейском управлении вас будет ждать следователь О'Хара…

Шил дернулся, но Юл крепко сжал его верхнюю конечность чуть повыше локтя.

— … и он, как сказал бы ваш папа, стопроцентный гуманоид. Надеюсь, это не вызовет у вас возражений? — и андроид растянул губы в искусственной улыбке.

— Зря вы их отпускаете, шеф, — проворчал один из дендроидов, поигрывая инфразвуковой дубинкой, висящей на поясе.

— А куда они денутся? — беззаботно махнул рукой андроид, и весь состав патруля, мгновенно утратив интерес к происходящему, двинулся дальше по пустынной улице.

— Мне положительно не везет с андроидами, — вяло возвестил Шил, отрешенно глядя вслед удаляющемуся патрулю. — Ну и куда теперь? Как сказал бы мой папа…

— Я думаю, твой папа в данной ситуации из вежливости промолчал бы.

— Может быть, но наверняка бы подумал…

— Чем и нам не мешало заняться! — язвительно заметил Юл.

— Я думаю, но наша Судьба, скорей всего, уже все решила за нас. Осталось лишь подождать, когда она соизволит поставить нас в известность о своем Выборе. А пока… предлагаю переночевать у меня. — Шил невесело усмехнулся, демонстрируя свои замечательные зубы и, засунув руки в карманы джинсов фирмы «Зевс и Сын», с независимым видом направился в сторону, противоположную той, где скрылся патруль.

Юл с большим сомнением покачал головой, но, поскольку выбора, похоже, действительно не было (Судьба пока упорно молчала), не спеша двинулся следом.

Ночь уже хозяйничала вовсю, превратив заштатный периферийный поселок в прекрасную и таинственную Столицу Мрака, грязные кривые переулки — в Пути, уводящие Неизвестно Куда, ветхие шестнадцатиэтажные развалюхи — в Древние Королевские Чертоги, а редких напуганных прохожих — в Путников. Ну, а все жизненные невзгоды лишь в пикантную прелюдию к новым захватывающим Приключениям, которые обязательно будут увенчаны Короной Исполнения Самых Заветных Желаний.

— Стой! — резко вскрикнул Юл. — Ложись!!!

— Зачем?

— Ложись!

— Во-первых, это не гигиенично, а во-вторых…

Юл стремительно нагнулся и рванул Шила за толстый цветистый хвост, покрытый радужными чешуйками (семейная гордость Шайенов), а сам поспешно плюхнулся рядом.

— Я не совсем в курсе…

— Пока это несущественно!

— Если бы меня сейчас видел мой папа…

— Сделай доброе дело: заткнись на минуточку!

Шил действительно «заткнулся», потеряв дар речи от столь бесцеремонного обращения, но через секунду, надо отдать ему должное, он готов был даже извиниться перед Юлом, если бы только мог придумать, за что.

Прямо на них встречным курсом плыл огненный шар, мерцавший в ночи мертвенным бледно-зеленым светом.

Юл осторожно пополз в сторону, Шил было дернулся следом, но застыл, завороженный огненным «безобразием». Юл отполз в придорожную канаву и затих, фаталистически ожидая неизбежной развязки.

Шар подплыл к распластанному посреди улицы Шилу, и тот мысленно послал последний привет своему непутевому папе-жизнелюбу, но шар, плотоядно качнувшись, медленно, как бы очень нехотя, поплыл дальше.

— Плазменная мина с инфракрасным спектром наведения и детонации, — возвестил из канавы Юл, слегка приподняв голову.

— А я уже было решил, что мой папа будет счастлив наконец узнать, что ему таки выпала высокая честь — рассчитаться с моими незабвенными кредиторами, ввиду того, что его драгоценный отпрыск, то есть я, не смотря на все его… мое… природное жизнелюбие, полученное, вероятно, по наследству, в итоге оставил сей бренный мир (осиротив его, то есть мир, безвозвратно), в поисках более пристойной обители, где, возможно, мои… его… таланты будут оценены по достоинству, которое он… я… несомненно… а также…

— Трепло, — вяло буркнул Юл выбираясь из канавы. — Скорей всего, эта штука предназначалась не тебе и была настроена на теплокровного.

— Вот! Мой папа всегда говорил, что в любой ситуации необходимо соблюдать хладнокровие…

— Я думаю, — хмыкнул Юл, — что тебе еще предоставится возможность воспользоваться советами своего прозорливого папы.

— Это еще почему? — подозрительно покосился Шил, отряхивая свои «жутко фирменные» джинсы.

— Мне кажется, что те, кто послал нам столь очаровательный и наверняка очень дорогой подарок, скоро разберутся в своей оплошности и попробуют ее исправить, может, не столь экстравагантными, но более надежными средствами, не уповая заранее на теплокровность жертвы.

— Ты так думаешь? А может, мы тогда поторопимся: до моего скромного пристанища осталось не так уж далеко.

Юл в ответ злорадно хихикнул:

— Это напоминает анекдот о маляре, который поспешно красил забор, стараясь завершить работу до того, как кончатся краски.

— Не вижу особого юмора, — буркнул Шил, неуверенно озираясь. — Там речь идет о каком-то заборе, здесь же — о моей личной шкуре, а линять я пока не собираюсь!

— Да? Как сказал бы твой папа…

— Оставь в покое моего папу!!! В данном случае, пример явно неудачный. Моему папе «глубоко начхать» на мою шкуру: у него своя, которая ближе к телу!

— Тише!

— Что, опять ложиться?

— Нет! Похоже, что в этот раз мы так легко не отделаемся. — Юл широко улыбнулся и ободряюще похлопал Шила по толстой спине. — Вот за тем домом нас явно ждут.

— Тогда нам надо свернуть перед этим, — и Шил поспешил воспользоваться собственной рекомендацией, проявляя просто потрясающую для холоднокровного сноровку.