Эйдолон, подняв бровь, повернулся к техножрецам. Ближайший из них – сгорбленный урод, увитый кабелями и проволочной сеткой, извиняясь, поклонился.

– Усовершенствования еще не закончены, – пробормотало существо.

Лорд-командор вытянул перед собой руки, и выжившие слуги засеменили к нему, чтобы приладить пластины брони. Каждый элемент доспеха приносил новую вспышку боли – токсичный сплав его генетической основы принимал новые и запретные формы. Некоторыми из них Эйдолон научился наслаждаться. Другие были менее желанны, но со временем он, несомненно, найдет способ обратить этот опыт себе на пользу.

«Мы еще не закончены, – подумал он. – Еще предстоит сделать немало шагов по стезе чувств».

На дисплее шлема замигала руна, указывая на прибытие Азаэля Коненоса и его кораблей. Эйдолон вспомнил, как загоралась та же отметка перед Исстваном, когда Коненос еще не был оркестратором какофонов, а он сам только прожил одну жизнь. Верность Азаэля была полной и абсолютной, и тогда и сейчас.

– Тебе рады, мой брат, – произнес Эйдолон под вой дрелей, затягивающих покрепче крепления доспеха.

– Лорд-командор, – поздоровался Коненос, его голос также был искажен аугметикой собственного искалеченного горла. – Варвары?

– Они придут, хоть мой советник сомневается в этом.

Уголком глаза Эйдолон заметил через кристалфлексовые иллюминаторы силуэт «Восхищающего» во главе недавно прибывшего соединения. Охотники собирались.

– Займи позицию за подветренным краем Врат. Соблюдай тишину и жди сигнала атаки. Ты прежде видел Калий, мой брат?

– Нет.

К Эйдолону приковыляли техножрецы, неся на золотом подносе его шлем. Тот стал вдвое больше прежнего и был нашпигован слуховыми глушителями и каналами, а также волокнами, которые входили во внутреннее ухо лорда-командора и обвивали носовые пазухи. Слуги подняли шлем, и Эйдолон посмотрел в его удивительную внутреннюю часть.

– Тогда, тебе повезло, – сказал лорд-командор прим, когда шлем опустился на место, запечатав его внутри керамитной брони. В костные разъемы скользнули дополнительные кабели, пронзая тело раскаленными иглами боли. – Когда мы уничтожим то, что некогда создали, останется немного из прежних чудес. Наслаждайся этим чудом, и когда мы устроим резню в его тени, помни о том, что мы – дети Терры – когда-то мечтали совершить.

Никто не знал создателей Врат Калия. Все записи сгинули, утерянные в долгом раздоре, охватившем галактику перед прибытием Императора. По крайней мере, в одном не было сомнений – они были древними, воздвигнутыми во времена, когда технология человечества стремительно развивалась, творцами, которые не страшились богохульного союза разума и металла. Возможно, это стало его погибелью: те, кто поместил Врата в этом районе космоса стали жертвой святотатственных духов машины, пылающих в мистическом ядре сооружения.

Никто не скажет, в какой момент их покинули. Врата бездействовали, по крайней мере, тысячу лет, пока исследовательский флот вольного торговца Иосии Халлиарда не прошел через них, скитаясь далеко впереди боевых флотов Первого Легиона. Халлиард изучил Врата собственными силами, считая, что в сооружении есть стоящие сокровища, но нашел во тьме только эхо и ржавчину. Разочарованный торговец позже отправил сообщение командованию Льва, что в свою очередь привело в Калий Темных Ангелов. Они заявили права Терры на весь субсектор, заблокировав его и отправив сюда собственные восстановительные части. То, что они нашли, навсегда останется неизвестным, хотя записи о рейсах между Калием и Калибаном сохранились в архивах Навис Нобилите на Терре, ни одна из которых не была официально санкционирована, а позже все сожгли.

Со временем в систему прибыл лично Лев, сразу после завоевания дюжины миров. Говорили, что когда его серые глаза впервые увидели Врата, он не вымолвил ни слова. Примарх словно мог заглянуть за громаду конструкции, за огромный полумесяц внутренней луны, и проникнуть взором в скрывавшуюся за ней бездну. Когда он, наконец, пошевелился, то, как обычно, был немногословен.

– Укрепите это место. Оно защищает множество путей.

Возможно, он почувствовал то, что позже доказали Дома навигаторов или же ему просто повезло догадаться. Так или иначе, решение Льва было озвучено. Система Калий находилась на пересечении девяти крупных маршрутов через варп. Огромные течения чистого эфира омывали ее, влекомые капризами Незримой Бури. Флот мог войти через этот вход в глубокие потоки и оказаться выброшенным далеко в плоскости галактике на значительно большей скорости. Путешествие, на которое уходили терранские месяцы, могло занять считанные недели, что привлекло большой интерес стратегов Администратума, которые планировали операции на безостановочно растущем фронте Великого крестового похода. Подобные порталы и проходы находили и в других районах космоса, но именно эти были стабильными и находились в центре расширяющейся сферы крестового похода, и это имело главное значение.

Первый Легион не оставил в своем владении Врата Калия. Они перешли под прямое управление к флотскому звену Имперской Армии. Прибыли новые эскадры, сначала по налаженным варп-линиям, а затем используя пути под самими Вратами. Старые сооружения обезопасили и изучили, а затем поверх них начали строительство. Древние бастионы исчезли под новыми горами из адамантия и железа. Незнакомые волновые стабилизаторы заменили батареями макроорудий и пустотных лазеров. Шахты неизвестного происхождения заполнили освинцованными камерами для тысяч рабочих, в скором времени перевезенных с ближайших приведенных к согласию миров. Прибыли механизированные команды Механикума, быстро исчезнув в глубинах ядра. Они появились спустя месяцы, нагруженные закрытыми ящиками и готовые к внеплановым и недокументированным обратным рейсам на Марс.

На пике крестового похода каждую неделю через Врата проходила сотня линкоров. За этим процессом следили пятьдесят тысяч людей, обслуживающих новые ремонтные верфи, крепости, сенсорные башни и доковые причалы. Искусственный мир рос, как коралл на старом основании, уничтожая следы прежней цивилизации, пока не осталось всего несколько архивариусов и командиров сектора, которые знали, что мощный перевалочный пункт когда-то был творением эпохи полузабытого ужаса и высокомерия человечества.

И все же, в глубине души все знали, что это место не могло быть создано в другую эпоху. Его размеры не поддавались описанию – колоссальный эллипс вращался вокруг горловины входа в варп, достигая максимальной ширины в девятьсот километров. Издалека оно напоминало сверкающее ожерелье, одновременно хрупкое и прочное. Приблизившись, можно было рассмотреть так называемое Ожерелье, состоящее из сотен узловых станций, соединенных тяжелыми секциями усиленной цепи. Каждая из этих станций по праву считалась грозной звездной крепостью, ощетинившейся оборонительным вооружением и увенчанной доками для штурмовых кораблей. Тем не менее, все они меркли в сравнении с венцом загадочного сооружения Врат – Основой.

Это имя дал Лев. На самой вершине огромного изгиба кольца Врат в бездну выступала Основа – выпуклая, раздувшаяся, гигантская. Понадобилось два года, чтобы составить полный план ее внутреннего лабиринта, и даже после того, как Армия принял командование над Вратами, крупные секции сооружения оставались фактически законсервированными и неизвестными. Вместительность доков была достаточной для звездного форта и его эскорта, а башни, теснившиеся на их вершинах, не уступали размерами шпилям миров-ульев. Основу окружали огромные защитные дуги, заключая обитаемые секции в нашпигованные пушками адамантиевые концентричные круги. Щитовые генераторы использовали археотек, который был гораздо эффективнее стандартного имперского пустотного щита, постоянно обеспечивая все сооружение полупрозрачной серебристой оболочкой.

Говорили, что Основу невозможно разрушить. Что даже флот Легиона не в состоянии пробить ее защиту, и что при должном снабжении и комплектации личным составом Врата Калия можно удерживать неопределенно долго против любых осаждающих сил, известных высшему имперскому командованию.