частности, в том, что мы свободны. Так, если люди свободны, на самом деле свободны, то тогда эта

картина уже не столь проста. Даже если наука могла бы объяснить всё, кроме человека, даже если бы

это было так, то сколько всего людей существует? Семь миллиардов. Нам нужно семь миллиардов

человек, и это усложняет вот эту замечательную аккуратненькую картину природы. И не только семь

миллиардов человек, но и все те свободные решения, которые эти люди на протяжении всей своей

жизни принимают. И до того простая картина природы теперь уже заполняется тайными загадками,

которые невозможно объяснить. И поэтому натурализм оказывается вовсе не таким уж простым, каким

он казался изначально.

С другой стороны, теизм начинает отталкиваться от свободного существа. И теория теизма говорит о

том, что Бог создает существа уже менее свободные, чем Он сам. То есть нас. И эта свобода не является

такой же проблемой для теизма, как для натурализма. Это гораздо меньшая проблема.

Итак, какие еще возражения иногда выдвигаются против этого аргумента? Основное и самое важное

возражение состоит в новом определении свободы, которое дают натуралисты. Они переопределяют

свободу. Обычно натуралист говорит, что свобода выбора неопределенными физическими причинами –

это неправильное определение. Скорее, свобода – это отсутствие внешних ограничений того, что я

делаю. Это то, что происходит внутри меня. В чем разница между свободно текущей рекой и рекой, текущей несвободно? Свободно текущая река по-прежнему полностью действует согласно законам

физики. Она течет под уклон, находится в своих берегах, действует согласно законам природы. И

физики могут дать вам полное описание всех тех процессов, которые при этом происходят. Если люди

не вмешиваются в ее поток, то она, согласно законам природы, течет свободно, предсказуемо.

Натуралисты говорят, что вы свободны только в тех случаях, когда на вас нет наручников и когда к

вашему виску не приставлен пистолет. То есть когда вас не заставляют делать то, чего вы не хотите

делать. Вы свободны тогда, когда то, что вы делаете, происходит благодаря вашим внутренним

причинам, а не внешним, не причинам вне вас самих.

Способность следовать своей природе – это так называемый компатибилизм. Трудность компатибилизма

состоит в следующем. Что значит, призвать кого-либо к ответственности за свои действия? Если учитель

дает вам оценку или судья выносит вам приговор в суде, то что это значит для компатибилизма? Наше

чувство свободы и чувство ответственности, учитывая наше нормальное представление о свободе,

говорит: «Вы совершаете свой выбор. Вы ответственны за свой выбор. Вы заслуживаете либо наград, либо наказаний, в зависимости от того выбора, который совершаете». Но, согласно компатибилизму, к

чему здесь всё сводится? Физические процессы нашего мозга побуждают нас действовать так, а не

иначе. И физические процессы мозга побуждают нас либо любить это поведение, либо не любить, либо

награждать, либо наказывать. Понятно это?

Большинство натуралистов не любят представлять эту картину во всей сложности, и наша задача

состоит в том, чтобы показать им, что они говорят на самом деле и задуматься о том, что они говорят.

Пусть они произнесут все слова, которые должны произнести. Натуралисты любят обходить проблемы, которые связаны с отрицанием свободы воли, и как можно скорее переходят к обычному выбору, к

обычной морали, к обычной нравственности и к обычному правосудию. И наша задача состоит в том, чтобы показать им, что они восприняли взгляд, который превращает людей в компьютеров, в роботов.

Вся наша система наказания и вознаграждения, вся наша система правосудия сводится тогда, в общем-

то, к системе автомеханики или ремонта компьютеров. Если я помещаю преступника в тюрьму, то это я

как бы микросхему у него меняю и всё. То есть, как бы это жестоко и страшно не выглядело, это одна из

самых главных трудностей, связанных с теорией компатибилизма.

Еще один вопрос: «Если Бог знает будущее, значит ли это, что я несвободен?» И еще есть отдельный

вопрос: «Если Бог всемогущ, то как вообще какую-то силу и власть я могу иметь отдельно от Него?»

Давайте сначала разберемся с первым вопросом. Если Бог всеведущ, то знает ли Он, что я скажу,

скажем, в предстоящие две минуты? Знал ли Он это в вечности еще до сотворения мира? Есть люди, которые считают, что, может быть, Он не знает. Но я считаю, что Он знает. Я думаю, что Он всегда

знает, что я скажу в предстоящие две минуты. А может ли Бог ошибаться? Может ли Бог совершить

ошибку? Бог не может ошибаться в том, что Он знает. Он знает, что я скажу в предстоящие две минуты, и Он не может ошибаться. Итак, могу ли я сказать что-то еще, что Он уже знает помимо моей речи в

предстоящие две минуты? Могу ли я отклониться буквально на полмиллиметра от Его знания, которым

Он обладал еще до сотворения мира о том, что я скажу в предстоящие две минуты? Иногда люди

утверждают: «Конечно же, нет. Вы ничего такого не можете сказать».

На некоторых дебатах рассматривался вопрос о том, что Бог знает как бы альтернативы, то есть Бог

знает ваши слова в зависимости от обстоятельств. Но на самом деле эта проблема возникает даже если

принять, что Бога нет. Это просто такая чисто логическая проблема. Ее поставил еще Аристотель и

назвал «проблемой морского боя». Попробую привести более современный пример. Всё, что я скажу в

предстоящие две минуты, я действительно это произнесу, – именно это, а не иное. Если кто-то записал

бы эти слова и спустя 500 лет в будущем сказал бы, что вот в Санкт-Петербурге Джим Бэрд 500 лет

назад сказал то-то и то-то, – тогда то, что эти люди скажут в будущем, тоже будет истинным. Но если бы

кто-то записал это 500 лет назад, то и это тоже было бы истинным. Правильно? То есть это всегда

истина. То есть еще до сотворения мира то, что я сказал, что именно это и в этот конкретный момент

времени я сказал, – это всегда было истиной. А могу ли я сделать истинное ложным? Нет.

То есть здесь я тоже попадаю в некую ловушку, если отталкиваться от природы истины, как и в случае, когда мы говорили о природе Бога и если эта логика вообще работает. Но я как раз не думаю, что она

работает. На самом деле, истина или знание – это не то же самое, что и побуждение или принуждение.

То есть ничто из того, что я сказал, ничто из этого не сказано мной вынужденно. Вы знаете, что делали

сегодня утром. Вы знаете, когда вы встали и какие обычные утренние действия совершили перед тем, как сюда прийти. Если бы вы могли вспомнить ваше поведение 2-3 часа назад, то вы могли бы в

точности об этом рассказать. И иногда мы любим рассказывать истории о различных событиях. Но если

вы способны вернуться в свое прошлое, тот факт, что вы его знаете, никоим образом не связан с тем, почему вы сделали именно то, а не другое. Знание не являются принуждением. Я думаю, что это

справедливо в отношении моего знания, и я думаю, что это справедливо в отношении Божьего знания.

Бог может узнать, что я сделаю. И Бог знает, что я сделаю. Но это полностью отделено от того, почему я

делаю то, а не другое.

Но есть еще отдельный вопрос относительно того, оставляет ли мне всемогущество Бога место для

совершения чего бы то ни было. Если Бог всемогущ, то могу ли я иметь хоть какую-то власть над своим

поведением? Божья слава как раз и состоит в том, что Он дает нам эту власть – власть совершать

свободный выбор. Вся свободная воля, которой мы обладаем, она находится в Его власти. Он как бы

наделяет нас милостью, этой свободной волей. И у нас не было бы никакого выбора, если бы Он не

хотел, чтобы у нас его не было.