— О, пани Фрося, просите любой, только в рамках разумного, потому что мои возможности в вашей стране несколько ограниченны.

— Наверное, я буду просить не очень разумное, но попробую рискнуть, купите мне, пожалуйста, три порции мороженого.

На Фросю уставился до крайности удивлённый взгляд, что хочешь мог ожидать мужчина, но не подобной просьбы.

Глядя на бесенят прыгающих в глазах Фроси, капитан расслабился и они вдруг вместе залились смехом.

— Пани Фрося, я уже думал, что вы луну с неба попросите, а мороженное я и сам с удовольствием съем.

И он подойдя к первому же попавшемуся лотку, скупил все порции мороженного, что были там, в тот момент в наличии.

Поздним вечером, когда на Владивосток опустился тёплый весенний сумрак, вся их компания вдруг поняла, что пришло время прощаться и, скорей всего, навсегда.

Незаметно отходивший от шумной компании боцман Яцек, без огласки вложил в руку Аглае новенькую большую дорожную сумку и они шёпотом договорились с ней о завтрашней встрече.

Капитан Вацлав мягко взял Фросю за локоть и отвёл в сторонку:

— Пани Фрося, вы произвели на меня колоссальное впечатление, очень сожалею, что мы провели с вами так мало совместного времени, и что я не могу вам сейчас предложить конкретное будущее, но кто его знает, может будете когда-нибудь в Польше, и вам понадобится какая-нибудь моя помощь или просто захотите меня увидеть, чего бы я очень хотел, поэтому на всякий случай я дам вам свой Варшавский адрес.

— Пан Вацлав, я живу в Москве и тоже при случае буду очень рада, принять вас у себя в гостях.

Обменявшись адресами и любезностями новые знакомые расстались, каждый из них уносил в своей душе радость от встречи и разочарование от недосказанности.

Зайдя в свой номер гостиницы, Аглая разразилась долго сдерживаемым в себе хохотом:

— Фрось, с тобой подруга не заскучаешь, даже если нас завтра нагреют, я всё равно буду с радостью вспоминать это приключение, такое только в кино можно увидеть, а тут мы сами участники захватывающего сюжета.

Ох, подруга, бедовая ты баба, а как на тебя капитан смотрел, только слепой мог не увидеть каким любовным взглядом он тебя одаривал.

— Аглашенька, шутки в сторону, за такие сюжеты можно по полной схлопотать, вплоть до расстрела, поэтому слушай меня внимательно.

Завтра ты идёшь на встречу с боцманом, а я в этот момент дую в аэропорт.

Тебе покупаю билет до Иркутска, а сама лечу в Москву.

Не смотри на меня так удивлённо, нам сейчас лучше разъехаться, ты чистенькая и поэтому не будешь вызывать особого подозрения, а я, если помнишь, нахожусь под колпаком у соответствующих органов.

Если сцапают меня и ты вдруг окажешься рядом, то и тебя тогда прошерстят по полной.

Вырученные нами деньги, а это американские доллары, за такую сумму можно получить на всю катушку, спрячешь в трусах и там уже в своей хате в Таёжном, надёжно схоронишь их на будущее, чтоб ни одна душа до них не добралась.

Справишь без меня сорок дней по Коле и приедешь в Москву, там будем дальше думы думать.

— Знаешь Фросенька, за последнее время ты меня уже столько наудивляла, что я не буду даже задавать вопросы, почему так, а не иначе.

С самого утра подруги разъехались в разные стороны, выполнять свою часть взятых на себя обязанностей.

Так получилось, что после полудня они почти одновременно явились в гостиницу.

С затаённым страхом две авантюристки открывали сумку вручённую Аглае боцманом Яцеком, там лежали завёрнутые в плотную бумагу пятьдесят стодолларовых банкнот и две красивые коробочки духов «Пани Валевски».

Фрося подала одни духи Аглае, а сама задумчиво крутила в руках коробочку, с которой на неё смотрела гордая, симпатичная женщина, кто это, она не имела понятия, но разве это было важно, главное, что обе стороны честно выполнили условия договора.

Фросе было немного стыдно за себя, ведь до последнего момента она боялась подвоха.

Нет, без Марка заниматься коммерческой деятельностью она не будет, хватит подвергать себя риску и если бы только себя, но она же тянет туда ещё и близких людей.

Сёмку втащила в такие дебри, что сейчас, как подумает, так ужас пробирает, а теперь ещё втравила Аглаю, а за спиной никакой поддержки и связей:

— Аглашенька, пойдём выписываться из гостиницы, наша сказка закончилась, через три часа уже твой самолёт, а к ночи и мой вылетает.

Глава 36

Изнурительный перелёт от Владивостока до Москвы занял пятнадцать часов.

Крайне утомлённая долгим сидением в самолёте и на дозаправке в аэропорту в Новосибирске, Фрося только ночью следующего дня попала в свою квартиру.

Добравшись от Внуково до своего дома в такси, с волнением открыла дверь и вдохнула благодатное жилое тепло родного крова.

Она очень любила своё жилище, такой обустроенный уютный мирок.

Стараясь не шуметь, на цыпочках с чемоданом в руке, зашла в свою спальню, прикрыла дверь, включила свет и ахнула.

На её кровати лёжа на спине, широко раскинув в стороны руки, спал, никто иной, а собственной персоной Марк.

От яркого света упавшего на его лицо, он вздрогнул, затрепетали ресницы и на Фросю уставились с медовым переливом удивлённые глаза мужчины:

— Фроосеенькаа, я даже о таком мечтать не мог, бог услышал мои молитвы, ведь они в последний месяц были только о тебе.

Фрося сквозь зубы процедила:

— Что ты тут делаешь, как сюда попал, где Сёмка?

Все эти вопросы она задавала, не дожидаясь ответов, такой растерянной Фрося никогда себя ещё не ощущала.

— Начну с того, что я очень по тебе соскучился и сейчас безумно рад видеть.

Сёма в своей кровати, он меня и впустил вчера вечером сюда в квартиру, как понимаешь, я тут спал, а теперь проснулся, но вижу самый сладкий сон в своей жизни…

— Марик, не паясничай, мы же с тобой уже попрощались навсегда, зачем ворошить угли, если нет и не может быть поленьев для поддержания огня.

Марк сел в постели, по пояс укрытый одеялом и тут Фрося обратила на его внешний вид пристальное внимание: за это время, что они не виделись он значительно похудел.

Особенно это было хорошо видно по лицу, на котором обозначились скулы, глаза запали, от носа к губам пролегли две глубокие борозды, а во взгляде плескалась печаль, не смотря на его радостную улыбку при виде Фроси.

Крайне утомлённая женщина тяжело присела на край кровати:

— Марик, попробуй всё же объяснить происходящее и как можно быстрей, я очень устала после длинной дороги.

— А, собственно говоря, мне нечего особенно объяснять.

Вчера в очередной раз крупно разругался с семьёй, чтобы как-то успокоиться, решил прокатиться на машине по городу, проезжал мимо спортивного дворца, увидел выходящего из него твоего сына, подвёз его и напросился на ночлег.

— Да, предельно всё просто… Но зачем вы это сделали?

— Про себя я уже всё объяснил, а у сына твоего добрая, отзывчивая душа, но, главное, разве мы могли предположить, что ты так неожиданно и так внезапно появишься.

— Ну, и, что дальше?

— Фросенька, может быть воспользуемся подвернувшейся ситуацией и ты не будешь дуться, а нырнёшь в мои объятия и продлишь мои сладкие сновидения.

Марк потянулся к женщине, желая её привлечь к себе, но та отшатнулась и резко поднялась на ноги:

— Марик, я все эти дни постоянно думала о тебе, вспоминала твои руки, губы и жар твоего мужского крепкого тела.

Честно признаюсь, мне очень хочется к тебе под одеяло до спазмов во всех частичках изголодавшегося по тебе тела, но я этого не сделаю.

Никогда, слышишь, никогда, я ради только сексуального влечения не залезала и не залезу к мужчине в постель.

Пойми меня, из-за этого разового удовлетворения разгулявшейся похоти я в последствие возненавижу себя, а потом и тебя.

В том подпольном доме, где мы с тобой встречались в последний раз, я для себя окончательно решила, что между нами всё кончено, я должна научиться жить без тебя, что, собственно говоря, с большим трудом и делаю.