— Фросик, милый мой Фросик, мне иногда кажется, что я был не достоин любви такой замечательной женщины, если бы мы сейчас могли сначала возобновить наши отношения, я бы многое пересмотрел и многое сделал бы по другому, ешё уверен, что сделал бы всё от меня зависящее, чтобы до смерти одного из нас быть вместе.

Я не хочу больше рвать тебе и себе душу, мы о нашей любви сказали все главные слова, все они замечательные, но есть одно, сравнимое со страшным словом смерть, это наша разлука.

Не надо Фросенька плакать, у нас так мало времени осталось для любви, но всё же я обязан донести до тебя эту информацию.

Послушай моя хорошая, я практически обо всём тебя уже предупреждал, а теперь давай уделим этому всего парочку минут, это важно для твоей безопасности здесь и моего спокойствия за тебя там — если у тебя возникнут какие-либо проблемы с властями, от всего отрекайся, в том числе и от меня, деньги лучше уничтожить, чем попасться с крупной суммой, для ОБХСС, это огромный срок, лучше ляг на дно, пройдёт время и сможешь пользоваться спокойно накопленным до сих пор богатством.

И последнее, чтобы не случилось, за словом, делом и любой помощью обращайся к Мирабу, он без меня будет твоим ангелом-хранителем.

Фрося улыбнулась.

— Поняла, я всё поняла, уже давно всё поняла, спасибо тебе за заботу и я обязательно воспользуюсь твоими советами и если понадобится, то и помощью твоих друзей.

Милый мой Маричек, я больше не хочу говорить и думать на эту тему, у нас с тобой сегодня последняя встреча.

Глава 39

Фрося вновь обвила руками шею Марка, притянула его голову к своей пышной груди и быстро, быстро с жаром заговорила, перемежая свои слова нежными поцелуями:

— Маричек, милый мой Маричек, очень хорошо, что вчера вечером судьба привела тебя в мою квартиру.

Прости меня дуру, что ночью так окрысилась на тебя, видно, сказалась усталость и переживания последнего времени и желание насильно побыстрей вырвать тебя из своей души, окончательно поверить в нашу разлуку, с которой вдалеке от дома почти смирилась.

Я ещё не должна была вернуться в этот день домой, но вдруг приняла спонтанное решение, резко изменить свои планы и помчаться в Москву, наверное, голос твоей души пробился сквозь расстояние в моё подсознание и вот, я даже не чая об этом, оказалась в твоих обьятиях.

Милый мой, любимый Маричек, мы плохо, очень плохо тогда, в последний день перед отъездом моим в Сибирь, распрощались с тобой и виноваты были в этом вдвоём.

А сейчас хватит разговоров, полюби меня, возьми меня всю без остаточка, выпей до самого донышка и уходи, УХОДИ, УХОДИ, исчезни на сей раз навсегда…

Фрося своими сильными ладонями приподняла голову Марка от груди и впилась жарким требовательным поцелуем в его губы.

Марк уже не в первый раз за эти утренние часы, почувствовал необоримое желание обладать этим необыкновенным крепким и трепетным телом, давно не знающим в его объятиях стеснения и неловкости, легко подающимся на все его движения и ласки.

Рука Марка нежно гладила приподнятый бугорок со светлыми кучеряшками, готовясь погрузиться своим удальцом во влажную увлекающую воронку, пульсирующую и вздымающуюся под его пальцами, но разгорячённая его ласками женщина неожиданно его отстранила и с улыбкой опрокинула на спину:

— Нет, мой любимый, в этот раз я сама хочу попрощаться с тобой, хочу оставить на своих губах память от твоих глядящих на меня с любовью глаз, до вот этого упирающегося в мою ляжку красавца.

Губы Фроси поплыли, нежно касаясь лба, бровей, век прикрытых глаз, щёк и подбородка.

Затем влажными поцелуями она стала обследовать шею от уха до уха, плечи и грудь.

Она медленно обцеловывала ему каждый сантиметр живота, иногда залезая шаловливо языком в пуп.

Мягкие губы неожиданно миновали дрожащего от нетерпения скакуна и нежными касаниями двинулись по ляжкам к коленям, а затем и к пальцам ног.

Фрося несколько раз прошльными поцелуями прошлась по ступням и двинулись в обратную сторону, чуть-чуть задержавшись на коленях.

Она их нежно гладила ладонями, целуя поочерёдно каждое и вновь по ляжкам Марка побежал ток, это губы Фроси устремились наверх.

От всех этих прикосновений и поцелуев мозги Марка казалось сейчас лопнут от нестерпимого желания ворваться в страстно желаемое лоно любимой женщины, но она не давала ему на это шанса.

Фрося мягко взяла в ладони шарики яичек и нежно поочерёдно несколько раз поцеловала и только после этого, она втянула в рот дрожащий от нетерпения жезл, и стала его мягко покусывать и облизывать чуть шершавым языком.

Доведённый почти до предела воздержания, мужчина стонал и извивался под натиском нежностей, и раскрепощённых ласок любимой женщины.

Фрося не стала доводить дело до кульминации, а нависла над Марком, поцеловала крепко распухшими губами в его шепчущие слова любви рот, быстро перекинула ногу через его тело, и, взяв в пальцы дрожащего от нетерпения удальца, медленно ввела в давно клокочущее безумным желанием соития наполненное неисчерпаемым нектаром сочное лоно.

Страстно жаждущие друг друга умелые любовники в бешеном темпе закачались на встречу друг другу и одновременно взорвавшись бурным оргазмом, громко не сдерживаясь, застонали, перекрикивая друг друга на разных нотах, прерывисто со свистом дыша.

Фрося буквально упала на грудь Марка, нашла его распахнутые от быстрого дыхания губы и застыла в нежном затяжном поцелуе.

Фрося медленно оторвалась от мужчины, чуть отодвинулась, облокотившись на локоть и мягко ладонью взъерошила ему волосы:

— Марк, Марик, любимый мой Маричек, спасибо, что ты у меня был, я никогда ни одним плохим словечком не вспомню о тебе.

Умоляю, не надо ничего говорить, не прикасайся больше ко мне, я эту невообразимую муку не в силах выдержать.

Пусть в нашей памяти останется это страстное сладкое прощание, а сейчас уходи, уходи, я умоляю тебя, уходи…

Глава 40

Марк не успел ничего ответить женщине на её пылкие слова, она отвернулась от него, залезла с головой под одеяло, подтянула колени к подбородку и в таком положении затихла.

Марк посидел некоторое время рядом на постели, с сожалением глядя на скрытую под одеялом фигуру.

Он не слышал, чтобы она плакала и был уверен, что не заснула, Фрося просто ждала, когда он, наконец, уйдёт.

Глубоко, с хрипом в прокуренных лёгких, Марк вздохнул и поплёлся в душ.

Вернувшись из ванной, быстро оделся, нежно провёл в последний раз рукой по застывшему в отчуждении под одеялом телу Фроси и вышел из комнаты.

Через короткое время раздался щелчок входной двери, Марк ушёл и ушёл навсегда.

Фрося тут же откинула от себя одеяло, обняла и прижала к груди подушку, на которой недавно лежала голова Марка, жадно вдыхая родной любимый запах мужчины, ушедшего из её жизни, будто стараясь его запечатлеть в себе на долгие годы.

Затем, резко вскочила на ноги, даже не накинув халата на обнажённое тело и стала срывать с остервенением с кровати постельное бельё, мятое, перемятое после бури страсти с Марком.

Когда через несколько часов вернулся из школы Семён, то застал мать орудующую половой тряпкой, а с кухни раздавался аппетитный запах тушащихся в духовке голубцов, надо сказать, очень редкое явление для его вечно занятой и не любящей готовить матери.

— Мамуль, какой сегодня праздник, в честь приезда или долгожданной встречи с дядей Марком?

— Нет, мой обожаемый сынок, в честь того, что ты тут изрядно засрался и желанием побаловать своего мальчишку хорошей домашней едой.

Чтобы удовлетворить твоё не хорошее любопытство, сообщаю, Марк ушёл из моей жизни и теперь уже навсегда, надеюсь, не будешь задавать мне вопросы на эту тему, иначе очень рассержусь.

— Ладно, вопросов не будет.

Мам, ты зря ко мне придираешься, мы прибирались в нашей квартире парочку дней назад.

Ну, что ты смотришь на меня взглядом инквизитора, да, у меня была классная помощница.