– Разбушевалась. Сейчас уже всё позади, и со мной ничего не случилось. Но это действительно было очень страшно, – поделилась впечатлениями Кристина. – Я сейчас иду в кают-компанию…

– А я присоединюсь, если ты не против. Можем посмотреть фильм, который сделал Майкл. И нам нужно поговорить. Понимаешь, то, что произошло с Эстер…

– Да, поговорим об этом. Я уже иду, – ответила Кристина.

В кают-компании Кристина включила своё любимое техно, космогранж-эмбиент; ей нравилось ретро. Сегодняшнее происшествие выбило её из колеи. Она чувствовала, что как будто надорвалась. Все всегда считали её сильной, приходили к ней черпать её спокойствие и мужество. А сейчас ей явственно показалось, что ей самой не помешало бы напиться из такого источника. Капитан велел не рассказывать никому про найденный на поверхности спутника «памятник астронавту». Ей и самой хотелось хранить страшную тайну как можно дольше.

– Кристи, ты уже тут! – воскликнула Эльза, влетев в комнату. Уж кому-кому, а этому энерджайзеру активности было не занимать. – И ты опять включила своё любимое старьё! У нас что, и послушать больше нечего? Сплошной космос вокруг, куда носом не воткнись, космос на космосе сидит и космосом погоняет, так, кажется, у вас говорят? А ты и здесь без него не можешь. Ну, давай, рассказывай, что там произошло.

– Эльза, я бы с радостью поделилась с тобой, но даже на это у меня сейчас нет сил. Расскажу потом. Пожалуй, лучше нарисую на холсте и стихами подпишу. Давай лучше сейчас поговорим об Эстер. – И почему-то добавила: – О милой забывчивой Эстер.

– Хорошо, – согласилась Эльза, удивлённо взглянув на Кристину. – Забывчивая Эстер ничего не помнит. Как ты думаешь, – Эльза понизила голос, – подождать, пока сама вспомнит, или нужно применить гипноз? Только не говори, что ты не думала про гипноз.

– Думала. Надо всей команде посоветоваться. И, потом, у нас же есть видео с её батискафа. Удалось что-нибудь обнаружить?

– В том-то и дело, что нет. Видеозапись обрывается на интересном моменте, когда вокруг возникают какие-то светящиеся пятна. А наш компьютер – совершенно полоумный, как я уже не раз отмечала. Он думает, что это глаза каких-то существ.

– Может и не полоумный. Может и глаза, – задумчиво сказала Кристина. – А насчёт гипноза… Думаю, рановато, надо подождать. Я хочу поговорить с ней самой. Как её травма?

– Царапина на голове заживает – ничего особенного. А вот сотрясение мозга… Возможно, потеря памяти связана с сотрясением. Кристина, а вдруг нет? Вдруг кто-то заставил её забыть?

– Научная фантастика – мой любимый жанр. Но это вряд ли. Сегодня я посоветуюсь с капитаном, а затем поговорю с Эстер. А сейчас – обед и фильм. – Кристина к этому времени разогрела себе добрую порцию консервированных овощей и большой кусок соевого мяса, а сейчас с удовольствием выдавливала из тюбика соус. – И ещё хочу хлеба. Нормального, а не такого безвкусного, как у нас.

Эльза снова с удивлением посмотрела на неё, а затем забралась с ногами в единственное большое кресло и включила видео.

…

…а до космолёта нужно было ещё добраться. Всё время, пока он отыскивал путь, не доверяя больше никакому автопилоту, страх сковывал его, не давая прорваться ни одной мысли. В широком лобовом стекле устрашающе вспыхивали белесые сполохи. Грохот сотрясал пространство. Самый ужас заключался в том, что он никак не мог на это повлиять, он был абсолютно бессилен перед внезапно начавшейся стихией. Последнее видение астронавта – ослепительный столб света, невозможный, иррациональный даже на фоне разыгрывающегося безумия. Если бы имелся какой-нибудь сторонний наблюдатель, то он увидел бы, как ветвистая молния, возможно царица всех молний, простёрла длань над крошечным «Бураном» и указала на него одним из своих многочисленных перстов. После этого маленький кусок металла мгновенно засветился и вспыхнул. Возможно, удар был слишком силён и горяч, потому что во льду образовался тонкий ветвистый проход, и горящая машина плавно ушла под лёд. Неизвестно, глубоко ли, а если глубоко, то насколько, так как никто и никогда больше не видел смеющихся глаз не унывающего ни при каких обстоятельствах Мэтью Дюбуа.

…

Скоро для того, чтобы ещё больше углубиться в звёздное небо, людям понадобится разместить телескопы на обратной стороне Европы, и основать там новую колонию. Не маленький модуль наподобие «Галактики», а настоящий дом для десятков людей. Как известно, Европа повёрнута к Юпитеру всегда одной своей стороной, поэтому для устройства жилищ на обратной стороне нет необходимости глубоко бурить древний лёд, преодолевая жестокие трудности.

Так, перескакивая, как по кочкам через болото, по планеткам и планетам из завоёванного пространства, человечество планирует постепенно покорить весь близлежащий космос до самых окраин Солнечной системы. Дальше, постепенно или скачкообразно, что гораздо предпочтительнее, расширяя свои возможности перемещения в межзвёздном пространстве, дотянуться до ближайших звёзд Млечного пути. А там, глядишь, рвануть до соседней галактики, Андромеды, которая, как утверждают учёные, и сама летит навстречу к нам.

Стартовой площадкой была сама матушка Земля. Освоение Луны (в том числе открытие древних необитаемых инопланетных баз, непонятно откуда взявшихся и до невозможности законспирированных) и размещение там собственных космодромов позволили быстрее и легче отталкиваться и дальше отлетать, что именно людям и требовалось. Колонии на Марсе, освоение каньонов, покорение Олимпуса, обнаружение древнейших форм марсианской жизни распалило человечество на цепь новых открытий и завоеваний. Следующим этапом космических исследований стали спутники планет-гигантов.

Термоустойчивые роботы обшаривали Ио, много их сгинуло в бурлящей оранжевой лаве. Исследователи загадочного Ганимеда преподнесли нам бесконечно бесчеловечную красоту ледяной пустыни. Каллисто поразил древними каньонами и пещерами. Прекрасная Европа открыла водный мир.

И нужно было, обязательно и бесповоротно, покорить его, возможно даже приговорить в случае неповиновения, чтобы применить и использовать. Европа не хотела и даже не могла объяснить причину своего непослушания. Просто было до невозможности трудно здесь нашим астронавтам. Первая команда, героические первопроходцы, выдержала сражение с Европой ценой нескольких жизней. А что ожидает вторую группу колонистов, никто в точности не знал, да и не мог знать. Слишком много было корреляционной неопределённости…

Земля боялась за своих детей, но не могла поступать иначе. Вселенское одиночество гнало землян осваивать новые миры. В конечном счете, именно инстинкт выживания требовал переступать через огромные трудности в деле освоения космоса. У расы людей должен появиться второй надёжный дом, иначе какая-нибудь нелепая катастрофа может уничтожить человечество как биологический вид.

Подобно всем живым существам, от вирусов до динозавров, люди стремятся воспроизвести себя. Конфликт между инстинктом размножения и надвигающимся энергетическим кризисом становится всё более актуальным. Нас стало слишком много, требуется исход в библейском смысле этого слова.

Всё это на уровне подсознания человечества в целом, как группового разума. В реальности здесь и сейчас стояли поэтапные, в большинстве своём технические задачи освоения такого лакомого межзвёздного кусочка как Европа.

Телескоп на этой пространственной координате должен был иметь место хотя бы по одной простой причине – как ещё один бдительный постовой по наблюдению за астероидами и прочими небесными телами, несущими возможную угрозу для Земли. В высших кругах сейчас было принято говорить примерно так: «несущих угрозу разрушения для системы Земля-Луна-Марс». К слову сказать, это было слишком громко и поспешно сказано, ведь в 2050-х на Луне и Марсе располагались всего лишь слаборазвитые земные колонии, отнюдь не являющиеся самостоятельными. Для поддержания жизнедеятельности им постоянно требовалась твёрдая рука помощи Земли. Но слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Тщеславное человечество стало гордо величать себя системой Земля-Луна-Марс. Десятки космолётов ежедневно «бороздили» пространство между Землёй и её близлежащими колониями, в основном это были служебные транспортные корабли с местами для нескольких пассажиров, но среди них попадались и частные космические судёнышки, принадлежавшие предприимчивым коммивояжерам, экскурсионные косморобусы и так называемые «челноки» – небольшие космические корабли, оборудованные для не слишком долгих космических прогулок. За «рулём» могли быть как официальные, так и частные лица, сдавшие суровый экзамен на управление челноком.