Отец смотрит на меня пустым взглядом. Ночью я слышу из-за стены приглушенные стоны матери. У нас остался ночевать мой дядя…

Я тряхнул головой, и наваждение прошло. Нет, это не моя жизнь, не моя семья! Я смотрю на лежащего рядом Брика, и он кивает. Слышится мычание. Отец Рыбы беспокоится. В лунном свете на его щеках блестят слезы.

— Хватит, — прошу я.

— Пожалуй.

Вокруг снова был сарай, и я перевел дыхание.

Привязанный к столбу Рыба тихонько скулил. Внезапно из-за воротника его куртки что-то полилось. Я едва подавил приступ тошноты, сообразив, что Рыба обмочился. Вверх ногами…

— Александр Рыбин, да вы просто мечта психиатра! — засмеялся Брик. — Боишься быть слабым вне дома? Бьешь и унижаешь тех, кто не может дать отпор? А потом говоришь мне о честности! Или ты имел в виду честь? Ни то, ни другое не имеет к тебе ни малейшего отношения.

— Да что ты знаешь? — плакал Рыба.

— Теперь я знаю все. Ты мог бы заявить на свою мать, когда она травила отца. Мог бы драться с отчимом, вместо того чтобы вымещать злобу на одноклассниках. Но ты пошел по пути наименьшего сопротивления. Пожалуй, я достаточно поигрался с тобой. Скоро я тебя отпущу. И ты сделаешь первый и, может, единственный полезный поступок в своей жизни. Смотри в глаза!

Рыба взлетел по столбу на прежний уровень и уставился в глаза Боре. Глупо так говорить про человека, связанного цепью, но… он замер. Я буквально ощутил, как цепко держит его взглядом Брик.

— Когда тебя вызовет милиционер, — медленно произнес Боря, — ты скажешь ему следующее.

И тут из его рта вырвалась целая какофония звуков. Как будто рой насекомых жужжал во всех возможных тональностях. И кричали птицы, и шумели деревья, и текла река. Это продолжалось около двух секунд. Потом Боря замолчал.

— Повтори! — велел он.

Рыба открыл рот и воспроизвел в точности тот же набор звуков.

— Вот и молодец. А теперь — пошел вон из моего дома.

Цепь упала на пол. Рыба перевернулся в воздухе и опустился на ноги. Не удержался, рухнул на колени. Затряс головой, словно выбравшаяся из воды собака. В стороны и впрямь полетели брызги. Потом он посмотрел на меня ошалевшим взглядом. Обернулся на Брика. И, наконец, побежал. Мы слышали, как хлопнули ворота снаружи.

— Извини за неприятную сцену, — развел руками Боря. — Но ты же понимаешь, что это было необходимо.

— Не знаю, — сказал я, приходя в себя от увиденного.

— Чего не знаешь?

— Не знаю, как к тебе относиться. Ты… Маша права. Ты страшный человек.

— Ну, я все же твой друг. Так что бояться меня тебе не нужно. Выпьешь чаю?

— Нет. Нет, спасибо! Я пойду домой.

— Как скажешь. Дима!

Он подошел ко мне и заглянул в глаза.

— Прошу тебя об одном: пусть все это останется тайной. Рыба не проболтается, это точно. Но мне нужно твое молчание. Обещаешь?

— Обещаю, — сухо сказал я. — Никому ничего не скажу.

— Спасибо. И еще раз: извини. До встречи в школе.

Я вышел из его дома, пошатываясь. Эта стремительная экзекуция, свидетелем которой я стал, совершенно меня подкосила. Боря Брик, забавный, восторженный мальчишка, внезапно превратился в какую-то машину смерти. Безжалостный, беспринципный инквизитор, готовый на все ради достижения своей цели. Не об этом ли он мне пытался сказать тогда, когда говорил, что пожертвует всем миром? Теперь я верил ему. И мне было страшно, как никогда.

Интерлюдия 2

Когда мне в очередной раз учинили обыск при входе в психиатрическую лечебницу, я вспомнил Рыбу. Интересно, где он сейчас? Может, также работает охранником где-нибудь. А может, сидит в тюрьме. Или остепенился, взялся за ум? Все может быть.

Сегодня был один из «плохих» дней. К Боре я попал спустя час, причем каждый пытался меня остановить. Врачи, медсестры, санитары. «Он неадекватен!» Можно подумать, когда-то он был адекватен.

— Что с ним? — спросил я главврача, к которому обратился, как к последней инстанции.

— Периодически происходят ухудшения. Вчера вечером он попытался разбить голову о стену, и мы привязали его к койке. Только несколько часов назад он перестал вырываться и кричать. Когда он в таком состоянии, даже самые сильные препараты уже не действуют.

Врач был пожилым человеком с грустным и усталым лицом. Посмотрев на меня, он негромко добавил:

— Это как буря. Ее просто нужно переждать.

— Я просто хочу его повидать.

— Я не возражаю. Но постарайтесь не говорить ничего такого, что смогло бы возбудить его.

Я пообещал, и меня проводили в палату. Это была небольшая светлая комната. Свет лился через окно, забранное частой металлической решеткой. Боря был здесь один. После нескольких экспериментов попытки сведения его с другими больными пришлось оставить.

Я вглядывался в знакомое лицо человека, привязанного крепкими кожаными ремнями к металлической койке. Взгляд его был направлен в потолок.

— Боря, — тихо позвал я. — Привет.

Он повернул голову и посмотрел на меня. Пустой равнодушный взгляд. Грудь спокойно вздымается и опускается в такт дыханию. Он подрос. Сейчас почти с меня ростом. И лицо уже не кажется таким карикатурно-круглым. Красивый парень, которому на роду было написано прожить долгую и счастливую жизнь.

— Как ты? Врачи говорят, опять бушевал? — Я старался говорить непринужденно, и даже присел на край кровати. — Что ты вспомнил?

Он молчал. Он вообще почти всегда молчал. Но в этот раз молчание продлилось недолго.

— Ты пишешь, — прошептал он.

— Что?

— Пишешь. Про Маленького Принца. Зачем?

Я улыбнулся.

— А ты делаешь успехи! Я ведь ни разу не говорил тебе об этом.

— Говорил.

— Да нет же!

— Я слышал. В голове. Голоса… Их так много.

— Ты еще не научился заставлять их молчать?

Боря закрыл глаза.

— Иногда, — еле слышно шевельнул он губами. — Но вчера я не смог.

— Ничего страшного. Главное, что ты стараешься. Однажды все станет хорошо. Ты выйдешь отсюда, и мы с тобой сходим куда-нибудь погулять. Может, даже съездим посмотреть нашу школу. Хочешь?

Он улыбнулся. Едва-едва, но его губы изогнулись в улыбке.

— Да, — прошептал он. — Зачем пишешь?

— Не знаю, — признался я. — Может, чтобы не сойти с ума. Вряд ли кого-то заинтересует эта история. Одна ее половина банальна и скучна, а другая слишком фантастична, чтобы в нее поверить.

— Я… прочту…

— Обязательно. Как только выберешься отсюда. Хорошо?

Он кивнул. Глаза оставались закрытыми, дыхание стало ровным и спокойным. Кажется, Боря засыпал.

Я поднялся.

— Отдыхай, Боря. Я зайду потом, обязательно. А ты пообещай, что в следующий раз пожмешь мне руку. Хорошо?

— Обещаю, — шепнул он. — Привези мне… локон ангела.

— Что привезти?

— Локон… ангела…

Он уснул, не сказав ничего больше. Я вышел из палаты в глубокой задумчивости. Локон ангела… Что ж, надеюсь, супруга простит мне еще одну безумную поездку.

Глава 11

Приближается буря

На большой перемене я услышал, как двое ребят с параллельного класса говорили, что всех парней из их класса в алфавитном порядке вызывают в кабинет директора. И еще, что там сидят трое ментов и задают странные вопросы. И, вроде как, это связано с убийством Мартына.

Я поделился услышанным с Борей. К этому времени впечатления от вчерашнего происшествия немного сгладились, и я снова смог с ним общаться.

— Я ждал этого, — пожал он плечами. — Ничего, время есть. Теперь я восстанавливаюсь несколько быстрее. Уже почти пятьдесят процентов.

— Недавно же было десять! — удивился я.

— Да, но вчерашняя погоня ускорила процесс. Наверное, из-за адреналина, я не знаю. Но ты же заметил, что с цепью и воротами я управился куда как ловчее, чем с камнем? Признаться, это даже для меня было неожиданностью.