Фрося терпеливо ждала, но в груди, не зависимо от неё, назревала буря.

И, когда парень потянулся вновь за бутылкой, с размаху шлёпнула его по руке.

— Ты, чего за дуру решил меня подержать, говори свои условия обмена, и я пошла отсюда подальше от тебя, обдумывать твоё предложение.

Лицо у парня раскраснелось, глаза заблестели, пьяная плутоватая улыбка не сходила с толстых мокрых губ.

— Чего ты бабка, в стерву играешь, не таких видали, но, похоже, на второй пузырь тебя не расколю.

Фрося презрительно смотрела на мерзкое лицо пьяницы, плотно сжав губы, не зря говорят, лучше с умным потерять, чем с дураком найти, а с пьяницей и подавно.

— Так, я читал, что у тебя там в Мурманске трёшка, меня это устраивает, меблишку какую-нибудь оставите, не на полу же мне сразу валяться.

— Оставим, оставим и даже холодильник со стиральной машиной и газовой плитой, если ты долго не будешь тянуть с обменом.

Парень, на которого уже накатила приятная волна опохмелья, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Фроси, ловким движением налил себе в кружку изрядную порцию вина и почти залпом опрокинул в свою широкую глотку, и хрустнул огурцом.

Он громко, вызывающе жевал и продолжал разговор с полным ртом:

— Всё, базар можно закрывать, сверху десять кусков и по рукам, фазенда твоя, оформляем и меня тут нет.

Фрося, сдерживая гнев, поднялась на ноги.

— Ты, жалкое подобие человека, почему сразу не сказал, что хочешь опохмелиться за счёт городской барышни, чтоб это пойло тебе колом встало, а на завтрашнее похмелье была только морская вода.

Вот, тебе адрес, напишешь, если с мозгами подружишь, жду три дня, сверху даю только штуку, чтобы побыстрей всё оформить и тебе было с чем убраться отсюда. Ты, понял меня гадёныш?

И Фрося не ожидая реакции пьяного владельца развалюхи, быстро пошла прочь.

Прошло три дня, хоть Фрося и не особо ожидала сообщения из посёлка Рыбацкого о согласии на обмен, но всё же какая-то надежда была… Никакого сообщения, так и не пришло, то ли пьяница потерял бумажку с адресом, то ли не принял Фросины условия, но второй раз к нему ехать явно не стоило — только терять время и нервы.

Нет, Фрося не сидела на месте в ожидании вестей от мерзкого парня из посёлка Рыбацкого, она за эти дни объездила несколько городов и других посёлков, но ничего подходящего не нашла.

По совету одного таксиста заехала в Симферополь и оставила в квартирном бюро объявление на обмен.

Там же заметила юрких людей, шныряющих возле подающих такие объявления и решила, что если через неделю ничего не подвернётся, то обратится к ним, с такой братией она умела вести дело, опять-таки школа Марка.

Две недели пролетели, как один день, уже подключены были парочка посредников, крутившихся рядом с квартирным бюро, но вариантов на обмен было крайне мало, желающих с бархатного юга ехать в заполярный круг, найти было крайне сложно.

Фрося развалившись в шезлонге, сидела с понурым видом под полюбившимся черешневым деревом и лакомилась крупной, и сладкой ягодой, которую ей позволила срывать хозяйка, для своего угощения в любых количествах.

На юге темнело рано и очень быстро.

Фрося так набегалась за день, что ей было лень подняться и зажечь над столиком фонарь.

Мысли поплыли в далёкую отсюда Москву, в Израиль и, наконец, в Кобеляки…не думала она, что через две недели пребывания здесь, ей не будет, что сообщить Олегу с Викой.

Через неделю свадьба у Сёмки с Таней, хотя это был всего лишь праздничный стол в ресторане, но её отсутствие будет выглядеть крайне некрасивым, и даже вызывающим жестом.

А это ведь было не так, она питала к Тане очень даже тёплые чувства, а главное, надо же попрощаться с сыном, который отправляется на воинскую службу и, когда они ещё потом встретятся.

Не менее уставшая за день Рая подошла, включила над столом свет и села, напротив.

— Что подружка, намаялась с этой беготнёй, ничего, скоро найдёшь что-нибудь подходящее и отдохнёшь.

— Ой, у меня уже складывается такое впечатление, что все мои потуги напрасные, не в добрый час я, наверное, взялась за это дело.

— Сейчас принесу нашу заветную баночку, смахнём с тобой по парочке стаканчиков, и я кое-что расскажу. Помнишь, в первый вечер, когда мы приехали сюда и пили за знакомство, сказала тебе, что надо подумать, вот всё это время пока ты тут носилась по Крыму, я размышляла.

И Рая, тяжело кряхтя, поднялась и удалилась за вином и закуской.

Глава 68

Фрося не стала противиться приглашению Раи, посидеть в этот вечер за стаканчиком вина, а даже наоборот, обрадовалась этому предложению, очень уж она сама вымоталась за эти две недели, не столько физически, сколько морально.

Не свойственный её характеру пессимизм невольно начал вкрадываться в душу.

Она также видела, насколько физически утомилась её хозяйка, ей за день приходилось постоянно убирать за жильцами во дворе и на кухне, стирать бесконечное постельное бельё, а также работать в саду, огородике и в палисаднике, не считая всяких мелких дел, куда, конечно входили также уборка, готовка и стирка за собой.

Фрося подхватилась со своего стула и стала помогать хозяйке накрывать на стол.

Рая, безусловно, ко всему ещё была знатная кулинарка, она вкусно мариновала, солила, тушила и выделывала всякие невероятные вкусности из поспевающих на её огородике овощей.

Фрося по предварительной договоренности иногда получала себе на обед, а если задерживалась, то на ужин, приготовленные искусной хозяйкой блюда.

Не прошло и десяти минут, как столик возле входа в комнату, где проживала Фрося, был плотно заставлен тарелками и мисочками.

— Ты, Ефросинья, пойми меня правильно, не хочу я маячить на глазах у других постояльцев с нашей заветной баночкой, да и разговоры наши им слушать ни к чему.

— Рая, да, чего ты вдруг стала со мной церемониться, я же понятливая, а тут у меня очень уютно, лучше, чем в любой гостинице.

Если бы не вся эта бестолковая беготня и нервотрёпка, то приняла бы этот отдых у тебя, как подарок судьбы.

Женщины стукнулись стаканами.

— Ефросинья, твоё здоровье, поздно в моём возрасте подругами новыми обзаводиться, но с такой, как ты я бы рискнула подружиться, пусть у тебя всё сладится.

После третьего стаканчика у Фроси опять зашумело в голове.

Вино, казалось бы, похожее на кисленький сок, было достаточно хмельным, она чувствовала, как оно сильно ударяло по голове, а, затем, по ногам.

— Раечка, а ты мне вначале не понравилась, показалась грубой и алчной, а ты, душевный и отзывчивый человек и я тоже готова стать тебе надёжной подругой на долгие годы.

— Ах, Ефросинья, Ефросинья, скоро уедешь и вся наша дружба закончится.

— Раечка, но я же смогу когда-нибудь приезжать к тебе на отдых, мне здесь понравилось, кто знает, может и с внуками.

— Послушай меня Фросенька, я вот налью нам ещё по стаканчику, но пить пока не будем, потому что буду тебе говорить очень важные вещи, а если мы заглотим ещё чуток, то разговора нормального у нас уже не получится.

— Говори Рая, говори, чует моё сердце, что важные для меня вещи ты, сейчас скажешь.

— Не знаю важные или нет, это будет зависеть от того, найдём ли мы с тобой понимание по этому вопросу.

— Всё, Раиска, ты меня доконала. Или говори, или давай ещё выпьем.

— Выпьем, выпьем, в любом случае, выпьем, а ты не торопись, наш разговор, если мы найдём общий язык, может растянуться не на один часик.

Вот, подожди, я там собрала малость клубнички, ты, покушай, а я тебе буду говорить.

Хозяйка удалилась и скоро вернулась с порядочным медным тазиком, наполненным спелой ароматной крупной ягодой.

Фрося машинально положила в рот крупную клубничину и даже замычала от удовольствия.

— Раечка, такую вкуснятину я не ела никогда в жизни, та клубника, что выращивала у себя на даче, ни идёт ни в какое сравнение с этой, ещё на базаре я покупала Крымскую клубнику, но разве можно сравнить.