А, что наденет, в этом она почему-то была уверенна. С горечью узнала, что её соседка тётя Маня год назад умерла и теперь в рядом стоящем доме жили совсем незнакомые люди. Фрося пробежалась по деревне, со всеми хозяевами поздоровалась, поговорила, прощупала настроение и по мере возможности, выяснила, какие у кого есть излишки на продажу.

Она предложила селянам, скупить у них по выгодным обоим сторонам ценам запасы продуктов, чтоб им не надо было самим везти их на базар. И в полуторку полетели мешки и бочонки. Купила также десяток кур, двух поросят, договорилась с новыми соседями, что к маю, они приведут к ней молодую тёлку, а за это она отпишет им свой деревенский дом.

Выполнив удачно всё намеченное, Фрося отправилась довольная домой. Нет, они не пропадут, она не позволит детям страдать от недоедания, ходить в одежде с лапиками и в дырявых башмаках с чужих ног. После того, как она заехала во двор, всех разместила, всё расставила и рассыпала, с довольной улыбкой вошла в дом.

Хотелось быстрей узнать у детей, как они справлялись с дедушкой, сыты ли, как дела в школе… И, конечно же, хотелось рассказать про свою удачную поездку и показать новых жильцов сарая…

Ей не понадобилось много времени, что бы увидеть у Стасика огромный синяк под глазом и разбитую губу.

Глава 40

Фрося, как только увидела лицо сына, сразу же накинулась на него с упрёками:

— Стас, я от тебя этого не ожидала, ты оказывается драчун и забияка, ты позоришь нас с Вальдемаром, я проучу тебя миленький за это как следует…

Фрося пытала его о причине драки, старалась выяснить, кто зачинщик и кто обидчик, но всё было напрасно, он стоял, опустив голову молча, а только достал из кармана записку от учительницы и протянул матери. Та взяла листок и прочитала, что её срочно вызывают в школу, завтра она обязана явиться с утра к началу занятий вместе с детьми, иначе они не будут допущены к урокам.

Фрося, как прочитала, так и осела на лавку, уставившись на сына, а потом на дочь. Аня подбежала к матери, обняла её за шею и быстро заговорила:

— Мамочка, миленькая, не ругай Стасика, он ни в чём не виноват, мы на большой переменке прыгали в классики, а я же лучше всех играю, и когда уже рисовала второй домик, Петька, этот дылда, двоечник придурковатый, начал меня обзывать по всякому, кидаться камешками, а все остальные ребята только смеялись.

Ну, тут Стасик и бросился на этого Петьку, врезал ему кулаком, как следует, тот и свалился, а Стасик наклонился над ним, прижал к земле, и говорит, чтоб он поклялся, что никогда больше не будет обижать его сестру.

А, Петька схватил его за ноги и Стасик упал.

А потом, подбежали остальные ребята и стали лупить Стасика лежачего ногами.

Что я должна была смотреть на это и молчать или бежать к учительнице, а они пока бы его избивали?! Я схватила стоящую там метлу с палкой, и как давай их лупить по чём попало. Все и разбежались, трусы… Они герои, когда все на одного. А тут прибежала учительница и стала кричать, требовать объяснений, а сама никого не слушает, а только на нас со Стасиком орёт. А, что тут объяснять, Стасик молчит, у меня метла в руках, а все вопят, он начал, а она дурная чуть не убила нас палкой…

Лучше бы я их убила!

У Фроси похолодело на душе, она привлекла к себе детей и спросила, задыхаясь от ярости:

— Как он обзывался?

Стас по-прежнему молчал, не поднимая головы, но Анечка опять затараторила:

— Мамочка, он тыкал в меня пальцем и так гадко распевал, жидовка, жидовочка, жидовка, жидовочка… Вам вечно больше всех надо, всюду лезете, всех обманываете… жидовка, жидовочка…

Мама, а что это такое жидовочка и кого я обманываю, и куда я лезу?

А остальные тоже ржали, как кони и тыкали в меня пальцами.

Фрося дала девочке выговориться и вздохнула:

— Анюточка, это плохое слово, вы сделали всё правильно. Наказания не будет, завтра с утра пойдём вместе в школу, я поговорю с вашей учительницей.

Глава 41

Фрося уложила детей спать, а сама зашла к Вальдемару.

Она рассказала пожилому человеку о произошедшем в школе, о том, что завтра ей предстоит с утра идти к учительнице, держать ответ за выходку детей:

— Пусть меня бог простит, но я не знаю в чём их вина.

Брат заступился за сестру, а она в свою очередь за брата.

Как теперь объяснить им, значение этого мерзкого слова, которое они услышали из уст одноклассника, другие тоже хороши, ведь все ополчились на моих деток. Надо как-то закрыть рты несносным ребятам, а как это сделать, когда… скорей всего, об этом они слышат дома от родителей.

И, учительница тоже хороша, не разобралась и всю вину возложила на Стасика с Анюткой, а они ведь пострадавшая сторона.

Ужасно то, что мне самой надо что-то объяснять своим детям, а мне так этого не хочется делать, они ещё такие маленькие, что бы судить взрослых…

Старик расстроился не меньше Фроси:

— Фросенька, я тебя прошу, будь сдержанной. Ты, поймёшь по ходу разговора, как и что сказать, но не перегни палку, детям ведь дальше там учиться… Я сам возьму на себя эту тяжёлую миссию и постараюсь доходчиво разъяснить им межнациональные и межконфессиональные отношения, и постараюсь отвлечь от мыслей об их непохожести друг на друга.

Мне кажется, что ещё не пришло время девочке узнать об её происхождении, хотя надолго откладывать тоже нельзя, но это сделаешь ты сама, в своё время…

Вальдемар попытался доходчиво довести до сведенья Фроси, что, когда и как сказать педагогам в школе, а главное, что бы она не опустилась до площадной брани, а Фрося могла это сделать, и предостережение было не напрасным.

На том и порешили.

Утром Фрося с детьми зашла в школе сразу в учительскую. Их встретили с надменным видом рассерженная учительница и с холодным взглядом директор школы. Игнорируя Фросю, они сразу же накинулись на детей, обвиняя их во всём произошедшем, даже не пытаясь выяснить у малолеток о причине драки, требуя публичного извинения перед лицом всего класса за возмутительное поведение. Не стесняясь присутствующих сына и дочери, начали упрекать мать в плохом воспитании и в попустительстве дурным наклонностям.

Неизвестно сколько бы ещё продолжались эти вопли и нравоучения, но Фрося резко прервала этот хор несправедливых упрёков и предвзятого отношения к ней и её детям. Она обняла за плечи и вывела Стаса и Аню из учительской, закрыла за ними дверь и повернулась к педагогам. Лицо Фроси окаменело, глаза горели огнём возмущения и подперев бока руками, выдохнула:

— Вот, что я вам скажу многоуважаемые педагоги, нет на мне вины, что у меня родились такими разными дети. Возможно, у меня в родне или в родне мужа были евреи и поэтому девочка унаследовала их черты. Но я не об этом хотела в большей степени вам сказать, а хочу строго предупредить, если вы не пресечёте нападки на моих детей со стороны учеников в школе, я пойду в органы НККВД и там расскажу, что в вашей школе существует не здоровое положение, что детей травят на национальной почве, а учителя и директор школы этому потворствуют, а вы, должны хорошо знать, что в нашей стране это карается по закону!..

Все эти и другие умные слова ей вечером вдалбливал читающий газеты бывший ксёндз. От возмущения у Фроси многое вылетело из головы, но и того, что она в запале выдала, было достаточно.

После Фросиного выступления настроение и отношение к случившемуся у преподавателей резко поменялось. Они заулыбались, стали заискивающе успокаивать Фросю и на все лады расхваливать её детей. Директор школы за время соловьиного пения учительницы, собрался с мыслями и обратился к Фросе:

— Уважаемая мамаша, дети не должны устраивать самосуд, а если возникает какой-либо инцидент, обязаны обращаться к учителю и тот примет соответствующие меры. Прискорбно, что в нашей школе произошла такая мерзкая драка. Я заверяю вас, что мы не знали сути конфликта между детьми, ни одна сторона ведь не призналась, а теперь, когда всё выяснилось, мы проследим, чтоб впредь подобного не повторилось.